Пьер Сувестр - Затерянный поезд
Красавчик надел именно такую форму.
Что он задумал?
Издалека послышался сиплый гудок, показались два дрожащих огня, которые быстро приближались. Затем между двумя причалами появилась темная громада, а на причалах все внезапно засуетились.
В Дуврский порт прибыл бельгийский пароход. Вместо прежней тишины раздавались приветственные возгласы и короткие слова команды.
Начальник порта сообщал через рупор капитану корабля, где ему следовало бросить якорь. Весь в соленых брызгах бурного моря, послушный корабль медленно скользил к своему причалу.
Видно было, как тихо и равномерно вращался в воде корабельный винт. Ему вторил зеленый паровоз, который пыхтел и шипел, собираясь вскоре повезти в красных вагонах пассажиров с бельгийского корабля в Лондон.
Как только корабль встал у причала, был перекинут первый мостик на палубу. Сразу же по нему на борт судна устремились носильщики.
Одним из первых среди них был Красавчик, сердце его сильно колотилось в груди. Он думал: «Лишь бы эта посудина не вышла обратно в море. Я достаточно кормил рыб сегодня днем, как-то не хочется вечером снова…»
Но Красавчик волновался зря. Судно освещалось теперь ярким электрическим прожектором, прикрепленным к самой высокой мачте, а палуба качалась не больше, чем твердая земля.
Пассажиры были разбиты после трудной переправы с материка. Носильщики предлагали им наперебой свои услуги.
Они хватали увесистые чемоданы и тяжелые саквояжи и несли их к поезду, надеясь на приличное вознаграждение.
В отличие от своих «коллег» Красавчик не хватал первый попавшийся ему багаж. Он два-три раза притворялся, будто не понимал, чего пассажиры хотят от него, указывая на свои вещи. Да, ему хотелось нести чемодан. Но он должен был прежде всего выбрать его среди прочих!
Фантомас говорил ему, что это чемодан мышиного цвета, охваченный черными ремнями, а между ручками – гильошированный серебряный замок. Принадлежит же этот чемодан двоим, внешность которых Фантомас подробно описал своему соучастнику.
Один из них, разумеется, был князь Владимир, представитель Гессе-Веймара, а другой – Гаррисон, представитель Англии.
Красавчик занял позицию возле мостика, по которому пассажиры покидали корабль, и внимательно вглядывался в лица. Однако несмотря на все старания, он – увы! – не увидел тех двоих, – из-за которых он взошел на палубу и чей багаж должен был заполучить во что бы то ни стало.
Красавчик был зол на себя. «Если я дал маху, – подумал он, – то как же я выкручусь перед Фантомасом?»
Большинство пассажиров уже спустилось с трапа. Но среди них не было никого, кто отвечал бы особым признакам, описанным Красавчику его хозяином.
Внезапно он вздрогнул, лицо его просияло:
– Чтоб я провалился, это точно один из них!
Он внимательно разглядывал несколько нескладного человека высокого роста с кирпично-красной физиономией, одетого в клетчатый костюм каштанового цвета и обутого в желтые туфли. Все приметы совпадали!
Сей человек с легкостью нес серый чемодан, охваченный двумя черными ремнями.
Красавчик подбежал к нему.
– Нужен носильщик? – спросил он.
И, не дожидаясь ответа, он вырвал чемодан из рук ошарашенного человека. Он побежал впереди клиента:
– Следуйте за мной, сэр, – сказал он на чистейшем английском языке.
Сбитый с толку владелец чемодана покорился и послушно пошел за Красавчиком.
Молодой бандит был чрезвычайно доволен тем, как у него все получилось.
«А я молодец», – подумал он.
Его мысль лихорадочно заработала: как избавиться теперь от владельца чемодана. Тот, не подозревая своего лженосильщика в коварстве, сам помог ему.
– Отнесете чемодан в вагон первого класса и придете затем в станционный буфет, скажете мне номер купе.
– Олл райт, милорд! – воскликнул Красавчик радостно.
Он тотчас побежал в противоположном от поезда направлении, в то время, как его ничего не подозревающий клиент направился в буфет выпить чашку чая.
Красавчик, конечно же, направился с чемоданом отнюдь не в вагон первого класса. Перемахнув через ограду, он бросился в сторону дальнего берега.
Ночь выдалась темная. Красавчик был уверен, что ему никто не помешает в поздний час на этом пустынном берегу, где дул яростный восточный ветер, разбивая об камни легкие барашки волн.
Красавчик грубо сорвал замок чемодана, запустив грязные руки в его содержимое. Он обшарил все, бросил на песок одежду, белье, несессер с туалетными принадлежностями.
– Вот дьявол, ничего! – прорычал он.
Красавчик пытался утешить себя:
«Нет ведь никаких доказательств, что Гаррисон положил деньжата, которые нужны Фантомасу, в свой чемодан. Возможно, он носит их при себе, и теперь это уже не моя забота потрошить его».
Вдруг он заволновался:
«А может, я взял чемодан вовсе не Гаррисона? Он ведь был один, этот англичанин! Я почему-то не заметил рядом с ним второго – князя Владимира».
Он продолжал лихорадочно рыться в содержимом чемодана, вытащил кучу носовых платков, чиркнул спичкой и при свете дрожащего пламени увидел монограмму "Д" на всех платках и на белье.
«Проклятье! – подумал Красавчик, швырнув носовые платки в сторону. – Я точно дал маху».
Молодой бандит пытался изо всех сил сообразить, что же ему теперь предпринять, чтобы исправить допущенную ошибку.
Он набрался смелости и побежал обратно в сторону причала. Перепрыгивая через ограду, он издал гневное восклицание:
– Тьфу ты, все пропало! Поезд-то уходит!
Как длинная извилистая змея, поезд уходил из порта, чтобы подъехать к Дуврскому вокзалу, до которого было не более полукилометра.
На этой маленькой пустынной станции скорый поезд простоял только минутку, чтобы затем, растворившись в ночи, пробежать на всех парах 175 миль, которые отделяли его от Лондона.
Пронзительный голос дежурного прокричал несколько раз:
– Экспресс «Дувр – Лондон» отправляется!
Затем раздался свисток, и тяжелый состав медленно тронулся.
Но до этого одна дверца, ведущая прямо в купе, все-таки открылась, а затем захлопнулась за двумя субъектами, которые отчаянно бежали вдоль всего поезда. Только эти двое и ждали на городском вокзале Дувра проходящего из порта в Лондон поезда. Читая номера вагонов, они бросились к купе под номером 367 вагона первого класса. На окне купе была вывеска: «Заказано. Г-н Дюран».
Поезд набирал скорость. Горелка и Адель, – а это были именно они! – стали устраиваться в купе. Вернее будет сказать, они плюхнулись на сиденья.
– Ух, – выдохнул запыхавшийся разбойник, – вот и хорошо, что успели! Это все-таки тебе не на вокзале торчать. Я уже думал, что опоздаем на поезд.
Адель спросила:
– А мы не ошиблись? Ты уверен, что они находятся рядом с нами?
Горелка с довольным видом кивнул.
– Еще бы! – сказал он, – я углядел это в один момент. У меня, что, глазенапы в кармане? Темное купе рядом с нами под номером 366 заказали себе князь Владимир и Гаррисон. Они, небось, дрыхнут уже.
И все же он хмурил брови.
– Странно, – продолжал он, – что вагон старого типа и нет коридора, по которому можно гулять и посмотреть, что где творится.
– И верно, – согласилась Адель. С растерянным видом она спросила: – Что делать-то будем?
Но, ничего не ответив, Горелка продолжал самодовольно улыбаться, вытаскивая из кармана длинное стальное сверло:
– Немудрено, – сказал он. – Этой игрушкой я просверлю дырку в перегородке, а потом дуну им через отверстие такой замечательной штуковины, и они у меня…
Он уже собрался было сверлить дырку в стене, но тут Адель помешала ему.
– У нас с тобой в запасе целых два часа, – сказала она, – подожди немного. Мы должны быть уверены, что они хорошенько заснули.
– Ты права, – признал Горелка.
В течение двадцати минут бандит и его любовница обратились в слух, прильнув ухом к перегородке. В соседнем купе было тихо, как в могиле, ни звука.
– Я уверена, что они дрыхнут, – сказала наконец Адель.
Тогда Горелка вытащил свой бурав и просверлил в стенке, почти под самым потолком вагона, дырку.
После этого бандит и его любовница предались странному занятию. Адель вытащила из кармана своего широкого плаща что-то вроде пульверизатора с резиновой грушей и передала его Горелке.
– Вот тебе хлороформ, – сказала она.
Горелка взял пульверизатор, вставил его металлическую трубку в отверстие, которое он просверлил в стенке, и начал равномерно сжимать и разжимать резиновую грушу.
Работая так примерно полчаса, он израсходовал весь хлороформ, который был в бутыли.
Завершив сие занятие, он взглянул на Адель и приказал ей:
– А ну-ка, послушай!
Оба навострили уши. Из соседнего купе, куда они перекачали целую бутылку хлороформа, не раздавалось ни звука. Адель потирала от радости руки, довольная улыбка озарила ее лицо.
