Невеста самурая и три папы - Янина Олеговна Корбут
– Дорогие подписчики, будущие и прошлые постояльцы отеля «Одалиска» и клиенты нашего праздничного агентства «Шанс»! Сегодня исторический день, когда мы сможем воочию лицезреть книгу дорогого Учителя, в которой он написал нам не только будущее, но и настоящее. Учитель так тонко чувствует тренды, что некоторые даже предвидит. Итак, барабанная дробь. Милейшая Мариночка – не Влади, конечно, но тоже ничего – сейчас ищет, на какой же полочке покоится это чудо современного издательского дела в изящном кожаном переплетике – «Полет над гнездом без кукушки».
Я смежила веки, чтобы не видеть этот цирк. Но это не помогло. Сначала бледнеющая на глазах Марина повела нас к какой-то богом забытой стойке, где пылились книги про Царь-Имбирь и Лечение алкогольной зависимости яйцом. Приподняв стопку разукрашек с Лунтиком, она смахнула в сторону выцветшие контурные карты. После чего, наконец, извлекла одинокую, но тяжелую папину книгу и протянула ее страждущим. То есть нам.
– Вот, тут один экземпляр. Вроде в подсобке еще штук пять должно быть. У нас философская мысль плохо идет. Инна, кассирша, ругается, что взяли на свою голову. Хотя я вот люблю такое. Почитала бы потом, раз это такой хит. Если вы, конечно, все не заберете.
– Конечно, заберем, – возмутился Славик и прижал книгу к тощей груди, продолжая снимать видео.
– Понятно… Сейчас попрошу Бориса вынести остальное.
Марина, поджав губы, скрылась в подсобке и прикрыла дверь. Оттуда сразу же стал доноситься гул голосов.
Через минуту, на протяжении которой я листала папину книгу, из комнаты с чашкой в руках и книгами под мышкой выскочил Кролик. Он бормотал что-то про недоеденный доширак.
– Тоже холодный не любишь? – участливо спросил Славик. – Если остыл – сразу в мусорку. Давай я выверну, а ты книги тащи на кассу. Лады? Тяжелые они, нечего Даринке надрываться. Ей еще рожать.
Схватив чашку с дошираком из рук растерявшегося Кролика, Славка поспешил к выходу. Через стеклянную вставку двери мы увидели, как он ловко вывернул содержимое чашки в мусорку. И, довольный собой, вернулся.
Кролик опешил. Он явно любил и холодную лапшу. А теперь остался без обеда.
– Ну, чего встали? Нам еще по городу гулять, – Славик сунул чашку назад в руку очкарика, приведя того в чувство. – Я думал, вы уже на кассе.
Мне стало жаль Кролика, впервые столкнувшегося со стихией по имени Славик.
– Извините его, я оплачу…
– Вообще-то я вышел сказать, что вы ведете незаконную съемку, – промямлил продавец, с сожалением заглядывая в чашку. – У вас разрешение есть?
Продажи бестселлера от папы № 3 начинались с непредвиденного скандала.
– Да ладно, мы же для себя, – беззаботно отозвался Славик, просматривая снятое. – Домашний архив, так сказать. Порадуем писателя, он нам папенька…
Кролик настаивал:
– Марина попала в кадр, и ей крайне неприятно. Она просила…
– Серьезно? Первый раз такое вижу. Отвали, а?
– Я вот тоже в кадр попал, а я против. Мы же не мартышки, что вы нас снимаете, – заныл очконавт, судя по бейджику и Марининым словам – Борис.
– А я и не снимал мартышек, – буркнул Славик. – Только тупых обезьян.
Последние слова он произнес полушепотом, а я громко закашляла, чтобы их приглушить. И попыталась купировать ссору:
– Ладно, мы вас поняли. Прошу нас извинить. Видео мы обязательно удалим.
– Рукописи не горят! – высокомерно заявил Славик, а Борис вытащил из-под стола с компьютером еще пяток папиных книг в упаковочной бумаге.
– Инна Ивановна, будьте любезны, рассчитайте граждан, – недовольно процедил Кролик в сторону кассы, где восседала уже знакомая нам мандариновая дама.
– А вы вообще кто? – заинтересовалась кассирша, приглядываясь к Славику. Надо напомнить, что дородные дамы очень любили Славика и всегда питали к нему нездоровый интерес.
– Я не буду говорить ничего без своего адвоката! Вы ничего не докажете! – заволновался Славик, пряча телефон под толстовку. – Надумали, нападать на клиентов!
– Да кто нападает-то? Просто попросили видео удалить. Вы снимали консультанта, хотя даже не спросили, – мягко укорила она приятеля.
– Исторический момент, автору показать хотели, он папенька… – опять начал он, но Инна Ивановна строго пожурила его пальцем, а потом поманила к кассе.
– Сколько у вас там этих книженций? Ну ничего себе, поперло! А я уже думала, придется этими толстенными дурами скумбрию придавливать. Я когда по рецепту свекрови солю, груз нужен…
В этот момент Марина выскочила из подсобки, вся какая-то бледная и растрепанная, словно плакала, и метнулась на выход. За ней спешил Кролик, уговаривая подождать. Мы проводили их недоуменными взглядами. Дверь с хлопком закрылась, но через секунду Кролик забежал назад и встал у кассы.
– Идите и извинитесь перед Мариной, – повысил он голос, выглядывая из-за широкой спины кассирши. Спина, видимо, придавала ему смелости. – Девушка и так последнее время нервная, а тут еще вы. Между прочим, по закону…
– Законы я знаю лучше вашего, – отмахнулся Славик и ткнул в меня пальцем:
– Вот она вообще юрист. Снимать нельзя только детей. Хотя вы ведете себя как дети. Пожалуйста, давайте, в суд на меня подавайте.
Я снова решила вмешаться и обратилась к Кролику:
– Простите, как вас по имени…
– Борис.
– Кис-кис, – захихикал Славик.
– Конечно, мы извинимся, – перебила я гаденыша, задвинув его назад. Жизнь давно меня научила: с душнилами типа Бориса лучше не спорить. Себе дороже. – А куда Марина ушла?
– Как обычно – плакать в туалет. Подождите немного, сейчас вернется, – уже более миролюбиво ответил Кролик.
Чтобы скоротать ожидание и замять неловкость, я решила выбрать себе блокнот и схватила новый детектив, чтобы вечерами читать на веранде. Потом вспомнила, что у меня закончился красный стержень, нужна точилка для косметических карандашей, отрывные листочки…
Когда я попадала в отдел с канцелярскими товарами, меня было не остановить. Пока я оплачивала и эти покупки, Славик, униженный и оскорбленный, с недовольным видом принялся листать англо-русский словарь для детей с картинками. И сразу же возмутился:
– Кто иллюстрировал это убожество? Цукерберг? Везде происки сторонников глобализма!
– А что…
– Почему слово «пляж» иллюстрировано семьей свиней в купальных трусах? У мамы свиньи вон десять лифчиков, а папаша – вообще хряк на всю голову. А это что? Что, я вас спрашиваю? Почему возле слова «врач» – сова в медицинском костюме? Тут так и написано: мой брат – врач. Кто иллюстрировал эту книгу? Вот, какой-то Пузиков А. А. Так это у Пузикова А. А. брат – сова? Или как это понимать? Дурят голову детям с рождения. Мол, ты можешь быть совой, а хочешь – свиньей или деревом.
– Или лисичкой, – закивала кассирша, отсчитывая мне сдачу. Купюра, выданная ею, почему-то была слегка мокрой. И я вдруг подумала, что ее кто-то оросил
