Прогулка вокруг денег - Уэстлейк Дональд Эдвин
Видеться с Арни Олбрайтом Келпу решительно не хотелось. В половине девятого утра он заглянул в квартиру Джона, Мэй как раз собиралась на работу в «Сейфуэй», и высказал предположение, что за кредитной карточкой мог бы сходить Джон, но тот проявил ослиное упрямство.
— Я больше не веду с Арни Олбрайтом никаких дел, — отрезал он. — Разбирайся с ним сам.
Келп вздохнул. Он знал, если Джон упрямится, спорить с ним бесполезно. Однако предложил:
— Ты мог бы подождать снаружи.
— Он может выглянуть в окно и увидеть меня.
— Окна его квартиры выходят во двор.
— Он может почувствовать меня. Машину будешь брать в «О'Молли»?
— Конечно, — кивнул Келп.
Агентство по прокату автомобилей «О'Молли» занимало часть гаража для парковки неподалеку от Манхэттенского моста. Большинство клиентов были азиаты, так что парк «О'Молли» состоял из компакт-моделей, но выбор Келпа определялся другим: агентство «О'Молли» не было подключено к всемирной компьютерной сети, которая сразу определяла, где и по какому поводу использовалась та или иная кредитная карточка. Вот почему Келп шел в «О'Молли», если по каким-то причинам не хотел воспользоваться транспортным средством, принадлежащим кому-то из врачей.
— Встретимся в «О'Молли», — напутствовал его Джон. — В половине десятого.
На том и расстались. Келп дошагал до станции подземки, проехал несколько остановок, опять совершил небольшую прогулку, добрался до 89-й улицы и вошел в дверную арку подъезда Арни. Нажал на кнопку звонка рядом с надписью «Олбрайт». Ждать пришлось долго, но, наконец, динамик домофона рявкнул: «Кого еще принесло?»
— Это Энди Келп, — ответил Келп, сожалея о том, что встречи с Олбрайтом избежать не удалось.
— Какого хрена тебе нужно?
Келп наклонился к микрофону и сказал:
— Слушай, я бы хотел подняться наверх, Арни, и сказать тебе там.
Вместо того, чтобы продолжать спор, Арни, видать, нажал на кнопку, отпирающую замок. Раздался ужасный скрежет, зато дверь, стоило только Келпу толкнуть ее, сразу открылась, и он прошел в маленький холл, где воняло едой. Судя по запаху, в одной из квартир варили бульон из высушенных человеческих голов. Впрочем, на лестнице они не валялись, поэтому Келп, преодолев длинный пролет, оказался лицом к лицу с Арни, который поджидал его у открытой двери. Небритым недомерком с огромным носом, одетым в шорты Британской армии, широченную рубашку с короткими рукавами на трех пуговичках и черные сандалии, из которых торчали пальцы, напоминающие корни дерева.
— Купить или продать? — рявкнул недомерок, когда Келп преодолевал последние ступеньки. — Купить или продать, это единственная причина, по которой кто-либо приходит к Арни Олбрайту. Их привлекает отнюдь не моя внешность.
— Люди знают, что у тебя полно дел, — ответил Келп, проходя мимо Арни в квартиру.
— Полно дел? — фыркнул Арни и с грохотом захлопнул дверь. — Я выгляжу, как занятый человек? Я выгляжу, как тот, про кого гробовщик сказал: «Не открывайте гроб, это будет ошибкой». Но родственники гроб открыли, а теперь жалеют. Вот как я выгляжу.
— Не так уж плохо ты выглядишь, Арни, — заверил его Келп, оглядывая квартиру. Все лучше, чем смотреть на Арни, который действительно выглядел так, что крышку гроба следовало бы оставить на месте.
Квартира тоже производила странное впечатление. Маленькие, практически без мебели, комнаты, грязные окна с видом на стену соседнего дома, стены, украшенные календарями из коллекции Арни. Январи разных лет, девушки в развевающихся юбках, салютующие бойскауты, старинные автомобили, вечные котята с клубками в лукошках. Среди январей, которые начинались со всех дней недели, изредка встречались календари с июнями или даже сентябрями. «Неполные», как называл их Арни.
Следуя за Келпом в гостиную, Арни прорычал:
— Вижу, Джона Дортмундера с тобой нет. Даже он больше не хочет общаться со мной. Что вы сделали? Бросили монетку, и проигравший пошел к Арни?
— Монетку мы не бросали, — ответил Келп. — Арни, когда я последний раз видел тебя, ты принимал какое-то лекарство, которое делало тебя более общительным.
— Да, я по-прежнему противный, но уже не злюсь из-за этого.
— Но лекарства больше не принимаешь.
— Ты заметил, — кивнул Арни. — Нет, оно заставляло меня раздавать деньги.
— Что? — изумился Келп.
— Я сам не мог в это поверить, подумал, может, дырки в карманах, техник-смотритель, забирающийся в квартиру в мое отсутствие и ворующий наличные, как будто в таком доме может быть техник-смотритель, или какой-нибудь залетный воришка. Но, как выяснилось, причина была в моей общительности. Всякий раз, когда я улыбался, а мне улыбались в ответ, скажем, на улице, я давал им деньги.
— Это ужасно, — посочувствовал Келп.
— Ты знаешь, о чем я, — кивнул Арни. — Лучше буду злобным, противным и с деньгами, чем улыбающимся, противным и раздающим деньги. Полагаю, ты сожалеешь, что тебе не досталось ни цента.
— Это не важно, Арни, — успокоил его Келп. — Я и сам могу заработать на жизнь. Собственно, поэтому…
— Выкладывай, я понимаю, что ты пришел по делу, — оборвал его Арни. — Ты хочешь поскорее убраться отсюда, да и я тоже. Или ты думаешь, мне приятно находиться в собственной компании? Ладно, я знаю, что ты пришел по делу, давай с этим покончим, больше не скажу ни одного лишнего слова.
— Мне нужна кредитная карточка, — объяснил Келп цель своего прихода.
Арни кивнул. Засосал воздух сквозь зубы, словно это действие помогало думать.
Келп смотрел на январи.
— Сколько дней должна действовать эта карточка?
— Два дня.
— Это просто. Такая обойдется тебе недорого. Надо только научиться подделывать подпись. Присядь.
Келп сел за стол, на котором лежала стопка неполных календарей: авианосец с самолетами, два медведя и горшок с медом. тогда как Арни ушел в другую комнату, порылся там и вернулся с тремя визитными карточками, шариковой ручкой и коробкой из-под бумажных салфеток.
— Держи, — он разорвал коробку, чтобы Келп мог писать на внутренней стороне. — Потом я ее сожгу.
Келп перебрал кредитные карточки.
— Говард Джустин мне нравится.
— Попробуй.
Келп четыре раза расписался за Говарда Джустина на коробке из-под салфеток, потом сравнил свою роспись с той, что была на кредитной карточке.
— Для «О'Молли» сойдет, — вынес он вердикт.
10
Дортмундер высказал только одно пожелание: чтобы в автомобиле было место для ног, но оно оказалось невыполнимым.
— Это не компакт-модель, а мини-компакт, — пожаловался он.
— Да нет же, — возразил Келп. — В мини-компакте ты сидел бы на двигателе.
Какое-то время спустя единство автострады и горного ландшафта настолько успокоили Дортмундера, что он забыл про нехватку места для ног. Ему удалось поставить ноги так, что их не сводила судорога, верхняя часть тела достаточно удобно устроилась на сиденье, и время он проводил с пользой: не злился из-за недостатка места для ног, а думал о том, что может пойти не так.
К примеру, в городе могло произойти чрезвычайное происшествие в ту самую ночь, когда они воспользуются грузовиком с генератором. Или женщина из туристического бюро, направлявшая Куэрка, могла подложить какую-нибудь подлянку. О ней они ничего не знали, как и о ее мотивах. Не так могло пойти и многое другое.
Скажем, Родриго. Да, с одним Родриго они могли хлебнуть горя. Куэрк охарактеризовал его как мелкого жулика. Он мог в самый неподходящий момент попасть в полицию, у него могло не оказаться наличных, он мог просто не приехать за напечатанными деньгами. А может, такой же никому не известный, как и женщина-турагентша, он намеревался их кинуть или, хуже того, сдать полиции. Возможно, сам он и заслуживал доверия, но у него были ненадежные друзья, прознавшие о его планах и решившие срубить легкие бабки. Или у него была одна из болезней, которых хватало в Латинской Америке. Там-то на эти болезни внимания не обращали, а вот жители Нью-Йорка дохли от них, как мухи.
