Иоанна Хмелевская - Подозреваются все

— Господи, почему от вас такой запах? — спросил с отвращением Анджей, отворачиваясь от согнутого Стефана и глядя на столь мерзко пахнущую Ядвигу.

— Ничего не поделаешь я очень нервная, — с достоинством ответила Ядвига еще более низким голосом, чем обычно. — Пани Глебова уже варит кофе, она тоже подумала, что все захотят выпить.

— Бесплатно? — с надеждой спросил Лешек.

— Что?! У вас что-то с головой? — с сочувствием спросила Ядвига. — Нас могли всех передушить, но бесплатного кофе от пани Глебовой вы бы не увидели.

— Послушайте, кто-нибудь уже позвонил в милицию? — спросил Збышек. — Нужно их уведомить.

— Чертовски интересно, кто же все-таки это сделал, — проворчала Алиция.

— А может быть это был кто-то чужой? — с надеждой сказал Анджей. — Пани Иоанна, вы уверены, что никого чужого в мастерской не было?

— Могу присягнуть! — ответила Иоанна с неожиданной энергией, прерывая рыдания.

— Может, она не заметила? — сбросила Анка неуверенно, потому что скорее бы все мы поубивали друг друга, нежели наша Иоанна не заметила не только человека, но даже проползающего клопа. Она сидела в этой своей каморке и наблюдала за всем так, будто глаза у нее были со всех четырех сторон.

— Могу присягнуть, — повторила она упрямо.

— Это ни к чему, — заявил Лешек с удовлетворением. — Убийца находится среди нас.

После этих глупых слов наступило гробовое молчание, а все глаза снова обратились ко мне. Я с отчаянием подумала, что они, видимо, все уверены в моей вине. Для каких-то таинственных целей в припадке безумия я убила Тадеуша и постаралась сделать из этого как можно большую сенсацию. Если не будет разоблачен, настоящий убийца, то мне не останется ничего иного, как только повеситься, потому что никто из них никогда в жизни не поверит, что убийца — не я.

Одновременно меня очень уж удивил тот факт, что постоянно возникает вопрос «кто?», но ни разу не был поставлен вопрос «почему?». И не только это. Все какие-то странные... Как будто при всем возбуждении и волнении все старались быть как можно осторожнее и следили, чтобы случайно чего-нибудь не сказать. Чего? Смотрят на меня, ждут от меня объяснений, но у всех такое выражение, как будто они знают гораздо больше, чем я... Как будто знают не только то, что я его убила, но также и то, почему я это сделала. А я, несчастная жертва собственного воображения, ничего не знаю!

Придуманное мной убийство неожиданно стало реальностью. Совершил его один из тех, кто находится здесь, в мастерской. А эти, казалось бы, умные, предприимчивые люди сбились, как стадо овец, и, вместо того чтобы попытаться по горячим следам найти преступника, пялятся на меня!..

Не знаю, как долго еще таращили бы на меня глаза, если бы внезапно не стукнула входная дверь и не послышались шаги. В продолжающейся ужасной тишине все глаза обратились к двери, в которой через минуту появился Марек, самый красивый тип в нашей мастерской. Когда-то он был у нас в штате, но в последнее время работал всего полдня, и его участие в нашей служебной жизни было несколько ограниченным.

— Что это, производственное совещание? — спросил он, останавливаясь на пороге. — Прошу прощения, что позволил себе помешать...

— У нас труп, — сказал Лешек, бессмысленно глядя на него с мусорной корзинки.

— Что у вас?

— Труп...

— В каком смысле? Простой в работе?

— Нет, в смысле — покойник.

— Правда? — спросил Марек с живым интересом. — А кто умер?

— Столярек. И не столько умер, сколько убит.

— Не понял, — сказал Марек после некоторого размышления, во время которого все неизвестно почему уставились на него, как на радугу. — Не могли бы вы мне как-то доступно все объяснить?

— Могли бы, — уверенно заявила Алиция. — Столярек задушен насмерть неизвестным убийцей с помощью пояска от халата.

— Женского, — с удовлетворением подчеркнул Веслав.

— И никого чужого в мастерской не было, — добавил Анджей.

— Вы правду говорите?

— Нет, шутим! Это такой новый вид розыгрыша...

Марек уставился на нас, потом взглянул на Витека, лицо которого убедительно свидетельствовало о правдивости информации, и снова уставился на нас.

— Такого еще не бывало, — с чувством сказал он и добавил с глубоким изумлением: — Но почему именно Столярек?

— А уж этого мы не знаем...

— Но вы совершенно уверены, что не произошло никакой ошибки с жертвой убийства?

— Мы ни в чем не уверены, кроме того, что в конференц-зале лежит труп Тадеуша.

— Как это лежит? — забеспокоился Марек. — Так когда произошло это печальное событие?

— Недавно, то есть, наверное, около получаса тому назад. Сейчас должна приехать милиция.

— У-у-у, тогда я ухожу. Вы меня извините... Вы тут убивайте друг друга сами, а я вас покидаю.

— Останься, выпей кофе. Событие потрясающее, и нужно подкрепиться перед следствием. Пани Глебова уже готовит.

— Благодарю за приглашение, но я не особенно люблю распивать кофе в обществе покойников. Я уж лучше пойду, пока не явились наши дорогие власти и не начали меня подозревать. Я не хотел бы быть замешанным в удушении инженеров-сантехников.

Он изящно поклонился и без излишней спешки, но уверенно направился к выходу. Одновременно вошла пани Глебова с подносом, заставленным чашками с кофе, что создало в комнате легкую суматоху, потому что Лешек, сидевший в центре как неподвижная скала, значительно затруднял передвижения. Мы с Алицией вышли вслед за Мареком. Он был уже около стола Иоанны, когда дверь отворилась и вошла народная власть в количестве трех особ, в том числе двое были в мундирах, а один — в штатском...

Марек остановился, а потом с тяжелым вздохом вернулся. На его лице было выражение кроткого смирения.

— Все пропало, — спокойно сказал он. — Судьба. Не будем бороться с судьбой...

Симпатичный мужчина в штатском стоял в центре комнаты и задумчиво смотрел на нас. Со времени своего прибытия он без всякого труда сумел установить несколько фактов. Он узнал, что руководителем мастерской является Витек, Збышек — главный инженер, а Иоанна — секретарь и отдел кадров в одном лице. Он понял также, что мы все работали в этой комнате, покойник Тадеуш — в соседней, в конференц-зале не работал никто. Он установил особу, которая вызывала милицию, потому что Алиция сразу в этом призналась. Он взял с Иоанны клятву, что никто чужой не входил и не выходил из мастерской, после чего решил составить описание хода событий, и тут все застопорилось.

Удивительным образом все внезапно лишились дара речи. Несколько человек пытались что-то сказать, но уже после первых слов начинали путаться, замолкали и смотрели на меня. Наконец наступила мертвая тишина.

Я прекрасно понимала, что происходит. Мое идиотское видение полностью спутало все у них в голове, и никто уже не был уверен, что происходило на самом деле, а что я перед тем придумала. При этом они колебались, нужно ли впутывать меня, чтобы я рассказала все с самого начала, или нужно ограничиться только реальными фактами, которые, в свою очередь, было трудно отделить от вымысла. Сама я пришла к выводу, что для одного дня натворила уже достаточно глупостей, поэтому тоже молчала. Представитель власти не был ни слепым, ни недоразвитым. Он прекрасно заметил бросаемые на меня неуверенные взгляды дорогих коллег и, вероятно, приобрел счастливую уверенность, что дело уже у него в руках. Он тоже стоял и молчал, а все остальные вглядывались в него с благоговейной сосредоточенностью.

— Кто первый обнаружил труп? — неожиданно спросил он, поворачиваясь к Витеку, который нервно вздрогнул.

— Понятия не имею, — с беспокойством сказал он и добавил, обращаясь ко мне: — Ирена?..

— Януш, — хмуро ответила я, отчетливо понимая, что меня ничто уже не спасет. Хочешь не хочешь, а в этой пьесе я должна играть главную роль. Януш был прав, я — первая подозреваемая...

— Один из сотрудников, — добавила я недоброжелательно, так как мужчина в штатском продолжал вопросительно смотреть на меня. — Он сидит в другой комнате.

— Работает?!.. — крикнул Витек с радостной надеждой.

— Нет, держится за голову, — толково объяснил Веслав, который был уже в нашей комнате и, видимо, решил на всякий случай придерживаться строгой истины. Мужчина в штатском снова повернулся к Витеку.

— Прошу вас вернуть всех служащих на свои места. Я хотел бы увидеть бюро в нормальном состоянии.

В нормальном состоянии редко кто сидел на своем месте, но раз он так это себе воображал, мы не собирались выводить его из заблуждения. Итак, мы направились к дверям, поддерживаемые надеждой, что, если, что-то интересное произойдет в другом помещении, коллеги, несомненно, нас об этом оповестят. Пока, принимая во внимание нахождение Януша, наш отдел был в выигрыше. Мы послушно вошли к себе в комнату.

Никто из нас не вспомнил об одной мелочи. Не далее как вчера одержимый хандрой Лешек нарисовал чудовищных размеров картину на большой древесностружечной плите. Целый день он ничего не делал, только рисовал. Мы уже знали это его настроение, и даже Витек, видя его занятие, махнул рукой, потому что в таком состоянии души пользы от него все равно бы не было.