Галина Полынская - Беседы с мужчиной по вызову
Вскорости Иловайский с другом и Димой отправились плясать под дурацкие песни массовиков-затейников, а Конякин отчего-то решил спеть какую-то протяжную военную песню, Макакинский муж не знал слов, но добросовестно ему подвывал. После долгих и нудных уговоров, девушка Владика согласилась пойти потанцевать с Владиком и они пошли в круг танцующих, на всякий случай держась подальше от компании Иловайского. Петюня продолжал жрать, я не могла понять, откуда он берет еду? С собой что ли принес? Макакина и Петюнина спутница, основательно окосев, вовсю присматривались к молодым людям за соседними столиками и довольно громко рассуждали, с кем бы они стали какать на одном гектаре, а с кем ни за что на свете. Но нас этот позор уже не интересовал, мы сами готовы были какой угодно позор устроить. Впав в разудалое настроение, Таисия обвела перспективу горящим взором, и взор ее остановился на маленьком спутнике Димы. С печальным выражением лица он наливал себе водки.
– Мальчик, – рявкнула Таисия, видимо решив мимоходом провести воспитательную работу, – а сколько тебе лет?
Он посмотрел на нее грустными трезвыми глазами и тихо ответил:
– Тридцать два, а что?
Мда-с, конфуз, однако…
Тем временем круг танцующих существенно расширился, народ выплясывал так, что дым коромыслом и у плясунов под ногами совершенно некстати путался Дед Мороз со своей перепуганной Снегуркой. Глядя на народ, мы с Таиской тоже снялись с якоря и поплыли танцевать. И только мы с нею принялись выделывать разнообразные коленца, как веселая музыка заткнулась и начался медленный танец. Мы собрались было исполнить лиричный танец вдвоем, как вдруг к Таиске подошел высокий представительный мужчина, а меня пригласил вполне приятный молодой человек, немного ниже меня ростом, весьма ушастый, но это сущие пустяки, честное слово. Покачиваясь в такт мелодии, мы познакомились, молодого человека звали Владимиром, место работы – автосалон «Хонда», в ресторан пришел с семьей своих близких друзей, потому как его семья свинтила на праздники за границу, а он не смог из-за внезапных дел. Я скромно представилась детективом из частного детективного агентства «Фараон» и Владимир страшно заинтересовался этим фактом. К счастью, как только он начал расспрашивать о специфике нашей детективной деятельности, медленная музыка сменилась Веркой Сердючкой. Мы с Тайкой незамедлительно покинули своих кавалеров и запрыгали, приседая и размахивая руками в разные стороны. А вообще-то мы танцевать умеем, честное слово…
Веселиться нам пришлось аж до половины шестого утра, потому как необходимо было дождаться открытия метро. К завершению фестиваля, мы с подружкой посидели за всеми соседними столами, а я и Володя сделались близкими, прямо таки родными людьми, обменявшись не только телефонами, но и адресами.
Ближе к утру силы нас оставили, да так оставили, что мы покинули ресторацию не попрощавшись с развеселым редакционным коллективом, да и не удобно было как-то встревать, когда народ так стройно, так вдохновенно распевает трогательную народную песню о несчастной любви двух голубей. Надо же, я и понятия не имела, что Конякин так петь любит…
Таискин кавалер вышел из строя окончательно и мирно спал в уголке за своим столиком, поэтому к метро нас провожать отправился только Владимир. Мы долго прощались, обнимались, клялись в вечной любви и преданности… У Таи исчерпалось терпение, она нас разлучила в грубой форме и бесцеремонным пинком отправила меня в пустой вестибюль орденоносного Метрополитена.
Глава шестая
Как мы добирались домой – этого в памяти не сохранилось, скорее всего, двигалась я на абсолютном автопилоте. Спать хотелось так сильно, что я едва смогла разуться и прямо в блузоне и брюках рухнула на диван. А у Тайки очень некстати открылось второе дыхание и она начала требовать продолжения банкета. Но я не подавала признаков жизни. Тогда она зачем-то взяла телефонный аппарат и, что-то злобно бормоча, потопала на кухню. Это было последнее, что успело зафиксировать мое угасающее сознание.
Разбудил нас дверной звонок. Я с трудом поднесла к лицу запястье, взглянула на часы и увидала, что московское время семнадцать часов двадцать пять минут. В дверь продолжали звонить. Лаврентий нехотя поднялся и потопал в прихожую гавкать – надо же хоть иногда исполнять свои собачьи обязанности. Звонок вкупе с лаем сенбернара, привели Таисию в состояние сонного бешенства.
– Сена, ты ждешь кого-то?!
– Нет, – я сделала над собой невероятное усилие и приняла вертикальное положение.
– Ну и что за козел в таком случае долбится к нам в дверь первого января?!
– Не имею понятия, – кряхтя, я слезла с дивана.
Диван мы не удосужились разложить, так и спали на неразложенном, неким чудесным образом уместившись вдвоем на шестидесяти сантиметрах. Удивительно, но голова не болела, зато болело все остальное – организм серьезно пострадал от спанья в неудобной позе. В целом даже похмелья особого не наблюдалось, я лишь слегка угорела от сигаретного дыма, меня совсем немного мутило и заносило из стороны в сторону.
– Кто там?
– Это Алекс! – ответил мужской голос, и я приникла мутным глазом к дверному окуляру. Просматривался весьма симпатичный молодой человек. Надо же, какой милый Алекс ошибся дверью, хотя чего удивляться, все-таки первое января день особенный. Распахнув дверь, я растянула губки в приветливой улыбке.
– Вечер добрый, – заулыбался в ответ Алекс, – можно войти?
Я бы конечно с радостью впустила столь миловидного брунета со стильной стрижкой, в красной спортивной куртке, черных джинсах и супер-пупер ботинках, но предстояло уточнить, куда и к кому он собственно пришел.
– А вы к кому?
– Вы Таисия Ливанова?
Вот так номер, что б я помер!
– Нет, я не Таисия, а вы к ней?
– Ну да, в некотором роде, – выдал он ослепительную улыбку. – Так можно войти?
В легкой оторопелости я посторонилась. Обдав меня волною шикарного парфюма, красавчик ступил в недра моей холостяцкой берлоги.
– О, какая замечательная собака!
– Его зовут Лаврентий. Лаврик, фу, отстань от дяди! Вы проходите, пожалуйста, на кухню, Тая сейчас подойдет.
Алекс кивнул, пошел на кухню, а я бросилась в комнату. Таюха лежала на диване, не подавая признаков жизни, уснула она, не смыв косметики и лицо ее имело вид крайне живописный: растекшаяся тушь, размазанные помада – феерически, просто феерически.
– Тай, – возбужденно зашептала я, – там к тебе пришел какой-то парень неземной красоты.
– Ко мне? – она разлепила ресницы. – Какой еще парень?
– Не знаю, но он прекрасен!
– Сена, ты не смыла косметику и теперь выглядишь, как черт.
– Да? – я потрогала веки. – Точно! Батюшки, получается, я с этим Алексом вот прямо так и разговаривала, у-у-у!
– Не вой, иди умойся, я следом. А где этот… как ты сказала его зовут?
– Алекс, он на кухне.
И я помчалась в ванную. Увидав себя в зеркале при ярком свете, я едва не заревела от ужаса и принялась поспешно отскребать размазанную краску. Из-за туши глазки опухли и выглядела я как черт знает кто. Надо отдать должное выдержке Алекса, ведь общался он со мной так, будто ничего особенного и не заметил. Чтобы вернуть себе утраченный человеческий облик, я долго плескала на то, что осталось от лица ледяной водичкой, намазюкалась кремом, тщательно причесалась и, стянув с себя измятый праздничный наряд, огляделась в поисках какого-нибудь элегантного домашнего одеяния. Вариантов было только два: махровый халат фасона «мишка на пенсии» и полотенце. Если бы я вышла к гостю, завернувшись в банное полотенце, он мог бы меня не правильно понять, поэтому оставался только халат.
– Сена, ты там не умерла еще? – послышался за дверью недовольное Таискино брюзжание.
– Уже выхожу.
Пока Тая плескалась, я взяла на себя труд по развлечению гостя.
– Хотите чаю или кофе? – я попыталась элегантно протиснуться к плите, что сделать было весьма проблематично, потому как на кухне толкался еще и Лаврентий, желающий познакомиться и пообщаться с гостем.
– Кофе, если можно.
– Что ж, превосходно, я, пожалуй, тоже с вами чашечку.
Кофе мне был остро необходим, так как мозг практически не фунциклировал, так, бесполезный предмет, лишь бы черепушка от пустоты не раскачивалась в разные стороны.
К моменту, когда кофе дымился в чашках, нас почтила своим присутствием Таисия До Блеска Отмытая, облаченная в мой летний халат-сарафан, кое-как сходившийся на ее фигуре. Увидав, какая красота в белом свитере крупной вязки восседает за моим порядком облупившимся пластиковым столиком, она заулыбалась, засигнализировала обеими глазами, замахала активно челкой.
– Здравствуйте, – сияя улыбкой, поднялся ей на встречу Алекс, – значит, это вы Тая? Я именно такой красавицей вас и представлял.
Мне показалось, что подружка прямо сейчас свалится в обморок от счастья.
