Дарья Донцова - Мыльная сказка Шахерезады

Я протянула ей визитку:

— Держи.

— Зачем? — равнодушно отреагировала девочка.

— Там все мои телефоны, домашний, мобильный, если понадобится, звони, — предложила я.

— Вот еще! — фыркнула Катя. — Сама разберусь.

Но все же взяла карточку, сунула ее в карман ветровки и ушла, забыв попрощаться.

Я уставилась на дверь. Забеременеть на тусовке — еще не самый неприятный вариант. Будешь тиранить мать, не желающую распространяться о деталях своей биографии, и узнаешь про изнасилование или папеньку-социопата, который мотает пожизненный срок на зоне за десяток садистских убийств. Сказали вам про геройски погибшего на задании шпиона? Успокойтесь и не ворошите прошлое. Некоторые секреты отбрасывают черные тени. Лучше не вытаскивать скелеты из шкафов. Надеюсь, у отличницы Кати хватит ума и такта не превратить в ад жизнь Ирины. Я-то понимаю Катюшу, меня воспитывала бабушка Афанасия, родители умерли, когда я была совсем маленькой. Об общении с мамой у меня остались обрывочные воспоминания, об отце вообще никаких. Правду я выяснила уже во взрослом возрасте[7] и до сих пор не понимаю: была ли она мне нужна?

Лиза выскочила в прихожую:

— Ушла?

— Девочка хотела помочь папе, — укоризненно произнесла я.

— Психопатка, — не согласилась Елизавета. — Не верю. Все ложь. Она приперлась, чтобы состричь с Вадика капусту.

— Маловероятно, — пробормотала я, — Катя не из нуждающихся.

— Знаешь, сколько я таких отвадила? — засмеялась пресс-секретарь, обувая туфли. — Первое время попадалась на их крючок, рассуждала, как ты. А потом разобралась! Девки берут шмотки у подруг, одалживают серьги и пытаются Вадика окучивать. Прикидываются журналистками, напрашиваются на интервью, притворяются медсестрами. Одна такая, когда Полканов в реабилитационный центр от усталости угодил, нанялась туда нянечкой. Целый день в его палате полы мыла. У всех этих дур один разговор: мне ничего не надо, ни денег, ни помощи, наоборот, я хочу вам услугу оказать. И выясняется: подавай им коробочку с обручальным колечком, веди в загс. Я тебя предупреждала о проблеме с фанатками? Вот, получай!

Я молча слушала Лизу, а та, уже стоя на пороге, воскликнула:

— Не верь никому. Можешь считать меня сволочью, но через неделю заговоришь, как я. Выпусти Афину в сад, пусть бегает и папарацци пугает.

— Их здесь нет, — вздохнула я.

— Будут, — пообещала Лиза, — не сомневайся. Афина страхолюдина, на ней не написано, что псина нежна, как майская роза. Пусть у журналюг поджилки затрясутся. Вели Лике никого в дом не пускать ни под каким видом. Газовщик придет трубы проверить, «Мосэнерго» подвалит счетчик смотреть, охрана захочет в особняк войти. Всех вон! Лесом! Иначе увидишь фотки в «Желтухе», и подписи тебя не обрадуют.

После отъезда Елизаветы и Вадика я еще некоторое время пошаталась по дому, потом оседлала металлического коня и направилась в центр Москвы. День был свободный, можно пошляться по магазинам.

Большинство женщин любит бегать за шмотками в компании подруг, а мне приятнее ходить за покупками в одиночестве. А еще в последнее время я перестала приобретать одежду в Москве. Предпочитаю одеваться и обуваться в Париже, там дешевле. Да, да, в столице Франции намного более щадящие цены. Там есть бутики, где за крохотную тряпочку попросят чемодан евро, но не надо заглядывать в подобные лавки. Есть много замечательных мест, где покупателя встретят с распростертыми объятиями, и вы уйдете с не сильно похудевшим кошельком, туго набитыми пакетами и с подарком. Два крупнейших парижских универмага «Принтам» и «Лафайет» находятся на расстоянии вытянутой руки друг от друга и старательно дерутся за покупателя. В «Лафайет» невероятный выбор обуви за смешные деньги, зато на четвертом этаже «Принтам» полно одежды от малоизвестных французских производителей, и стоит она не сотни, а десятки евро. На фешенебельной улице Сент-Оноре, где распахнули двери роскошные бутики от «Гермес», Дианы Фюрстенберг и Миу-Миу, есть симпатичные лавочки «Сандро» и «Мейдж». Вот уж где рай для шопоголика! Советую прогуляться по району Сен-Жермен, пройтись по одноименному бульвару, заглянуть в крохотные, прилегающие к нему переулочки, там вы найдете абсолютно все. И, пожалуйста, не посещайте кафе на Елисейских Полях или в зоне Больших бульваров. Это туристические районы, там готовят невкусно. Идите в Латинский квартал, в тот же Сен-Жермен. А лучшая, на мой взгляд, кондитерская — в минуте ходьбы от метро «Одеон», в арке дома, где когда-то жил врач, придумавший гильотину. Чтобы попасть в крохотное, совершенно не пафосное заведение, о котором известно лишь своим, вам придется миновать ресторан «Прокоп», тот самый, в котором с середины двадцатого века собиралась парижская интеллигенция. «Прокоп» упомянут во всех гидах, говорится о нем исключительно в превосходной степени. Так вот, не рвитесь туда, не тратьте зря деньги. Сейчас там плохое обслуживание и невкусная еда. Спуститесь вниз по булыжной мостовой и загляните в любой другой увиденный на пути трактир. Избегайте мест скопления туристов, и вы не ошибетесь. Боитесь, что не сможете договориться с продавцом или официантом, не владеете иностранными языками? Не стоит нервничать. Все крупные магазины давно обзавелись продавцами, бойко щебечущими по-русски, а в крохотном бутике владелец, сообразив, что вы прибыли из России, тут же заявит:

— Спасибо! Здрассти!

А потом приложит все силы, чтобы вы не ушли без покупки.

Один раз в крохотной харчевне я видела, как официант притащил с кухни тушку сырой курицы и методом тыка объяснил двум дамам то ли из Чехии, то ли из Словакии, из какой части цыпы им приготовят котлеты. И все остались довольны.

Пару часов я толкалась по разным магазинам, накупила книг, потом съездила в салон, сделала маникюр, раз пять выпила чаю с пирожными и не заметила, как наступил вечер. Домой! Впереди приятные часы с новым телесериалом, весьма удачно приобретенным на Горбушке. Но не успела я сесть в машину, как ожил мобильный. Номер звонившего был мне неизвестен, он не содержался в списке контактов, но я ни от кого не прячусь, поэтому спокойно сказала:

— Слушаю.

— Тетя Даша? — спросил сквозь треск тихий голосок.

Меня охватило удивление. Когда-то очень давно Машкины ближайшие друзья, Саша Хейфец и Денис, звали меня так, но сейчас они давно выросли и отбросили слово «тетя». Вероятно, кто-то ошибся номером, Дарья — довольно распространенное имя.

— Тетя Даша? — повторила незнакомка.

— Дарья Васильева, — на всякий случай уточнила я. — А вы кто?

— Екатерина Соловьева, — ответила девочка. — Сегодня я приезжала в Ложкино. Помните?

Глава 6

— Ну конечно, — воскликнула я. — Что-то случилось?

Катя шмыгнула носом.

— Мама пропала.

— То есть как пропала? — воскликнула я.

— Ушла и не вернулась, — слишком громко произнесла моя собеседница, и я поняла, что она с трудом сдерживает слезы, — ее до сих пор нет.

— Еще не поздно, — попыталась я успокоить девочку, — вероятно, она на работе задержалась.

— У мамы сегодня выходной, — воскликнула Катерина. — Мне страшно.

Из трубки донеслось сопение, шуршание, потом снова прорезался голосок.

— Ладно, простите, не знаю, зачем позвонила, больше не буду.

— Ты сейчас где? — перебила я Катю.

— Дома, на кухне, — ответила девочка.

— Диктуй адрес, — велела я.

Катя с плохо скрытой радостью быстро назвала улицу и номер дома, я включила навигатор и отпустила педаль газа.

Жизнь в столице имеет много хороших сторон. Здесь легче найти работу, чем в провинции, поступить в институт, попасть к хорошему врачу, снять удобную квартиру. В большом городе сплетничать о тебе станут лишь коллеги по работе и знакомые, остальным жителям до тебя нет дела. Но в Москве, например, многокилометровые пробки. Никогда нельзя угадать, сколько времени уйдет на дорогу. Иногда, правда, случаются приятные сюрпризы, вот как сегодня. Совершенно неожиданно я долетела до дома Кати меньше чем за тридцать минут.

— Мама вернулась? — спросила я, когда девочка распахнула дверь.

Катя помотала головой.

— Неа. Входите, сейчас дам вам тапочки.

Я переобулась и отправилась вслед за ней на кухню. Маленькая стандартная квартира была очень уютной. Сразу стало понятно: Ирина с любовью вила гнездо. На крохотной кухоньке царили чистота и порядок, каждый сантиметр пространства хозяйка использовала со смыслом. Стол имел откидную доску, на подоконнике выстроились в ряд электрочайник, тостер и СВЧ-печка, над шкафчиками, нависшими над мойкой и разделочным столиком, открытые полки, на них красовалась утварь, которой Ирина пользовалась не каждый день: большая ярко-красная утятница, казан и многолитровая кастрюля для холодца.