Дарья Калинина - Золото фамильного склепа
— А что было потом?
— Когда милиция уехала, Гуля вышла в зал, собрала нас всех и велела держать язык на замке. Мол, толком еще ничего не известно. А паника поднимется, нам же отвечать придется.
— Перед кем отвечать?
— Да перед Семеном Семеновичем. Вдруг загулял мужчина. Бывает же такое!
Бывать-то бывает, но вот только настораживали кровавые пятна у него в квартире и в машине.
— А какие у него в семье отношения были?
Этот вопрос снова задала Лилька, никак не желающая угомониться.
— Любил он свою жену?
— Любил, наверное. Да и чего ее не любить? Она у него покладистая.
— Покладистая?
— А вы как думали? Семен Семенович у нас известный ходок! А жена дома сидела в обществе свекрови, трех детей растила. Не очень-то веселая жизнь.
— Директор всегда до самого закрытия в магазине находился?
— Конечно! Лично все опечатывал, закрывал и сдавал ночному сторожу магазин. А после этого сразу же на свидание отправлялся с очередной пассией. Бывало, они его уже и в магазине дожидались. Домой раньше одиннадцати вечера не появлялся.
— А открывал магазин тоже он?
— Да.
— И в тот последний день?
— Конечно.
— А когда Семен Семенович пропал, кто же магазин открыл?
— Гуле пришлось. У нее запасной комплект ключей имеется на всякий пожарный случай.
Одним словом, тайна исчезновения Семена Семеновича так и оставалась окутанной туманом.
— Ой! — внезапно вздрогнула продавщица. — Гуля вышла!
Подруги подняли головы и увидели, что в зале появилась высокая темноволосая женщина лет сорока — сорока пяти. Ее стройная фигура была затянута в пиджак того же темно-зеленого цвета, что и у продавщиц. Это была форма, но начальственный вариант.
— Красивая, — заметила Кира. — А у нее с директором тоже что-то было?
— Не-ет, — протянула продавщица. — Не думаю.
— Почему? Он — бабник. Она — красавица.
— Именно потому, что он бабник. Гуля и ее семья откуда-то с Кавказа к нам приехали. Мусульмане они. И нравы у них в семье очень строгие. Гуля ни за что не стала бы встречаться с мужчиной просто так, развлечения ради.
— А как бы стала?
— Если бы замуж ее позвал. Пусть и второй, и третьей женой. Но замуж. Так сказать, официально. Через мечеть или как у них там такие дела делаются.
Кира внимательнее присмотрелась к Гуле. Выглядела женщина очень эффектно. Многие южные женщины стареют раньше времени. Но это скорей из-за отсутствия желания или времени позаботиться о себе. Или в связи с невозможностью это сделать. А Гуля зарабатывала прилично. И могла тратить на себя ровно столько денег, сколько ей было нужно для поддержания красоты и молодости.
— А она замужем?
— Нет.
— Странно. Такая красивая видная женщина, и не замужем. Почему?
Продавщица снова склонилась к прилавку и жарко зашептала:
— Говорят, что был у нашей Гули в молодости жених. Любила она его, страшное дело. А он…
Девушка не договорила и замолчала. А подруги наперебой начали строить догадки:
— Умер?
— Изменил?
— Женился на другой?
— Нет же! — поморщилась продавщица с досадой. — Дайте вы договорить! Не умер он и не изменил ей.
— А что же?
— Он… Тут другое. Он в тюрьму попал!
— Ой!
— Да! — азартно блеснув глазами, кивнула продавщица. — Да еще по какой-то серьезной статье! На двадцать лет угодил. Родители Гуле сразу сказали, забудь про него. И других женихов ей приводить принялись.
— И что?
— Так до сих пор и водят, — хмыкнула продавщица. — Гуля у нас разборчивая. У одного ноги кривые, говорит, у другого рост маленький. Третий зарабатывает мало. Четвертый слишком воображает о себе много. Пятый… Одним словом, недостатки у каждого человека имеются. А Гуля идеал хочет.
В это время Кира краем глаза увидела, что к ним приближается сама Гуля. Так и есть! Сюда идет!
— Татьяна!
— Да, Гульнара Ахматовна?! — встрепенулась продавщица.
— Ты чем-то занята?
— У меня покупатели. Я их обслуживаю.
Гульнара Ахматовна кивнула, показывая, что одобряет. Но далеко отходить не стала. В таких условиях продолжать занимательный разговор было решительно невозможно. И подруги быстренько смотались, сопровождаемые проницательным и недоверчивым взглядом начальницы.
Глава 4
Оказавшись на улице, Лилька вздохнула:
— Мне кажется, я ее знаю.
— Кого?
— Гульнару эту.
— Откуда?
— Ну, во всяком случае, мне ее лицо отчего-то знакомо.
— Ты же приходила в магазин к Семену Семеновичу. Наверное, тут ее и видела.
— Нет, — помотала головой Лилька. — Я в магазин не заходила. Хотя он и приглашал.
— А почему не заходила?
Лилька замялась.
— Ну, понимаете… Это же ювелирный магазин, не овощной, не мебельный.
— И что?
— Что! Что! А то! Будто бы вы не знаете, что девушкам полагается делать подарки.
— Знаем.
— Ну вот. А что обычно дарят? Правильно, золото или брильянты. А мне Юра, то есть этот Семен Семенович, еще ни разу ничего не подарил.
— Ну и…
— Ну и могло неловко получиться. Вроде бы я приперлась в его магазин в надежде на подарок. А я не хотела, чтобы он неловко себя почувствовал. Ясно! И Гулю эту тут видеть тоже не могла.
— Но где-то же ты ее видела?
— Вот я и думаю, где…
Девушки молчали. Лилька все еще пыталась вспомнить, откуда ей знакомо лицо Гульнары.
А Леся и вовсе витала мыслями далеко-далеко. На прошлых выходных Лесю познакомили с интересным молодым человеком, который прямо рвался составить счастье одинокой и симпатичной девушки. Лесе он тоже приглянулся. Их роман длился целых два дня, за которые Костик позвонил Лесе не меньше ста пятнадцати раз. И вдруг вчера шквал телефонных звонков резко прервался. Леся откровенно недоумевала, что могло случиться с ее кавалером. Но звонить сама пока что избегала. Ждала.
— Девчонки! — рассердилась Кира, так и не дождавшись ни от одной из своих подруг ответа. — Вы что, заснули? Очнитесь!
— А?! Что?
— Я вас спрашиваю, куда мы теперь поедем?
— Как это куда? — удивилась Лилька. — Домой.
— Рано еще.
— Ничего не рано. Все бабульки и бездельники небось во дворе груши околачивают.
— Какие бабульки? — не поняла Кира.
— Разные. Те, кто может нам рассказать о Семене Семеновиче. И кто же, черт подери, приезжал прошлой ночью на его машине. Ведь не сама же она материализовалась у него под окнами.
— Так ты хочешь ехать домой к Семену Семеновичу?
— Ну. А вы подумали куда? К себе домой?
— Да.
— Мой дом, если мы не найдем преступника или самого Семена Семеновича, тюрьма! И я туда не тороплюсь!
Во дворе дома Семена Семеновича было необычайно шумно и многолюдно. Кира с Лесей успели побывать в этом сонном дворике не раз, подкарауливая появление Юры. Так что девушки могли точно сказать, что в этом дворе за раз никогда не скапливалось больше десяти человек.
— Что у них случилось? — изумилась Кира, увидев толпу из двух, если не трех десятков возбужденных людей.
— Что это? Митинг протеста по случаю исчезновения Семена Семеновича?
Но толпа концентрировалась у другого подъезда. И у этого же подъезда стоял милицейский «каблук».
— Снова милиция! — изумилась Кира. — Что им тут надо?
Ответ они получили сами собой. Даже расспрашивать ни у кого не пришлось. Из подъезда вынесли носилки с завернутым в черный полиэтилен телом.
— Труп! — ахнула Леся. — И милиция! Кого-то убили!
— А вдруг это Семена Семеновича нашли? — побледнела Лилька. — Ой!
И Лилька, энергично работая локтями, поспешила к центру события. Высмотрев в толпе одну из соседок Семена Семеновича, Лилька пробралась к ней и рявкнула у той над ухом:
— Что тут произошло?!
Старушка вздрогнула, узнала Лильку, побледнела и попыталась удрать. Не тут-то было.
— Меня из-за вашего доноса почти сутки в милиции промариновали! — уцепилась за нее Лилька. — Чудом отпустили! Так что я имею право знать, что в вашем паршивом доме еще случилось? Нашли труп Семена Семеновича?
— Свят, свят! — перекрестилась старушка и тут же добавила: — Типун тебе на язык, голубушка.
— А кого же сейчас на носилках выносят? Не Семена Семеновича?
— Нет.
У Лильки немного отлегло на сердце. Но все же она хотела знать подробности.
— А если не Семена Семеновича, то кого?
— Мальчика одного.
— Мальчика?.. Больно велик мальчик-то, — рискнула она заметить.
— В институте учился, — всхлипнула старушка. — Хороший мальчик. Игорек. Родителей радовал. Родители-то у него строгие. Все следили за ним, следили. Да не уследили. Прямо в квартире убили, болезного.
— Кто убил?
— Кто… Грабители, наверное. В квартире все перевернуто вверх дном. Наверное, деньги искали или другие ценности.
