Галина Полынская - Круиз на дно морское
Мореход в белой форме снова возник в дверях «Салона» и засемафорил Гарри. На этот раз его лицо уже не было таким спокойным и умиротворенным, нет, мореход, конечно, пытался сохранить остатки этого выражения, но оно упорно расползалось по всем швам. Гарри подоспел к нему и оба скрылись из поля видимости.
– Что-то мне все это перестает нравиться, – сказала Божена, оживая все больше и больше.
– Ну, вам же так нужны были приключения, – напомнил Марк.
– Это Иве без них не жилось, а я просто хотела развлечься и попутешествовать.
– Вот и совместите свои желания.
От коньяка Марк впал в благостную эйфорию и чхать хотел на все общечеловеческие проблемы – он ехал путешествовать с женой, друзьями и деньгами, и пусть там хоть под землю уйдет вся Великобритания вместе с Бразилией. И я решила, что пора подавать на развод, у меня с этим мужчиной не может быть ничего общего.
– Вон и Гарри идет, – кивнул на двери совершенно чужой мне человек, – кажется, он встревожен.
– Ребята, – Гарри стремительно финишировал у нашего стола, – плохие дела.
– Что ты имеешь в виду? – прищурилась Божена.
– Поисковых работ не будет.
– Почему?
– Капитан не может связаться с берегом.
– Почему? – попугаем повторяла я. – Не умеет, что ли? Не знает, как пользоваться рацией?
– Знает, только она выведена из строя.
– А запасная?
– И запасная.
– А что, сотового телефона на корабле ни у кого нет?
– Ива, погоди ты со своими глупостями, – отмахнулся Марк. – А Мавра-то нашли?
– Нет его нигде, как сквозь землю провалился.
– Вероятнее – сквозь воду, – мрачно изрекла Божена. – Что делать будем?
– Не знаю, – пожал плечами Гарри, – пока все держится в тайне, чтобы народ со страху не взбесился.
– Прекрасно, значит, со страху беситься будем только мы одни. Роскошное путешествие. Официант! – рявкнула Божена, перекрикивая музыку и на ее зов ринулось сразу трое. – Шампанского! Много!
Внезапно корабль как-то странно вздрогнул, в его недрах что-то гулко застучало, затарахтело, он дернулся, будто натолкнулся на какую-то преграду и… кажется, остановился. Божена замерла с полуоткрытым ртом, Гарри не донес до рта вилку с маринованным грибом, Марк оцепенел с пепельницей, набитой окурками, которую он собирался вручить официанту с назидательной речью, а Петрушевич с Сирук, казалось, вот-вот синхронно брякнутся в обморок. Надо было как-то разрядить ситуацию, и я с идиотской улыбкой выдала:
– А фильм «Титаник» все смотрели?
Так как в этот момент в «Музыкальном Салоне» царила гробовая тишина, моя фраза долетела, наверное, до каждого уха в зале. Что тут началось! Странно, что народные массы не смели нас вместе со столом. Туристы бросились на выход, выкрикивая всякие гнусности в адрес корабля, капитана и непосредственно «Титаника». Мы продолжали сидеть, как завороженные. Марк очнулся первым. Он поставил пепельницу обратно на стол, все равно официанты побежали на выход вместе с почтенной публикой, допил коньяк, и, подперев ладонью подбородок, задумчиво произнес:
– Надо поразмыслить.
Гарри съел гриб и согласно кивнул.
– Что же это такое, а? – тихонько проблеял Петрушевич. – Что же это, а?
– Охотно расскажу… – начала, было, я, но Марк наступил мне на ногу и пришлось замолчать.
– Уверен, ничего серьезного не произошло, – сказал Гарри, – сейчас пойду и все узнаю. Будьте здесь, никуда не уходите.
Мы никуда и не собирались, а Петрушевич с Сирук с места сдвинуться были не в состоянии по причине стресса.
– Неужто потонем? – простонал Петрушевич. – Как же так? У меня же фабрика! «Петрушевич и сыновья»! Как же так?
– Всякое бывает, – глубокомысленно изрекла я и заметила, что за стойкой остался одинокий бармен, должно быть он не желал, чтобы уважаемые пассажиры в панике разграбили весь ассортимент. Я вылезла из-за стола и направилась к нему. Присев на высокий черный табурет, сказала:
– Двойной мартини с тоником, пожалуйста.
Кивнув, бармен загремел бутылками.
– И часто такое бывает? – решила разведать я обстановку.
– Вообще-то нет, – охотно пошел он на контакт, – честно говоря, впервые.
Он поставил передо мной высокий бокал с трубочкой и зонтиком мухоморной расцветки.
– Утонем?
– Не знаю, надеюсь, нет, да и не так мы далеко от турецкого берега.
– В случае чего, доплывем, – жизнерадостно улыбнулась я, чувствуя, как сердце сковывает прохладное чувство страха.
Я быстро выпила мартини и протянула бокал, бармен снова его наполнил и включил тихую музыку.
– А вы в курсе, что еще и рация не работает? – поделилась я. – И Мавр пропал.
– Плохой сегодня день, – кивнул бармен.
– Но, может, все еще и обойдется? – пыталась я выжать из него хоть что-то оптимистическое. – Корабли наверняка здесь ходят часто, можно им сосы посылать, должны же быть какие-то штуки для сосов, кроме рации?
– Сигнальные ракеты, – сказал бармен и добавил: – наверное. Я же к морю никакого отношения не имею, меня брат устроил по знакомству.
В душу мне стали заползать всякие нехорошести.
– А другие на этом судне имеют отношение к морю? – я потянула бокал для третьей порции. – Хоть кто-нибудь? Хотя бы капитан?
– Имеют, конечно, – сподобился ободряюще улыбнуться бармен. – Всё будет хорошо, не беспокойтесь.
Я взяла коктейль и, обуреваемая нехорошими предчувствиями, вернулась к столику.
– Марк, мы случайно не опоздаем к раздаче спасательных жилетов? Не хочешь пойти и занять очередь? И не плохо бы разузнать о количестве лодок, ты же помнишь, что творилось на «Титанике»? Большинству не хватило мест…
– Прекрати ты, Ива, со своим «Титаником»! – рассердился Марк. – И так уже всех пассажиров переполошила! Пойду-ка, Гарри поищу.
– Шампанского нам так и не принесли, – заметила Божена, мрачно глядя вслед моему мужу, – пойду, сама возьму.
Она встала и, пошатываясь на каблуках так, словно шторм продолжался, направилась к стойке.
– Мои бриллианты… – прошептала мадам Сирук, о которой все уже успели забыть.
– Что, бриллианты? – заинтересовалась я.
– Я везу с собой все свои бриллианты… – ее глаза стали медленно закрываться.
– Ничего страшного, наденете все на себя, надеюсь, волнами не сорвет.
– Вы что, специально издеваетесь? – прошипела она, поднимая веки и глядя на меня неподвижными змеиными глазами. – Вы это специально делаете?
– Да я же вас наоборот подбодрить хотела.
– Не надо!
– Вам-то что, – простонал Петрушевич, – у вас бриллианты, а у меня сыновья! И фабрика по производству…
– Шампанское теплое, – подошедшая Божена бухнула на стол две бутылки, – одно радует, что за счет заведения. Бармен сказал.
«Ага, наверное, решил подлизаться, чтобы я никому не сказала, что он тут по знакомству, – подумала я».
– Откройте, пожалуйста, – Божена сунула бутылку Петрушевичу, – боюсь вскрывать теплое.
Видимо, продолжая размышлять о своих сыновьях и фирме, Петрушевич неловко повозился с пробкой и в мадам Сирук ударила тугая пенная струя. Пока он, охая и причитая, пытался промокнуть ее салфетками, мы с Боженой разлили остатки по бокалам, и подруга решила произнести тост. Видимо, собиралась она изречь нечто важное, потому что даже встала.
– Ива, – произнесла она таким тоном, что я невольно тоже поднялась, – в нашей жизни было много всякого разного, и хорошего и плохого, но вот такого еще не случалось. Так давай выпьем за то, чтобы выйти сухими из этой воды. Такие люди как мы не могут взять и пошлым образом утонуть.
Я не могла не согласиться, выпили мы на брудершафт.
Внешне все было в порядке: мы сидели в ресторане, пили шампанское за счет заведения, но настроение стремительно портилось – мне становилось откровенно страшно, хоть я и внушала сама себе, что рано еще паниковать.
Вернулся Марк, следом пожаловал Гарри. Его вид был далек от жизнерадостного.
– Ну, что? – Божена наполняла бокалы.
– Ничем не могу порадовать, – развел руками Гарри, – кажется, корабль выведен из строя.
– То есть, как «выведен из строя»? – напряженно спросил Марк. Кажется, Маркусик стал относиться к ситуации серьезнее.
– В прямом. Я не разбираюсь в кораблях, поэтому мне достаточно слов старпома: корабль сломан, но на плаву держаться будет, видимых повреждений, течи тоже, вроде не наблюдается. Пока.
– Сто-о-оп! – замахала я руками. – Как это, сломан? Разве можно сломать такую большую штуковину?
– При желании, Ива, можно сломать какую угодно большую штуковину. – Вздохнул Гарри и я поняла, что дело действительно дрянь.
– И шампанское теплое, – хмуро изрекла Божена.
Облитая этим самым шампанским мадам Сирук тихонько лишилась чувств, впечатавшись носом в доблестное плечо г-на Петрушевича.
Глава восьмая: Чего мне дома не сиделось?
– И что будем делать?
– Ждать указаний руководства, – развел руками Гарри, – что же еще?
