Джорджетт Хейер - Неоконченное расследование
Завязалась весьма оживленная дискуссия о собаках на букву «у».
— Вы оба не правы, — вступила в спор мисс Патердейл. — Самый лучший из них — Ушлый Урюк!
— Ушлый кто? — в один голос переспросили Чарльз и Эбби.
— Урюк. Самый маленький из последнего помета. Бедняжка скончался.
— Какая жалость, — проговорила Эбби.
— Он был недоношен, — пояснила мисс Патердейл. — Представляю себе сцену, когда человек вне себя от горя выкрикивает на всю улицу: «Урюк! Урюк! Урюк!» Хотя не мне подшучивать над Флорой. Имена моих козочек сами говорят за свою хозяйку — Розалинда и Селия. Наверное, я выпила вина в тот день, когда давала им имена. Селия убежала сегодня днем, и в ее поисках я и встретилась с Флорой, выгуливавшей своих собак.
— А у Уключины уже родились щенки? Мне бы так хотелось посмотреть, — спросила Эбби.
— Еще нет. Флора говорит, что они появятся не раньше чем завтра. По правде, она не пошла к Хасвелам по другой причине. Не хотела встречаться с мистером Уоренби. Он пнул ногой Улитку, когда Флора заходила к ним.
— Зверь! — с негодованием проговорила Эбби.
— Да, мне такое бы тоже не понравилось, — сказал Чарльз. — Надо зайти к Флоре и выразить свое соболезнование. Я очень люблю Улитку. Славная собаченция. Эбби, как насчет еще одного джина моего приготовления?
Она протянула Чарльзу бокал.
— С удовольствием. А что касается Уоренби, то его не было на вечеринке. У него возникла какая-то работа или что-то там еще. Мэвис испереживалась, что дядюшке придется ужинать в одиночестве.
— Да Бог с ним, — отмахнулась мисс Патердейл. — Если бы у Мэвис появилась хотя бы унция здравого смысла! А у нее ее нет и, я уверена, никогда не будет. Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что подобное самопожертвование никогда никому не приносило добра.
— Как вы все глубоко понимаете, — почтительно заметила Эбби, принимая из рук Чарльза очередной коктейль.
— Если ты считаешь, что я способна на самопожертвование, то глубоко ошибаешься, — вздернула подбородок мисс Патердейл.
— Тетя Мириам, вы все свое время проводите в помощи нуждающимся и больным, ваша благотворительность не знает границ.
— Это не самопожертвование. Не забывай, что я дочь священнослужителя и привыкла к этому с детства. Кроме того, это доставляет мне удовлетворение. Стала бы я этим заниматься, если бы это было не так. Говоря о самопожертвовании, я имею в виду людей типа Мэвис, позволяющих сделать из себя половую тряпку в стремлении угодить любой прихоти деспота, в данном случае Сэмпсона Уоренби. Они выдают это за добродетель. Возьмите Уоренби. Разве он был бы таким деспотом по отношению к Мэвис, если бы та вела себя по-другому?
— Может быть, и так, — согласился Чарльз. — По крайней мере, по его поведению видно, что он ощущает себя самим Господом Богом. Слышали бы вы, что говорит о нем отец. Он считает, что Уоренби вроде кукловода, управляет людьми как марионетками, дергая за веревочки. Он исключительно амбициозен.
— Комплекс власти, — понимающе пояснила Эбби. — Уоренби стал бы интересным объектом изучения для моего старого зануды. Он бы списал с Уоренби какого-нибудь персонажа.
— Может, я и старомодна, но считаю, что ты не должна называть Джефри Силлота занудой, каким бы он там на самом деле ни был.
— Но он именно такой, да и вы, тетушка, тоже, — весело сказала Эбби. — И в этом нет ничего обидного, наоборот, кротость агнца.
— Никогда не встречала мистера Силлота, но чувствую, что у нас с ним много общего, хотя в кротости меня не обвинишь, — согласилась мисс Патердейл. — Да и похожа я скорее на козу, чем на агнца.
Столь нелестный автопортрет вызвал бурные протесты со стороны Эбби и Чарльза, и это очевидно польстило мисс Патердейл. Настал момент для очередного коктейля, и Чарльз с удовольствием наполнил бокалы. Он передал бокал Эбби, и вдруг все услышали, как хлопнула калитка. В окно Эбби увидела Мэвис, бегущую по тропинке в сторону дома. Девушка была чем-то крайне испугана.
— Господи, что-то случилось! Это Мэвис, — воскликнула Эбби.
Дверь оставили незапертой, но Мэвис Уоренби была не из тех, кто мог бы войти не постучавшись.
— Мисс Патердейл, мисс Патердейл! — раздался взволнованный, полный слез голос Мэвис, а затем — нервный стук в дверь.
— Входи, Мэвис, входи. Господи, дитя мое, что с гобой?
— Ох, нет! Это ужасно! — зарыдала девушка.
— Успокойся, тише! — Чарльз взял ее за плечи. — Что ужасно? Что произошло?
— Проводите ее в гостиную, — распорядилась мисс Патердейл. — Эбби, быстренько достань успокоительное из моей аптечки. Так, Мэвис. Сядь, успокойся и расскажи, что случилось.
— Я мчалась всю дорогу, — задыхаясь, проговорила девушка. — Я не знала, что делать. Я думала только о том, как добегу до вас. Господи, мисс Патердейл, мне так плохо!
— Все у тебя в порядке! — твердо заявила мисс Патердейл. — Чарльз, помоги ей лечь на софу. А ты помолчи, милочка. Не говори ничего, пока не успокоишь дыхание. Неудивительно, что ты задыхаешься, пробежав такой путь. Эбби, налей-ка воды. Мэвис, выпей, и тебе сразу станет легче.
Мэвис залпом выпила воду с лекарством и расплакалась.
— Прекрати немедленно! — приказала мисс Патердейл, опасаясь, что у Мэвис начинается истерика. — Ничего понять не смогу, если ты не перестанешь рыдать. Я не могу разобрать ни слова. Возьми себя в руки!
Резкость мисс Патердейл возымела действие. Мэвис сделала над собой усилие, достала носовой платок и стала вытирать лицо, пытаясь успокоиться.
— Это все дядя! — проговорила она. — Я не знала, что мне делать. Я думала, что упаду в обморок. Это так ужасно. Я только и могла, что побежать к вам.
— Что сделал твой дядя?
— Да нет же, нет. Господи, бедный дядя! Я ведь знала, что не должна была оставлять его одного. Никогда себе этого не прощу!
— Мэвис! — резко сказал Чарльз, уставший от всхлипываний и бессвязных слов девушки. — Скажи наконец, что случилось с твоим дядей?
Мэвис подняла на него мокрые от слез глаза.
— Я думаю… Я думаю, что он мертв.
— Господи! — пробормотал Чарльз и глупо добавил: — Что ты несешь?
— Девочка моя, ты сказала, ты думаешь, что он мертв. Но ведь ты бы, безусловно, не оставила его одного, если б могла что-нибудь для него сделать? — сделала вывод мисс Патердейл.
— Сердечный приступ или что-то еще? — спросил Чарльз.
— Да нет же, нет. Гораздо ужасней. — Мэвис снова разрыдалась. — Его застрелили. Я… я уверена, что он мертв. Сначала я подумала, что он спит. Но это на него не похоже. Я подошла к нему ближе и все поняла, как только разглядела…
— Что ты увидела, Мэвис? Постарайся взять себя в руки, — настаивала мисс Патердейл.
— Простите меня. Я была не в себе. У него в голове, здесь, — она показала пальцем на свой левый висок, — рана! Господи, не спрашивайте меня. И я ведь слышала! Я как раз шла по аллее, ведущей к дому, когда раздался выстрел. Даже остановилась от неожиданности, так как выстрел прозвучал совсем близко. Я подумала, что кто-то охотится на кроликов. Открыла ворота и увидела дядю, сидящего на скамейке под дубом…
— Кошмар! — пробормотала Эбби. — Кто сделал это? Ты кого-нибудь видела?
Мэвис, вытирая глаза, отрицательно помогала головой.
— Никто не прятался в саду? — спросила Эбби.
Мэвис посмотрела на нее пустым взглядом.
— Я была настолько ошеломлена, что не могла думать ни о чем, кроме того, что бедный дядя мертв.
— Но ты хоть огляделась кругом? — настаивала Эбби. — Это ведь произошло за мгновенье до твоего прихода. Кто бы это ни был, он не успел бы убежать. По крайней мере, далеко.
— Я ни о чем не могла думать. Я думала только о дяде.
— Ну хорошо, пусть все было так, — сказал Чарльз. — Когда ты поняла, что произошло, что ты сделала?
Мэвис откинула со лба растрепанные пряди.
— Я не знаю. Я была просто ошарашена и какое-то время не могла и шагу ступить. Это казалось просто невозможным! У меня тряслись ноги, и я еле стояла. Я с трудом вошла в дом.
— Я имею в виду не это. — Чарльз старался не горячиться. — Ты позвонила в полицию или вызвала врача?
— Да нет же, нет! Я знала, что за врачом посылать уже поздно. А о полиции я даже не подумала. И надо ли это делать? Мне кажется, будет только хуже. Начнется следствие, все только и будут говорить об этом, — проговорила девушка.
— Мэвис, родная, ты в своем уме? Ты же знаешь, что у меня нет телефона, и, перед тем как бежать ко мне, ты даже не… Прошу тебя! Только не начинай плакать опять. Чарльз, ты куда?
— Я немедленно поеду в дом Уоренби и вызову полицию. Там же дождусь ее приезда.
— Да, ты совершенно прав, — согласилась мисс Патердейл. — Я поеду с тобой.
— Думаю, вам лучше остаться, — посоветовал Чарльз.
— Чепуха! Может, бедняге еще можно помочь!
