Шарль Эксбрайя - Расследование по-итальянски
– Стив Мерси?
Молодой человек поднял глаза и вздрогнул: арест, суд и сидение в тюрьме научили его сразу узнавать детективов.
– Это я. А в чем дело?
Полицейский вытащил из кармана жетон и сунул под нос молодому человеку.
– А теперь вы тихо и спокойно пойдете с нами, если, конечно, не хотите, чтобы на вас надели наручники.
– Но что я такого сделал?
– Коли не знаете сами, комиссар Нортон с удовольствием объяснит.
Мерси уже приподнялся со стула, но Тарчинини вдруг потребовал объяснений. Когда Анджело рассказал, в чем дело, комиссар стал бурно возмущаться таким произволом и попытался выяснить у полицейских, есть ли у них ордер. Старший из детективов с некоторым удивлением повернулся к Анджело.
– Что надо этому типу?
– Он протестует против ареста Мерси.
– Правда?
– И хочет знать, есть ли у вас ордер.
– Не может быть!
Детектив подмигнул спутнику, и тот схватил Ромео за руку.
– А ну, пошли! Вас мы тоже прихватим с собой.
Только после того, как Анджело перевел приказ, до отца Джульетты дошло, что происходит. Но, вопреки ожиданиям дворецкого, никаких взрывов негодования не последовало, напротив, комиссар улыбнулся и встал.
– Я с удовольствием погляжу, чем все это закончится, – заметил он.
Расстроенный Анджело попытался предупредить детективов:
– Боюсь, вы совершаете очень серьезную ошибку, этот джентльмен…
– Так и вы тоже хотите нас сопровождать? – добродушно перебил старший из детективов. – Ладно, Френк, заберем всю компанию.
Все пятеро под любопытными взглядами посетителей вышли из бара, а полицейский в форме, провожая их глазами, уже мечтал о повышении.
Дорога в участок заняла всего несколько минут. Возможность поглядеть на работу американской полиции изнутри радовала Тарчинини.
Капитан Нортон, грузный, страдавший несварением желудка мужчина, отличался весьма тяжелым характером. Увидев прибывшую под конвоем троицу, он возликовал, что есть на ком сорвать дурное настроение. Мерси капитан узнал сразу.
– Ну, мой мальчик, вам так понравилось в тюрьме, что, едва выйдя, вы хотите вернуться обратно?
– Но почему? В чем я провинился?
– Молчать! Здесь только я задаю вопросы! А ваше дело – отвечать, когда спросят, ясно?
Анджело вполголоса перевел все слово в слово.
– Эй, вы там! – рявкнул Нортон. – Что это еще за фокусы? Какого черта вы там шепчетесь?
– Этот джентльмен – итальянец, сэр, и не понимает нашего языка, поэтому я перевожу ему ваши слова.
– Еще один грязный иностранец? И вообще, вам-то обоим что тут понадобилось?
Детектив Эд Нолан объяснил, что итальянец слишком беспокоился, законны ли их действия. А третий попал в участок как переводчик.
Нортон грубо расхохотался.
– Вот цирк! Какой-то итальяшка сует нос в наши дела и пытается нас учить! Скоро я им займусь, и он еще пожалеет, что уехал из своей вонючей страны!
Анджело, в котором от таких оскорблений в адрес родины предков взыграла итальянская кровь, в точности перевел слова капитана. Ромео побагровел.
– Анджело, передайте этому хаму, что ему придется отвечать за свое скотство.
Поручение не слишком обрадовало дворецкого.
– Вы настаиваете, чтобы я ему так сказал?
– И даже приказываю, если вы не хотите лишиться места!
– Что болтает этот макаронник? – нетерпеливо вмешался Нортон.
– Он говорит, что вы… очень невежливы… и он заставит вас заплатить за… грубость…
Теперь уже физиономия капитана залилась краской. Он несколько раз глубоко вздохнул, с шумом выпустил из легких воздух и, очевидно, успокоившись, изрек:
– Скажите этому типу, что скоро мы потолкуем с глазу на глаз, и он проклянет тот день, когда ступил на землю Соединенных Штатов.
Анджело перевел и тут же сообщил Нортону ответ Тарчинини.
– Он и так уже сожалеет об этом, сэр, поскольку думал попасть в цивилизованную страну, а теперь с грустью видит, что ошибся.
Капитан так хватил кулаком по столу, что раздался треск, но пока он еще сдерживал бешенство, ограничиваясь угрозами.
– Погодите немного… скоро мы сведем счеты… А вас, Мерси, я отправляю в тюрьму за мошенничество и шантаж.
– Меня?
– В ваших же интересах – признать факты.
– Какие?
– Ну, мой мальчик, разве вы уже забыли, как, прельстившись долларами папаши Паркера, подстроили небольшую аварию его дочке, да так, чтобы виноватой выглядела она?
– Вы что, с ума сошли?
– Как вы смеете так со мной разговаривать? По морде захотелось?
– Прошу прощения, капитан…
– Ладно… на первый раз прощаю… но впредь будьте осторожнее, ясно?
– Клянусь вам, я даже не подозревал о существовании мисс Паркер, пока она не врезалась в мою машину!
– В самом деле?
– Допросите ее – и сами увидите!
– Ага, насколько я понимаю, вы тоже решили поучить меня жить? Допросить мисс Паркер? А чего ради? Ее отец уже звонил и все рассказал. Надо думать, узнал он об этом от дочки, нет?
– И Паркер назвал меня виновником аварии?
– Еще бы!
Вне себя от возмущения, Стив вытащил бумажник Джанет и бросил на стол Нортона.
– Девушка так нервничала, сообщая мне свое имя и адрес страховой фирмы, что уронила вот это!
Капитан хмыкнул.
– Ловко разыграно, а? Вы уже знаете по опыту, что вас все равно обыщут, прежде чем отправить в камеру, а потому решили изобразить полное бескорыстие? Конечно, лучше вернуть краденые деньги, раз все равно нет другого выхода. Теперь вам придется отвечать перед судом не только за жульничество и шантаж, но еще и за кражу. Как пить дать, вы очень надолго избавитесь от всех забот и получите бесплатную крышу над головой.
Ромео, которому Анджело последовательно переводил весь диалог, встал.
– Я протестую!
– Ну, что ему опять надо? – буркнул Нортон, узнав, в чем дело.
– Я протестую против незаконного ареста. Вы не имеете права утверждать, что этот человек лжет, не имея никаких доказательств, что противная сторона говорит правду. Кроме того, Анджело может подтвердить, что, как только мы нашли Мерси на дороге и немного помогли ему прийти в себя, парень показал нам бумажник мисс Паркер и выразил намерение поскорее его отдать. Более того, Мерси просил нас отвезти его к Паркерам.
– И почему же вы этого не сделали?
– Мне хотелось сначала поболтать со Стивом. А кроме того, я вовсе не служу этому Паркеру, у которого, по-моему, весьма сомнительное чувство справедливости.
Нортон содрогнулся.
– Вы осмеливаетесь обвинять мистера Паркера? – прорычал он.
– Я не обвиняю, а даю оценку его поступку. И к тому же вы начинаете действовать мне на нервы!
– Что вы сказали? Я вам действую на нервы?
– Вот именно! И могу добавить, что только воспитание помешало мне употребить другие слова!
Капитан и детективы переглянулись. Теперь у них не осталось никаких сомнений, что маленький итальянец не в своем уме.
Нортон приказал отвести Мерси в камеру, и тот вышел, поблагодарив отца Джульетты за искреннюю, хоть и безуспешную попытку помочь, но тот пообещал, что молодой человек недолго останется в тюрьме – уж он, Ромео, постарается вызволить его как можно скорее. Выслушав перевод, Нортон снова хмыкнул.
– За кого он себя принимает, этот клоун? За президента Соединенных Штатов?
– Господин капитан, я просто-напросто считаю себя порядочным человеком, а вас – субъектом, нарушающим свой долг в угоду влиятельным лицам этого города.
Только вмешательство обоих детективов помешало Нортону немедленно удавить Тарчинини. Пока его снова усаживали в кресло и капитан переводил дух, Ромео опять заговорил:
– Позвольте заметить, что для капитана полиции вы чертовски скверно владеете собой!
– Вы нарочно, да? – немедленно взорвался Нортон. – Так и нарываетесь, чтоб я вас стукнул по башке? В кутузку! Ведите его в кутузку!
– А может, вы попросите у меня документы? Ну, просто чтобы хоть в таких мелочах не нарушать правил? Или вы вообще незнакомы с регламентом?
Американец обхватил голову руками.
– Уведите его, или я совершу убийство! – простонал он. Детектив схватил Ромео за руку.
– Незаконный арест, – с величайшим достоинством заметил тот, – у вас нет никаких оснований обвинять меня в чем бы то ни было.
– Вы итальянец, верно? Ну, так, значит, мафиозо! И этого достаточно, чтобы я держал вас под замком, пока суд не решит, как быть дальше – выдворить из страны или отправить в тюрьму.
Когда Тарчинини уже уводили из кабинета, Анджело, забыв о привычной сдержанности, завопил:
– Подождите!
Окрик прозвучал так повелительно, что детективы остановились, и даже на лице Нортона мелькнуло удивление.
– Что на вас нашло? И долго еще вы намерены мешать правосудию?
