Безумный март в Питере - Ольга Скляренко
Я просто подошла и обняла его, прижавшись к спине. И мне даже на мгновение показалось, что я обнимаю не успешного предпринимателя и директора Кольцова, а того, маленького Пашку, Павлика, с растерянными глазами в больших очках, с постоянно растрепанными волосами, стиснув зубы идущего к своей цели.
– Паш, – проговорила я, еще плотнее прижимаясь к нему. – Тебе не надо ничего было доказывать. Поверь мне, он это знал. Да это и не важно. Важно, что я это знаю. И все остальные тоже. Ты самый лучший, Паш! И, знаешь, мне кажется, что я…
Я замешкалась. Мне так хотелось произнести те самые слова. Сказать ему, что я его люблю. Потому что это было правдой. Я действительно его люблю, и строгого директора Кольцова, вечно требующего, чтобы я таскала ему кофе, и орущего на всех деспота и тирана, грозящегося приковать меня наручниками к креслу, чтобы я не сбегала и не влипала в неприятности, и того, нежного и внимательного любовника, с которым я каждую ночь забывала все от наслаждения, и утреннего, невыспавшегося, рассеянного, вечно теряющего свои носки, и даже того маленького Павлика, который только что открылся мне. Я любила всех этих Пашек, каждого в отдельности и всех вместе. Один был немыслим без других. Словно только что мне открылась последняя грань Пашкиной сущности, паззл сложился, и стало все ясно. Я люблю его. Я должна была это ему сказать, но мне почему-то стало страшно…
Пашка растолковал мое молчание иначе…
– Яна! Ну зачем ты встала? – он повернулся, заботливо меня обнял и повел обратно, к дивану. – У тебя кружится голова? Тошнит? Ты допила кофе? Давай ты все-таки приляжешь, пока никого нет. Ну хоть на несколько минут.
– Паш, ну хватит уже трястись надо мной, словно мне три годика. Все хорошо. И я еще не допила кофе.
Я говорила капризно и недовольно, словно смущаясь этих так и невысказанных слов, словно злясь на себя за эти внезапно нахлынувшие чувства. Такие сильные, что я перепугалась. Господи, видимо меня все-таки сильно приложило головой об стену, ну надо же, нашла время. Только этого еще Пашке не хватало, меня с моей любовью. Прям самое время тут для романтики. Но в глубине души я понимала, что просто струсила. Струсила, потому что не была уверена, что Пашка чувствует то же самое. А если он не чувствует, я просто даже не знаю, как мне жить с этим дальше…
– Ну, допивай. Я тоже себе сварю, – Пашка отошел от меня к плите и стал снова возиться с туркой. – Сейчас Стрельцов подъедет, мы быстро ему расскажем про взрыв, выслушаем его новости, и ты немедленно отправишься в постель.
– И про Ингу! – упрямо проговорила я. – Про Ингу мы ему тоже расскажем.
– Далась тебе эта Инга, – вздохнул Пашка. – Она, конечно, малость заносчива и высокомерна, но вовсе не такая плохая, как ты ее себе представляешь.
И тут я окончательно разозлилась.
– А почему ты ее все время защищаешь? Ты настолько был влюблен в нее в университете, что до сих пор забыть не можешь? Или ты и не забывал? Признайся, у вас что-то было? Я же чувствую, что тогда, на том твоем дне рождении в прошлом году что-то произошло. Паш, я же вижу, что ты что-то скрываешь! Я тебя очень прошу, расскажи мне все. Мне очень надо об этом знать! Паша! Посмотри, что вокруг творится – убийства, взрывы, пожары! А ты развел тут какие-то тайны!
– Ян, только не волнуйся, пожалуйста, – Пашка с тревогой обернулся. – Тебе нельзя сейчас волноваться.
– Ну так и расскажи мне про тот день рождения, и я сразу же успокоюсь.
– Ян, ну, поверь, все это вообще никакого отношения не имеет к тому, что происходит. Да и к Инге тоже.
– А к кому имеет?
– Боже, Яна, ты и мертвого достанешь. Ну, какая разница, к кому. Это совершенно идиотская история, и ни к чему ее вспоминать.
– У тебя была связь не с Ингой? С кем-то другим? С кем? – я подалась вперед, голова слегка закружилась, но я не обратила на это никакого внимания. – С кем-то с твоей работы? Я ее знаю?
– Да все не так, как ты себе вообразила…
– Олеся сказала, что ты уехал в такси с какой-то женщиной… С кем?
– Ну, хорошо, – сдался Пашка, нервно помешивая в турке закипающий кофе, – Только обещай, что ты не будешь нервничать.
– Паша, не тяни кота за хвост! Кто это был?
И тут в дверь позвонили.
От неожиданности Пашка вздрогнул, и кофе вылилось на плиту.
– Черт, это Томка, наверное. Или Ваня. Как не вовремя-то, – расстроилась я, и, так как Пашка завис возле плиты, пытаясь спасти остатки напитка, поплелась к двери.
– Яна, подожди, я сам сейчас открою, – опомнился Пашка, но я уже подошла к двери и распахнула ее.
31.
Девушка в длинном черном пальто и кокетливой шляпке показалась мне смутно знакомой. Где-то я ее уже видела, только вот где… Все из-за этого дурацкого сотрясения. Голова чугунная, все путается. Я поморщилась и пригляделась внимательнее.
– Ты? – гостья выпучилась на меня, словно увидела привидение. – Но как же… Как ты…
И тут до меня дошло. Я же почти каждый день видела ее в офисе, едва ли не чаще всех остальных сотрудников. А не узнала ее потому, что она изменилась настолько, насколько вообще может измениться человек. Как в тупом телешоу, где берут плохо одетую дурнушку, напускают на нее всяких стилистов и визажистов, а потом в финале по подиуму дефилирует вполне себе красотка, лишь какими-то отдаленными чертами похожая на оригинал.
Я стояла ошарашенная и совершенно бестактно рассматривала это явившееся моему взору чудо. Тусклые волосы непонятного мышиного оттенка, всегда убранные в жалкий хвостик, теперь были распущены и, что называется, струились по плечам, да к тому же приобрели благородный пепельный отлив. Маленькие глаза на широком почти квадратном лице были искусно подведены и уже не казались такими уж маленькими. Ну
