Не плачь, Рапунцель! - Елена Ивановна Логунова
Я дождалась, пока она набросает схематичный план одного помещения, и повела ее в следующее.
Мы прошлись по коридору до опечатанной двери квартиры Смурновых, царство им небесное. Попутно Ирка подергала металлические дверцы электрощитов и вентиляционную решетку, проверяя, нет ли за ними пустот, подходящих в качестве укрытия. Мы обошли весь этаж, выглянули на балкон, с него сбегали на лестницу, но спускаться по ней не стали, вернулись к лифту. Очень вовремя: как раз подошла одна из кабинок, та, что поменьше. Ее двери разъехались и…
Разогнавшаяся подруга грудью столкнулась в дверях с поспешавшим на выход мужчиной!
А грудь у Ирки что надо, высокая и крепкая – ею можно стены ломать.
Атакованный этим стенобитным орудием мужик звучно крякнул, согнулся, я даже подумала – сейчас упадет, но нет, товарищ оказался устойчивым. И целеустремленным – не задержался даже для того, чтобы наградить обладательницу могучей груди укоризненным (или заинтересованным, тут у мужчин возможны разные варианты) взглядом.
– Прошу прощения, – виновато выдохнула Ирка в его спину.
А я молча подобрала упавший блокнот и за рукав затянула подругу поглубже в кабину, освобождая немного места на случай, если еще кто-то захочет с нами вниз проехаться.
На седьмом этаже к нам присоединилась дама с собачкой, на пятом – парень с сумкой доставщика. Ирка, смущенная и пристыженная фиаско с беспричинно атакованным ею мужиком, чуть ли не по стеночке кабины распласталась и даже дышать боялась, так что доехали мы в тесноте, но не в обиде.
– Ну и что же мы выяснили? – уже во дворе спросила я подругу, желая поскорее вернуть ей обычную бодрую деловитость.
– Мы подумаем об этом за…
– Завтра? – нахмурилась я.
Затягивать с расследованием не хотелось.
– За кофе с пончиком! – Ирка высмотрела на углу пекарню-кондитерскую и сразу же взяла верный курс.
– В Питере пончики называют пышками, – сообщила я, догнав ее уже на входе.
– А кофе так и называют или его тоже переименовали? – ворчливо поинтересовалась она. И с порога величественно кивнула девушке за прилавком: – Здравствуйте, милая, нам с полдюжины пышек и пару чашечек черного кофию испить, уж будьте так любезны.
– Ого, – хмыкнула я. – Кто-то очень быстро адаптируется в культурной столице.
Мы сели за столик у стеклянной витрины и, поглядывая на идущий мимо народ, уплели горячие пончики, которые не стали менее вкусными от того, что их окрестили пышками.
– Кстати говоря, шаурме переименование в шаверму на пользу не пошло: какая-то ерунда получилась, – доверительно нашептала мне Ирка. – Я пробовала, это сущая профанация. Представь, они тут в шаверму свою жареную картошку кладут!
– И еще клюквенный соус к ней предлагают, – кивнула я.
Она передернулась:
– Бр-р-р! Какая гадость эта ваша шаверма с клюквенным соусом!
– Особенности местной кухни, – вздохнула я. – Но давай уже к делу. Итак, ты нарисовала план, и что это нам дает?
Я положила перед подругой блокнот с чертежом и сложила руки, как школьница, дожидаясь ответа.
– Это… Это дает нам… Что ты мне дала? – Ирка вскинула на меня глаза и постучала ногтем по схеме в блокноте. – Это не я рисовала!
– В смысле? – Я подняла брови. – Я же сама видела, как ты черкала в этом блокноте, хочешь сказать, у меня галлюцинации?
– У тебя не галлюцинации. – Подруга сунула руку в карман, извлекла оттуда второй блокнот и положила его рядом с первым. – У тебя чужой блокнот. Такой же, прошу заметить, как мой! – Она сравнила одинаковые обложки с логотипом давно прошедшего чемпионата по футболу Евро-2021. – Я свой купила в местном магазине «1000 мелочей», а этот откуда?
– В лифте подобрала. Я думала, это ты уронила, – призналась я. И догадалась: – А это, значит, того мужика, в которого ты врезалась!
– Очень, очень интересно. – Подруга открыла чужой блокнот. – Знаешь, что это? Схема двора того дома, где мы только что были.
– Она самая, – посмотрев на чертеж, который подруга любезно развернула ко мне, согласилась я. – А на второй странице что?
– По-моему, это кабина лифта, – покрутив рисунок в стиле минимализма так и сяк, предположила подруга. – И вот тут, в углу над дверью, крестиком камера отмечена!
– Как интересно, – повторила я, и мы сцепились многозначительными взглядами. – Выходит, не только мы решили изучить ближние подступы к квартире убиенных Смурновых, но и какой-то подозрительный мужик!
– Убийца! – ахнула Ирка. – Говорят же, что их всегда тянет на место преступления!
– Да нет, убийца рисовал бы планы дома и двора в процессе подготовки к преступлению, а не после него, – возразила я.
– Может, до убийства он не успел.
– Теперь-то ему эти схемы зачем?
– А затем, что… – Подруга посмотрела на потолок, покусала карандаш и придумала: – Он это себе на память. Будет потом просматривать схемы, фотки, может, еще какие-то сувениры с места преступления и с удовольствием вспоминать свои кошмарные деяния, смакуя каждую деталь.
– Ты думаешь, он маньяк? – встревожилась я. – Эх, не запомнила я, как этот мужик выглядел…
– Так посмотри. – Ирка резко понизила голос и кивнула на окно-витрину. – Вон он, стоит и таращится на нас сквозь стекло. Жуть какая! Совсем маньяки в Питере обнаглели – уже даже не скрываются!
– Этот скрылся, – возразила я, поскольку мужик как раз слинял, не дав мне его рассмотреть.
Зато тут же появился на пороге пышечной.
– Какая наглость! – против воли восхитилась подруга, поскольку направился предположительный маньяк прямиком к нам. И слабо порадовалась: – Хорошо, что пышки без столовых приборов едят, расчленить нас ему будет нечем…
– Может, он со своими ножами ходит, – пробормотала я и максимально отодвинулась в угол вместе со стулом.
Мужику, на ходу подхватившему стул у соседнего столика, как раз хватило площади, чтобы втиснуть свое посадочное место между нашими.
– Елена, Ирина, здравствуйте.
– Что? Мы знакомы?! – шокировалась я.
У меня, конечно, весьма широкий круг знакомств, но я не думала, что в нем присутствуют питерские маньяки.
– Я смотрел вашу, Леночка, страничку в соцсети, вы с Ирочкой там часто вместе.
Я нахмурилась. Терпеть не могу, когда малознакомые люди называют меня Леночкой.
– А вы, простите? – Ирочка осмелела и наставила на мужика указательный палец, как пистолет.
Предполагаемый маньяк не выглядел особо страшным. Белобрысый, голубоглазый, невысокий и худощавый, он мог бы без грима сниматься в старом советском фильме «Сказка о потерянном времени», где мальчики в одночасье стали старичками.
Видимо, привычно пытаясь компенсировать малый рост, мужчина держал спину очень ровно, а голову – высоко.
– Позвольте представиться: Архипов Вадим Игоревич, для вас просто Вадик. – Он привстал над стулом и снова плюхнулся на него.
– И чего же вам от нас надо, Вадим Игоревич? – опасливо поинтересовалась я, не спеша панибратствовать
