Анна Ольховская - Требуется Квазимодо
А синеву наколок на теле скрыла дорогая одежда. Правда, особым вкусом и чувством стиля господин Кособуцкий не отличался, для него было главным, чтобы все «богато» выглядело.
И потому даже на выезды «в поле», то есть на свои заводы, Сергей Петрович надевал остроносые туфли из кожи питона, джинсы от Армани, с трудом сходившиеся под его разбухшим «комком нервов», рубаху безумной расцветки «привет с Гавайев» и кожаную куртку с черепом на спине.
А еще крест он носил на груди, здоровенный, почти как у Стаса Михайлова.
Песни которого, кстати, Косой… ох, простите – Сергей Петрович, конечно же, – очень уважал. Душевно ведь поет мужик, аж на слезу пробивает после третьего стакана водочки да рядом с сисястой телочкой.
Сергей Петрович даже бородку отрастил а-ля Стас Михайлов и крест на пуп повесил. А че, солидно, богато, он ведь, крест, брюликами щедро унизан.
В общем, этот упитанный павлин вышел ленивой походкой из трейлера, услышав шум и крики за окном.
– Что тут у вас?.. Что это?! – Сергей Петрович совсем несолидно, словно пацан желторотый, отпрыгнул от рванувшегося на него жуткого урода.
И из-за своего конфуза мгновенно рассвирепел. Лицо его побагровело, и без того маленькие глазки сузились, тяжеленный взгляд медленно поплыл по лицам подчиненных.
– Кто притащил сюда это страшилище? – заорал он.
– М-мы, – икнул Пашка, предоставив Кабану в одиночку управляться с оборзевшим «клиентом» – уродом.
– Зачем?!
– Дак, это… а че, пусть работает!
– Где вы его нашли?! Из цирка уродов сперли?!
– Не, мы его ночью в какой-то деревне сбили, он прямо под колеса кинулся! Не видно ж ни …, фонарей там нет, и тут – вот это!
– Ну и оставили бы его там, какого лешего сюда-то притащили?
– А это все Кабан, это его идея! – трусливо поджал хвост Пашка, мгновенно переведя стрелки на приятеля. – Я хотел его добить и закопать в старом карьере…
– Мне плевать, чего ты хотел! – прошипел господин Кособуцкий, с отвращением глядя на завывавшего урода. – Я спрашиваю, зачем вы его вообще подобрали?!
– Так искали его! Если бы он один был, мы бы его там и бросили, но местные с фонарями вдруг появились! Ну, мы и решили забрать его и закопать. Пусть догоняльщики думают потом, че с их уродом стало! Пропал – и пропал! А по дороге он очнулся. Бузить начал, дергаться, ну, вот Кабан и решил, что он может пригодиться, на конвейере ведь работать некому!
– Вот этот калека?! – визгливо заорал Сергей Петрович. – Работать?! Да он вообще стоять вряд ли мог до того, как вы на него наехали, а теперь вон, кровищи сколько, у него стопудово что-то еще покалечилось, и голова явно проломлена! Зачем его сюда было тащить, кровью машину пачкать?! Дебилы! Урою всех!
Для целевых вразумительных бесед с подчиненными у господина Кособуцкого имелась резиновая палочка из арсенала вооружения полиции. Удобная такая вещь, знаете ли! И руки о чужие хари не поранишь, и стресс снять помогает.
И Сергей Петрович минут пять снимал стресс, «надевшийся» на его нервную систему даже не фактором появления окровавленного урода, а из-за его, господина Кособуцкого, позорной реакцией на это чмо.
Досталось и Кабану, и Пашке и, собственно, уроду. Но уроду – меньше, потому что, как только его перестали держать, калека рухнул на землю, а охаживать «вразумлятором» лежащего человека не очень удобно. Его ногами пинать гораздо удобнее, но жалко ведь пачкать туфли из кожи питона в чужой кровище.
Поэтому бо́льшая часть предсказанных Пашкой «трындюлей» досталась самому предсказателю и его излишне инициативному приятелю – Кабану.
К счастью для мальчонок, босс, отнюдь не злоупотреблявший занятиями в тренажерном зале и утренними пробежками, быстро выдохся. И успокоился заодно.
Усталым жестом стерев со лба трудовой пот, Сергей Петрович пропыхтел:
– Ладно, проехали. Но чтоб вы больше всякое дерьмо сюда не тащили!
– А с этим делать че? – хлюпнул кровавой соплей Кабан. – Добить?
– С этим? – господин Кособуцкий пару раз ткнул палкой в свернувшегося улиткой калеку. – Ну да, в расход его, на хрен он тут нужен!
– Щас, я быстро, – толстяк хотел побыстрее реабилитироваться в глазах босса и, вырвав у стоявшего рядом охранника автомат, направил ствол на типа, ставшего причиной внеочередной порции «трындюлей».
– Дебил, ну не здесь же! – раздраженно гаркнул босс, шарахнув палкой по предплечью не в меру ретивого толстяка. – Оттащи его за территорию и там добей!
– Ага, понял, – закивал Кабан. – Пашка, подсоби!
Вдвоем они подняли переставшего дергаться урода и потащили его к воротам.
Калека безучастно висел на руках палачей, словно тряпичный мешок. Но когда его поволокли мимо принадлежавшего господину Кособуцкому «Мерседеса» с тонированными стеклами, несчастный вдруг заметил в зеркальной поверхности свое отражение…
И, дико взвыв, стряхнул с себя двух здоровяков, словно пушинки, приблизил лицо вплотную к стеклу, всмотрелся – и завыл еще громче, еще безнадежнее, а потом рванул к воротам странной, ковыляющей походкой.
Но довольно шустро рванул, так что его поймали только за территорией завода.
И Сергей Петрович, убедившись, что калека действительно вполне может оказаться полезным, решил не добивать его, а отправить в землянку-барак, к прочим рабам.
Пусть поработает – сдохнуть-то он всегда успеет.
Глава 8
Его и отволокли. И бросили на первую же попавшуюся лежанку.
Ну как лежанку – рваный, кишащий насекомыми тюфяк на общих полатях. Если так можно назвать дощатый помост, протянувшийся от одной стены землянки до другой. Края досок были вкопаны в стены, а подпорками служили бракованные кирпичи.
Поскольку все рабы на момент появления нового постояльца отеля «Ад» были заняты «любимым делом» – изнурительным трудом, – окровавленного уродца швырнули на первый же попавшийся тюфяк. Охранники понятия не имели, кто из доходяг где лежит – еще чего не хватало! Они и не пересчитывали возвращавшихся с работы пленников – зачем? Бежать им некуда, колючая проволока, проходящая по периметру «зоны», не позволит им такого. Да и периметр охраняется не в пример серьезнее, чем цеха заводика, там даже сигналка натянута. Вмиг территория осветится и сирена взвоет, если какой-нибудь придурок решится на побег.
Весной, когда завод только начал работать, такие придурки еще имелись, а как же! Но после того как выловленные в течение десяти минут беглецы были забиты до смерти, желающих повторить их попытку больше не было.
И к осени, к моменту закрытия завода, охрана окончательно расслабилась. Даже периметр они уже не обходили по ночам, положившись на сигнализацию. Зачем мотаться по территории в такую холодрыгу, да еще и под дождем, да еще и ночью, когда можно спокойно поспать в теплом вагончике?
Или в картишки перекинуться. Или журнальчики порнографические, до дыр затертые, в сотый раз полистать, сопя от вожделения. Или потрепаться «за жизнь». Или телик посмотреть, но с этим было хуже – антенна маленького переносного телевизора едва справлялась с поиском передающих волн, глушь тут все-таки. Если удавалось поймать обрывок какой-либо программы – охранники сбегались со всей территории, оставив дежурить лишь страдальцев у ворот.
А больше, собственно, и делать-то было нечего. Так что появление безобразного чмошника, который еще и так прикольно «истерил» при виде зеркала, стало хоть каким-то, а развлечением все же.
Поэтому Кабан и Пашка, доставившие уродца в землянку, быстренько сбегали в вагончик, сняли со стены небольшое зеркало, висевшее над умывальником, и от души «развлеклись», показывая обезумевшему от страха бедняге его отражение.
К ним присоединились почти все охранники, и веселая карусель продолжалась до тех пор, пока босс не заинтересовался – а почему это, собственно говоря, территория опустела? Где все?
Искать всех ему долго не пришлось: дружный гогот и дикий вой услужливо указали господину Кособуцкому, где в данный момент обретается его менеджеры по персоналу. И чем они заняты.
В общем, «вразумлятор» в этот день потрудился на славу – вторично. «Благословил» не только Кабана и Пашку, но и всех остальных менеджеров.
А в процессе обучающего тренинга босс весьма доходчиво, на понятном коллегам языке, объяснил им, что нового работника по пустякам отвлекать не стоит и что этого дурика оставили в живых вовсе не ради развлечения вышеозначенных менеджеров, а ради добросовестного труда на благо босса.
И ежели босс еще хотя бы раз заметит зеркало возле морды чучела, босс будет очень недоволен!
Вот как-то так, если резюмировать.
В общем, калеку оставили в покое. Ну как, в покое – в ужасе, если честно. В ужасе и на грани безумия.
И вернувшихся со смены рабов ждал более чем неприятный сюрприз – мало того, что тюфяк одного из них занял какой-то жуткий урод, так ведь и согнать оттуда этого урода было невозможно. Он жутко скалился и, по-звериному сверкая глазами, рычал что-то непонятное. Нечеловеческое нечто.
