Донна Эндрюс - Месть кованых фламинго
Роб путался под ногами, притворяясь, что помогает, и при любом удобном случае выхватывал из коробки какого-нибудь фламинго, чтобы меня подразнить. Розовая птичья голова то просовывалась в щель между занавесками, то выглядывала из-за угла павильона, а один раз, когда я выбежала по делу, я, вернувшись, застала Роба упражняющимся в чревовещании. Реквизитом ему служила одна из птиц.
— У тебя ума меньше, чем у этого фламинго! — напустилась я на брата. — Если «Полиция времени» нас застукает, штраф платить будешь ты!
А «Полиция времени» не дремала. Ярмарка проработала всего лишь около часа, а я уже уладила с десяток скандалов по поводу так называемых анахронизмов. После того как я официально провозгласила, что целый ряд предметов — в том числе стеклянные бутылки, кожаные шнурки, железные сковородки, штопоры и другая мелочь — соответствует духу времени, «блюстители старины» немного успокоились. А может, поняли, что со мной лучше дела не иметь. Хотя в глубине души у меня шевелилось подозрение, что большая часть из них сидит сейчас в историческом отделе местной библиотеки, надеясь опровергнуть правильность моих указаний.
Рано или поздно мне все равно придется схлестнуться с миссис Уотерстон по поводу штрафов, которые «блюстители старины» наложили на ремесленников, пойманных с такими явными анахронизмами, что даже я не смогла ничего возразить. Мне, правда, удалось установить временное перемирие, объявив, что никто ничего не будет платить до окончания ярмарки. Таким образом, я получила отсрочку до воскресенья, до двух часов дня — к этому моменту я должна придумать, как уговорить миссис Уотерстон аннулировать штрафы.
Ладно, с этим помучаюсь позже, а сегодня день просто замечательный. Я уже не смущаюсь в ответ на приветствие «Доброе утро, госпожа», не гляжу, разинув рот, вслед семьям, в которых все, от мала до велика, одеты в костюмы восемнадцатого века, радуюсь, когда кто-нибудь, раскрывая книгу, показывает на образчик античного искусства и горячо допытывается, не смогу ли я сделать такой же.
Я как раз записывала условия одной выгодной сделки, когда кто-то тронул меня за локоть.
— Еще секунда, сэр, и я в вашем распоряжении, — не оборачиваясь, пробормотала я.
— Обещания, сплошные обещания, — пропел голос Майкла. — Вообще-то я ищу Роба.
— Роба? — переспросила я, обернувшись. — Он только что был тут — устраивал кукольный спектакль с парой моих фламинго, я отослала его подальше, надавав поручений.
— Фламинго? — удивился Майкл, и его озадаченный взгляд напомнил мне, что до сих пор я удачно избегала при нем упоминаний об идиотских птицах. — Какие еще фламинго?
— После расскажу, — сказала я, моргая. — Зачем тебе Роб?
— Познакомься, Роджер Бенсон, — произнес Майкл, представляя средних лет человека в современной одежде и с ошеломленным взглядом. — Представитель компьютерной фирмы. Он бродил тут неподалеку, любовался ярмаркой. Я столкнулся с ним у нашей палатки — он спрашивал дорогу к твоему павильону.
— Весело тут у вас, — промолвил Бенсон, озираясь. — И выгодно, наверное?
— Надеюсь, ремесленники внакладе не останутся, — ответила я. — Хотя организационный комитет не гонится за прибылью — вход у нас бесплатный, а весь доход пойдет на нужды местного исторического общества.
— Такие затеи привлекают туристов, — заметил Бенсон. — А за ними и деньги.
Конечно, он прав, и я сама надеялась кое-что заработать. И все-таки в его словах звучало что-то неприятное. Как можно гулять по палаточному лагерю, будто сошедшему со страниц исторического романа, по живописным улочкам ярмарочного городка, смотреть на людей, разодетых в необыкновенные костюмы, — и думать при этом только о деньгах?
«Брось, — сказала я себе, стараясь изобразить на лице приветливую улыбку. — Совсем не обязательно Бенсона любить. Если он купит игрушку Роба и сделает из нее хит, какая нам разница, насколько он меркантилен? Даже наоборот — в этих обстоятельствах его меркантильность нам только на пользу».
Тут вернулся Роб с двумя очень аутентичными оловянными кружками, аккуратно наполненными ужасным анахронизмом — кока-колой со льдом. Я бросила встревоженный взгляд в сторону Майкла. На лужайке неподалеку британский гренадер и колонист в костюме из оленьей кожи давали дюжине мальчишек наглядный урок различий между мушкетом и винтовкой. Майкл тоже уставился туда. Вдруг он заметил маленькую конопатую девочку, которая семенила по проходу, крепко вцепившись в материнскую руку, и рассматривала все кругом широко распахнутыми глазами. Майкл низко поклонился девчушке, так что его белая кокарда чуть не коснулась земли. Малышка расплылась в широкой улыбке, а когда она и ее мать растворились в толпе, Майкл снова засмотрелся на представление солдат.
«Ну ладно, — подумала я, поворачиваясь к Робу и Роджеру Бенсону. — Если уж Майклу так все это нравится, придется поучаствовать в следующих постановках. Даже интересно».
— Прямо как форма какая-то, — сказал Бенсон, глядя на костюм Роба.
— Да, я хотел соответствовать обстановке, — промямлил Роб.
— Понятно, — сказал Бенсон. — Могли бы предупредить меня — я бы тоже нарядился.
— Возьмите костюм напрокат, очень недорого, — оживилась Эйлин. — Миссис Уотерстон, устроительница фестиваля, держит свой магазин, и все, кто желает присоединиться к празднику, могут выбрать там что-нибудь подходящее.
— Правда? — произнес Бенсон. Почему-то мне показалось, что идея арендовать костюм совсем его не вдохновила.
— Прекрасная мысль, — подхватила я. — Роб, почему бы тебе не проводить мистера Бенсона в магазин?
— Э-э… да… спасибо, — ошарашенно выдавил Бенсон. — С удовольствием. Но перед этим, Роб, я хотел бы выяснить…
— Как идут дела? — спросил Майкл, отводя меня в сторонку.
— Неплохо, — ответила я. — Обговорила множество заказов, надеюсь, не все окажутся пустышками.
— Конечно, — заверил меня Майкл. — Одного моего подразделения достаточно, чтобы завалить тебя работой на два месяца вперед — штыки, мечи, пряжки, еще какие-то штуки, я даже всех и не знаю.
— Я начинаю любить твое подразделение, — засмеялась я. — Если бы еще кто-нибудь из них научился готовить удобоваримую пищу, я бы совсем растаяла.
— Я и понятия не имел, что ты умеешь делать все эти средневековые штуки — ты ведь умеешь, я прав?
— Что-то умею, а чему-то научусь, — ответила я. — Я уже делала для отца кучу медицинских инструментов, помнишь? В крайнем случае могу спросить Фолка. Если он не поможет сам, то всегда подскажет кого-нибудь, кто в этом разбирается.
— Опять Фолк! — раздраженно сказал Майкл, его хорошее настроение испарилось. — Извини, но я устал все время слышать это имя!
6
— Майкл! — с чувством воскликнула я. — Неужели ты в самом деле ревнуешь меня к Фолку?
— А почему бы и нет? — огрызнулся Майкл. — С тех пор как он вернулся из Калифорнии, я только и слышу: Фолк — то, да Фолк — сё…
— Ваша речь, молодой человек!.. — прочирикала седовласая дама и щелкнула Майкла по макушке сложенным веером.
— Ты говоришь о нем чаще, чем о своей семье, — ворчал Майкл уже потише.
Явное преувеличение, и мне оно не понравилось.
— Последние полгода я всерьез занялась кузнечным делом. А Фолк — единственный, кто может мне помочь.
— Пока он здесь не появился, ты не так уж стремилась этим заниматься!
— Майкл, Фолк тебе не соперник. Мало того, что у него уже несколько лет кое с кем серьезные отношения, он еще и…
— А тебе какое дело? — внезапно рявкнул Майкл.
На секунду я решила, что он кричит на меня, и застыла в изумлении. Потом сообразила, что Майкл смотрит на кого-то за моим плечом.
Я обернулась и увидела Уисли Хатчера, который вился в пределах слышимости с блокнотом в руке. Видимо, пытался подобраться поближе, чтобы услышать, о чем мы спорим.
— Ложка дегтя в бочке меда, детки? — противно захихикал он. — Не обращайте на меня внимания.
— Именно так я всегда и делаю! — демонстративно поворачиваясь спиной к Уисли, отрезала я. — Слушай, Майкл, хочешь, пойдем к Фолку вместе, и по дороге я тебе все объясню.
Майкл вздохнул, открыл рот, чтобы ответить, и вдруг…
— Вор! Низкий, подлый ворюга!
Я развернулась и бросилась к павильону. Несколько ремесленников тоже кинулись туда. Такая тревога — дело серьезное. Большинство из нас живут на деньги от продажи своих изделий и львиную долю выручки тут же вкладывают в производство следующих, поэтому даже небольшая кража может превратить воскресную ярмарку из выгодного дельца в полное разорение. Я обрадовалась, увидев, что Аманда, как и все, у кого не было напарника, не оставила своих павильонов, чтобы их не обчистил настоящий вор, пока кто-то в стороне поднимает панику.
