Фредерик Дар - Княжеские трапезы
— Ну и пусть, оставим его и найдем пристанище на острове.
— А ты такой остров знаешь?
— Возможно. А где мисс Маргарет?
— Она помогает по хозяйству местному врачу: нам как-то ведь нужно существовать.
— Она мужественная, — сказала Розина, вспомнив далекое прошлое, когда ей тоже приходилось заниматься поденной работой.
Князь подошел к своим трем машинам. У Маргарет не было времени заботиться о них, и под слоем пыли они казались одинаковыми. Эдуар начал протирать одно крыло носовым платком — слой пыли был довольно значительным. Князь несколько эгоистично упрекнул Маргарет за лень.
Он вернулся к матери и бабке, отодвинул чайник и сел на сундук, который им служил столом.
— Ба Гертруда, — сказал он, — так как злая судьба вынуждает вас покинуть замок, вы поедете с нами во Францию. Не будете же вы клянчить в этой стране, которая знавала вас в лучшие времена, какого-нибудь убогого места в приюте, не так ли?
— Мне будет тяжело бросить могилу твоего отца, Эдуар. Но я поступлю так, как ты считаешь нужным.
— Могилы никогда не покидают, — с уверенностью сказал князь. — И не имеет значения, ходят на кладбище или нет, могилы наших близких всегда в наших сердцах!
Княгиня вытерла свои совершенно сухие глаза платочком, свернутым в комочек.
— Ты прав, малыш, это — очень верно. А куда ты собираешься нас везти? Ведь ты знаешь, что со мной будет Маргарет, с которой я никогда не расстанусь.
— Безусловно, о другом и речи быть не может, — сказал Эдуар. — Слушайте, и ты, мама, тоже: у Розины есть большой участок земли в предместье, недалеко от Парижа. На этом участке немного странные сооружения: три железнодорожных вагончика, вышедших в тираж. Мы их приспособим под дачные домики.
— Это, должно быть, очень мило, — сказала княгиня.
— Пока что еще не очень, но мы их украсим картинами и вьющимися растениями, и все будет замечательно. Один вагончик мы отдадим вам и вашей компаньонке. Конечно, это временное разрешение сложившейся ситуации. Ты одобряешь план, Розина?
— А как же! Если мадам княгиня примет наше приглашение, я буду просто счастлива.
Эдуар улыбнулся ей с нежностью.
— Я буду жить в третьем вагончике, так как я собираюсь продать гараж. После того, что там произошло, у меня больше не лежит к нему душа. А потом ведь нам понадобятся деньги, чтобы осуществить план реконструкции твоего участка, мама.
— Какой план, Дуду?
— Я тебе скажу позже, возможно, завтра; нужно чтобы он окончательно созрел в моей черепушке, — сказал Эдуар, стуча себя по лбу.
Розина была возбуждена перспективой новых приключений. Она полностью доверяла своему сыну. Возможность уехать подальше от Версуа и всех неприятностей придали княгине Гертруде новые силы.
Возвращение Селима, который рано уехал из дому, прервало их беседу. Его победоносная улыбка и блестящие от радости глаза предвещали хорошие новости.
— С тремя машинами все получилось! — ликовал он. — Я удачно нашел крупного торговца недалеко от аэропорта. Он согласен взять свою долю и все таможенные расходы на себя.
Сияющий Селим протянул князю регистрационную карточку гаража.
— Чтобы осмотреть машины, он хочет встретиться.
— Не густо! — вздохнул Эдуар.
— В швейцарских франках! — подчеркнул Банан. — То есть в настоящих франках! Возможно, тебе удастся его уболтать, чтобы получить больше. Я ему рассказал шикарную историю: будто я — твой шофер, а месье князю просто необходимо избавиться от переднеприводных машин. Вот ты мне и поручил заключить эту сделку с каким-нибудь владельцем гаража. Парень так проникся, что даже обещал мне комиссионные! Он приедет в полдень, теперь твоя очередь вступать в игру.
— Я ему продам только две машины, — решил Эдуар. — Нам ведь понадобится еще одна машина для Ее светлости, мисс Маргарет и небольшого количества вещей, которые у них остались. Мы завтра отправляемся в Пантрюш.
— У меня такое ощущение, будто у меня каникулы, — сказала Гертруда. — Вот уже сорок лет, как я никуда не выезжала из Версуа.
Она указала на два портрета, висящих в гостиной.
— Милый молодой человек, не будете ли вы так любезны упаковать аккуратно портреты их светлостей, чтобы не повредить их в дороге. И еще: снимите, пожалуйста, национальный флаг Черногории, оставьте древко, а остальное уложите в мой багаж.
— Он — пыльный, Ваша светлость, — как всегда необдуманно выпалила Розина. — Если вы позволите, я его сначала выстираю.
Эпилог
41
Конечно, новое жилище Гертруды не походило на роскошные королевские апартаменты, но было очень уютным и милым. Старая княгиня чувствовала себя в нем превосходно. К ней вновь вернулось прежнее спокойствие. Ее близкие старались изо всех сил, чтобы создать ощущение комфорта и уюта. Эдуар вместе с Бананом соорудил ей в глубине вагона широкую удобную кровать с балдахином из тщательно выделанной древесины, купленной на Блошином рынке. Розина на другом рынке — Сен-Пьер — купила кретоновую ткань цвета опавших лепестков роз, которой они обтянули все стенки и перегородки вагона; портреты Оттона и Сигизмонда висели на почетном месте. Из красивой ткани в полоску в стиле Людовика XIII сшили занавески для алькова. Два стенных шкафа, выкрашенные в светло-голубые тона, поставленные спинками друг к другу, отделяли «комнату» экс-государыни от «комнаты» ее компаньонки. Мебель дополняли столик с откидывающимся верхом и вольтеровское кресло Рашели.
Гертруда диктовала письма Маргарет; в этих письмах она сообщала своим родственникам и подданным, разбросанным по всему свету, о своей новой французской резиденции, которая, по ее описанию, была намного скромнее Версуа, но гораздо романтичнее и уютнее, чем старый замок.
Она расхваливала все прелести сельской французской жизни, опуская такие подробности пейзажа, как решетчатые мачты, газометры и водонапорные башни.
Банан вбил около вагончика Ее светлости длинный шест, снабженный целой системой растяжек, позволяющих поднимать и опускать национальный флаг «княжества». Но Гертруде приходилось терпеть и кое-какие неудобства, которые, правда, затрагивали три из ее пяти чувств восприятия.
Прежде всего адский шум, производимый десятью гоночными картами на треке с восьми вечера до полуночи ежедневно и с полудня до часу ночи по выходным дням. К этому прибавлялась музыка, которая буквально била по барабанным перепонкам несчастной княгини; громкоговорители усиливали звучание, и оно эхом отдавалось по всей территории. Это была современная штампованная поп-музыка — рэп или рэг, которая, казалось, пробирала до кишок, вызывая чувство дурноты.
А еще страдало зрение: в плохо затемненные окна вагончика вторгалась огромная светящаяся разноцветными буквами реклама: «Картинг князя».
Запахи были последним испытанием для княгини. К концу дня выхлопные газы образовывали ядовитое облако во влажном воздухе этих мест. К ним примешивались запахи подгоревшего сала, жареного картофеля, вафель и пирожков.
Как только аттракцион приобрел быстрый успех и размах, к князю ринулись целые толпы просить об аренде небольшого участка для дополнительных ярмарочных аттракционов. Все тщательно взвесив, Эдуар сделал жесткий отбор: он отказался от каруселей и других подобного рода аттракционов, которые в какой-то степени могли бы задеть репутацию его предприятия. В этом убогом, унылом предместье у молодежи не было выбора в развлечениях, кроме игральных автоматов в бистро. Поэтому гоночный аттракцион князя с его необычными для этого вида спорта размерами стал привлекать огромные толпы молодых людей, жаждавших рискованных приключений, бешеной скорости, влюбленных в треск мотора и запах смазочного масла.
Счастье улыбнулось Бланвену, когда он принялся за поиски спонсора, чтобы реализовать свой проект. Он познакомился с фабрикантом, производящим детали для велосипедов. Тот был большим любителем переднеприводных машин. Бланвен продал ему несколько штук. Проявив интерес, фабрикант согласился осмотреть трек и подписал с Эдуаром контракт.
Князь с энтузиазмом принялся за работу, сконструировав совершенно новый, необычный тип карта — с обтекателем спереди и легкой задней подвеской, несвойственными этому классу машин. Все десять картов были выкрашены в красный цвет под «феррари» и пронумерованы по типу машин «формулы-1». Каждый клиент должен был быть одет в шлем того же красного прославленного цвета, что и автомобиль. Это были настоящие шлемы гонщиков, ни в какое сравнение не идущие со шлемами, купленными по дешевке, или со шлемами мотоциклистов. Поэтому каждый любитель воспринимал это требование не как мелочную придирку, а как настоящую привилегию; тут за ними нужен был глаз да глаз, так как велик был соблазн стащить эти престижные головные уборы. К тому же одной из сложнейших задач по эксплуатации аттракциона были отношения с полицией. Эту обязанность князь взял на себя. Розина сидела за кассой, Банан распоряжался треком, а мисс Маргарет выдавала и получала обратно шлемы.
