Елена Скворцова - Аквариум для сушеной воблы
Я пошире продрал глаза и уставился на аквариум: вследствие ли того, что мы с Капкой подняли температуру, или того, что икра была не оплодотворена, икринки начали белеть и покрываться плесенью. Заметив это, самка пришла в сильное волнение, тщательно собирала испорченные икринки, разгрызала их и относила как можно дальше от гнезда.
— Обломились у тебя «щенки», Вован! Скорее всего икра была не оплодотворена...
— Вот блин, а мне так хотелось, чтоб у моих «собак» появились дети! — чуть не плакал Вовка.
— Может, еще все устроится, посмотри, сколько икры осталось, около ста штук, не меньше. Хоть парочка «щенков» должна вылупиться! — я попытался его успокоить и изобразить все совершеннейшим пустяком.
— Да я и на одного малыша согласен! — ответил сразу повеселевший Вовка, и мы пошли пить кофе.
Подскакивать в шесть утра и ложиться в три ночи — это уже становится моим образом жизни.
После крепчайшего кофе мне уже не уснуть, пойду приму душ. Я с наслаждением плескался в ванной, вчера я даже не заметил, как мы извозились с Капкой в апрельской грязи.
Мои новые джинсы были заляпаны от коленок до самого низа. Пришлось взяться за стирку.
И тут при виде мыльной пены на меня вдруг напало пессимистическое настроение.
«Расследование наше бессмысленно. — Я в отчаянии даже бросил стирку. — Каждый должен заниматься своим делом, мы с Капкой разводить рыб, милиция искать преступника, политики сулить народу золотые горы, электрики следить за освещением... Все, пойдем сегодня сдаваться с Букашкиной!» — твердо решил я и заглянул в комнату Капитолины. Девчонка так намаялась вчера, что спала без задних ног. Секунду я полюбовался на спящую Капку и сел у двери с намерением охранять ее сон от очередного вторжения Вована.
...К этому времени нервы у меня были так взвинчены, что мне уже мерещилось судебное разбирательство, и безуспешные попытки растолковать присяжным обстоятельства дела, и всеобщее недоверие, и приговор, осуждающий меня на двадцать лет каторжных работ. Мне уже нарисовалась воочию жуткая картина, как я в ватнике и солдатском треухе на бритой голове в заснеженной Сибири валю огромные сосны, и вот одна из них повалилась на меня и.., больно ударила!
— А-а-а... — закричал я и проснулся.
Это Капка пыталась выйти из комнаты, она с силой толкнула дверь, подпертую моей спиной.
— Ты чего здесь уселся? — спросила выспавшаяся Капка.
— Да, так, задумался. Знаешь, Букашкина, у меня появилась отличная идея.
— Как бы с утра пораньше поцеловаться с кем-нибудь? — фыркнула она, никак не могла простить мне вчерашнего.
— Что ты так злишься из-за такой отличной маскировки, согласись, это была производственная необходимость!
— Ладно, проехали. А что за идея-то? — спросила Капка, наливая себе кофе.
— А давай смотаемся к Леноре Гербовне! — все-таки не повернулся мой язык пригласить Букашкину на добровольную сдачу правоохранительным органам.
— Это действительно стоящая идея! Только не заложит ли нас эта бабка?
Ну, не дурак, ли, совать голову в петлю!
Только у такого идиота, как я, могла возникнуть эта плоская идея — бабка и без того натравила на нас всю милицию! И как точно описала нас: «нервный молодой человек», «спортивная Букашкина». Мои поджилки начали трястись... А Букашкина, наоборот, расцвела в предвкушении приключений. Чем больше сваливается их на ее голову, тем лучше она себя чувствует! Ну, надо же иметь такой характер!
Заставь по делу хлопотать, ну там обед приготовить или постирать чего, так нет, не впряжешь. А предложи бежать куда-нибудь сломя голову, тут же крылышками начинает намахивать от счастья...
КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА
...Какой все-таки Мамонт храбрый! Напрасно я о нем плохо думала, ну там «рохля» и все такое... Даже мне эта идея не пришла в голову, Ленора должна многое знать из семейной жизни Занозина и описать выкрутасы «вдовы».
Надо звонить Найденову.
— Алле! Это Букашкина, встретиться бы... — кратко попросила я о встрече.
— В десять в кафе «У Земляники», — определил Найденов очередное место встречи.
— Где это? Не слышала о таком.
— На Ленинском, бывшая «Диета», — пояснил директор сыскного агентства.
Что за привычка встречаться в кафешках?
В кафе «У Земляники» из всех щелей так и лезла земляника с клубникой, даже официантка нарядилась кустиком земляники. Кафе занимало одну двенадцатую часть бывшей «Диеты» и теснилось на двадцати квадратных метрах, на звание «кафе» сие заведение никак не тянуло, так, «чайная».
Мы с Мамонтовым уселись пить чай с земляничным вареньем.
— Кх-кх! — раздалось сзади.
Еще одна дурацкая привычка появляться, не привлекая к себе внимания. Неужели за Найденовым установлена слежка, я даже чуть не поперхнулась.
— За вами следят? — не выдержала я.
— Нет, профессиональная привычка быть незаметным.
— Вы были шпионом? — мри брови полезли вверх.
— Вроде того, работал в Главном разведывательном управлении в отделе статистики.
Мальчишка! Проработать всю жизнь с бумажками и изображать из себя резидента на вражеской территории, нарочно не придумаешь.
Неужели все особи мужского пола такие придурки или только косят под них? У Вовки пунктик — «собаки», у Найденова игра с явочными кафе, скоро пароль введет при встречах, Мамонтов помешан на своем генеалогическом древе, кости всех вымерших мамонтов будут наверняка у истоков его рода, а мамонтенок Дима из палеонтологического будет считаться его кровным братишкой!
Но вслух я сказала, подыгрывая Найденову:
— Нужен срочно адрес Леноры Гербовны, экономки Занозина.
— Через пару минут, — таким же заговорщицким тоном ответил Колян и скрылся в туалете.
Слава Всевышнему, Колян не стал занудничать: «зачем она вам?», «она вас сдаст!» А я не стала закладывать его нерадивых сотрудников. И когда я проглатывала очередную ложку земляники, зажмурившись от удовольствия, Аркашка толкнул меня ногой под столом.
— Адрес есть, пошли... — и незаметно озираясь по сторонам, он начал пробираться на выход.
И этот туда же!
— Получил шифровку? — издевалась я.
— Ага, вот она! — не заметил Мамонт моего подвоха и достал листок бумаги.
— Улица Академика Пилюгина. Славное место жительства выбрала себе Ленора.
Сжечь! — я решила подыграть этим двум «неуловимым шпионам» и протянула бумажку Мамонту. Но он не понял моего юмора и всерьез стал искать, чем поджечь адрес. Зажигалки у Аркадия не оказалось ввиду того, что он не курит, поэтому ему пришлось приставать к прохожим...
Мы отлично знали это место, расположенное неподалеку от Воронцовского парка, и даже несколько раз прошлой весной гуляли там. «Счастливые времена!» — с грустью подумала я. Сейчас же шифруемся, как настоящие уголовники. «От тюрьмы и от сумы не зарекайся!» — это точно про нас, даже в кошмарном сне такое не приснится.
— Ну, с богом! — хлопнула я побольнее Мамонта по спине, приводя его в чувство. Вон как побледнел, только б в обморок не грохнулся, с утра вроде повеселее был...
— Только б не повязали, в этих домах консьержи! — отчаянно трусил Аркашка:
— Боишься, с бабкой не справишься? — подколола я его.
Ну, чисто грушевый кисель!
Наконец охватившая его душевная буря улеглась, и он произнес тоном раскаяния:
— Да при чем здесь бабка...
И я, улыбаясь в тридцать два зуба, нажала на кнопку домофона.
— Кто там?
— Ленора Гербовна, это те двое неудачников с аквариумом у Занозина, помните? Хотелось бы поговорить...
— Открываю... — пропела Ленора, и раздался писк запорного устройства, приглашая нас войти внутрь. Мы не стали мешкать и сразу сообщили консьержке, что нас ждет Ленора Гербовна из шестьдесят пятой.
Ленора выглядела совсем иначе в домашней обстановке. Спортивно-подтянутая, в светлых брючках и футболке «адидас» она казалась значительно моложе, чем в накрахмаленной униформе у Занозина.
— А вы совсем другая! — вслух оценила я ее.
— Так вы еще на свободе? — не стала слушать моих комплиментов эта леди.
Вроде за шестьдесят пять, а бабкой и не назовешь, тетенькой тем более.
— Да, Ленора Гербовна, везение пока на нашей стороне, и скажем вам по секрету, что не только мы являемся счастливыми подозреваемыми, но и мадам Занозина в этом списке проходит под номером один!
— Значит, знаете о ней?
— Осведомлены-с! — ершилась я.
Аркадий длинношерстным Мамонтом перебирал огромными лапами и тревожно втягивал воздух своим хоботом на предмет опасности.
— Пойдемте, настоящим колумбийским кофе вас угощу, один знакомый на днях прислал из Боготы.
На свой страх и риск мы потопали за ней на кухню, предварительно сняв башмаки, маршировать в грязных кроссовках по сверкающему паркету было не в нашем характере.
Кухня сияла и сверкала, Мамонтов уселся первым за небольшой круглый столик. Волнуется... — определила я.
