Наталья Александрова - Позолоченный ключик
К столику подошла официантка, одетая рыбкой-клоуном, спросила, не хотят ли они для начала чего-нибудь выпить. Лёня заказал рюмку граппы, его будущий клиент — выдержанный арманьяк. Девушка удалилась, и мужчина нарушил молчание:
— Итак, ваше имя я знаю, меня же зовут Сергей Сергеевич Старицкий. Чем я занимаюсь, вам неинтересно и к вашему поручению отношения не имеет.
— Допустим, — согласился Лёня. — Тогда перейдем к делу. Чего вы от меня хотите?
— Мне придется начать издалека. У меня есть… то есть был старинный друг, достаточно богатый и образованный человек. Он уже ушел на покой и почти безвылазно жил в дорогом коттеджном поселке на Карельском перешейке. Звали его Николай Львович, и он имел некоторое, впрочем, весьма отдаленное отношение к нашему великому писателю Льву Николаевичу Толстому…
— Вот как! — Лёня продемонстрировал вежливый, но спокойный интерес.
Тут разговор пришлось ненадолго прервать: вернулась официантка с напитками и спросила, готовы ли они сделать заказ.
Лёня заказал бокал «Помроля», салат с морскими гребешками и черное ризотто. Его потенциальный клиент выбрал бургундское, виноградные улитки и рыбу «Сен-Пьер». Девушка приняла заказ и удалилась.
Старицкий продолжил:
— Николаю Львовичу было уже прилично за семьдесят, но до прошлого года он не жаловался на здоровье. Однако некоторое время назад, когда я должен был надолго уехать за границу по важным делам, он попросил меня приехать. Я не видел его пару месяцев и едва узнал: Николай Львович резко постарел, а самое главное — был явно чем-то напуган и расстроен. Почти сразу, опустив все формальности, он перешел к делу. «Сергей, — обратился он ко мне. — Я хочу, чтобы ты стал моим душеприказчиком». Я постарался заверить его, что он проживет еще долго, но он не стал меня слушать. Впрочем, я согласился, потому что тоже считаю, что обеспеченный человек должен всегда держать свои дела в порядке, в частности, заранее позаботиться о завещании. Николай Львович показал мне свое завещание. Оно было довольно простым: свою коллекцию средневековых деревянных скульптур — кстати, очень ценную — он завещал Эрмитажу, загородный дом и некоторую сумму на его содержание — своему единственному родственнику, то ли двоюродному, то ли троюродному племяннику, и разные суммы нескольким благотворительным фондам и частным лицам. Кроме всего прочего, мне он завещал пару очень приличных картин — мне они всегда нравились, о чем Николай Львович знал, а своему соседу по коттеджному поселку, с которым они время от времени играли в шахматы, оставил уникальные индийские шахматы и столь же уникальную коллекцию шотландского односолодового виски. Закончив с этим, Николай Львович понизил голос, огляделся, как будто боялся, что его кто-то подслушивает, и проговорил: «Разумеется, копия этого завещания хранится у моего адвоката, и он проследит за его исполнением. Но есть еще кое-что, что я не могу доверить адвокату, есть кое-что важнее всего остального — вот эта книжка! — Он показал мне небольшую записную книжку в черном коленкоровом переплете. — Обещай мне, что после моей смерти внимательно прочтешь ее и исполнишь все, что там сказано. Обещай, что сделаешь все!» Я пообещал — что мне оставалось? Впрочем, я не думал, что Николай Львович попросит меня о чем-то трудном или незаконном, — он был человек порядочный и законопослушный. Получив мое согласие, Николай Львович убрал записную книжку в сейф, где он держал важные документы и некоторую сумму наличных…
Собеседник Маркиза замолчал, словно о чем-то задумался.
— Что же было дальше? — поторопил его Лёня.
— Дальше? — Старицкий словно проснулся. — Дальше я уехал, у меня дела за границей. И вскоре мне сообщили, что Николай Львович скоропостижно скончался. Я оставил все дела на компаньона и прилетел в Петербург, чтобы выполнить последнюю волю. Я приехал как раз к похоронам. На похоронах было очень мало людей — покойный жил затворником. Пришел, разумеется, тот самый племянник — ему не терпелось узнать, что ему завещал дядюшка; пришел и сосед, который играл с покойным в шахматы. Да еще я, адвокат и прислуга — вот и все, кто пришел, чтобы проводить его в последний путь. После похорон адвокат собрал нас всех в загородном доме и огласил завещание. Я как душеприказчик передал соседу Николая Львовича шахматы — кстати, действительно уникальные, из слоновой кости и самоцветов, проверил вместе с адвокатом сохранность предметов искусства и открыл сейф. И вот тут меня ожидал неприятный сюрприз. Все было на месте — и документы, и деньги, но черная записная книжка исчезла, исчезла бесследно. Я потом тщательно обыскал кабинет Николая Львовича, проверил все, что только можно, — но книжки не было. А я, как вы помните, обещал другу, что выполню его последнюю волю…
Старицкий снова замолчал. Маркиз выдержал приличную паузу и напомнил о себе:
— Итак, вы хотите, чтобы я нашел эту книжку?
— Совершенно верно.
— Что ж… Левако назвал вам сумму моего го-норара?
— Да, конечно, деньги — это не проблема. Для меня важно выполнить последнюю волю покойного друга…
Официантка принесла заказ, и на какое-то время разговор прекратился. Кухня была выше всяческих похвал.
Наконец с едой было покончено, и за кофе Лёня продолжил:
— Что ж, Сергей Сергеевич, мы с вами обо всем договорились. Работа вполне соответствует моей специализации, с гонораром тоже все ясно. Теперь я хотел бы, чтобы вы рассказали мне о тех людях, которые были вхожи в дом вашего покойного друга. То есть обрисовали круг подозреваемых.
— К счастью, этот круг невелик, — начал Старицкий. — Как я уже говорил, Николай Львович жил в своем загородном доме почти безвыездно, и к нему очень редко наведывались гости. Ну, допустим, я к нему приезжал, но я в данном случае вне подозрений. Так что реально могли похитить книжку только четыре человека: экономка, шофер, он же садовник, сосед-шахматист и племянник.
— Что вы можете рассказать мне об этих людях?
Старицкий пригубил кофе, задумался на минуту и снова заговорил:
— Знаете, Леонид, честно говоря, я мало что о них знаю. Скажем, экономка, Анна Степановна… немолодая, тихая, вежливая женщина. Работала у Николая Львовича много лет, и за все это время никаких конфликтов, никаких нареканий. Готовила хорошо, аккуратная, совершенно незаметная… Но что у нее в голове — кто знает? Говорят же, чужая душа — потемки.
— А есть ли у нее какие-нибудь родственники? Дети? Племянники?
— Насколько я знаю, нет никого. Во всяком случае, она никогда ни про кого не рассказывала.
— Ладно. А что насчет шофера?
— Зовут его Валентин, он появился в доме не так давно, года два назад. Его предшественник неожиданно женился и уехал к своей жене в город Вышний Волочок. Нового шофера Николай Львович нашел по рекомендации этого самого бывшего водителя, он ему доверял. Этот Валентин не то его дальний родственник, не то старинный знакомый…
— И что вы о нем можете сказать?
— Да почти ничего. В отличие от экономки, я его очень редко видел, и то случайно. Правда, один раз мне показалось, что от него пахло спиртным, но это еще не преступление.
— А как о нем отзывался Николай Львович?
— Да вроде бы у него не было претензий. Водитель хороший, машину содержал в идеальном порядке. Насчет сада я, конечно, не специалист, но вроде тоже все было в порядке.
— А что насчет семьи?
— Ничего не знаю. По крайней мере, при мне к нему никто не приходил, и он не говорил о каких-то своих родственниках. Одинокий молчаливый мужчина…
— Так, хорошо. — Маркиз сделал какие-то пометки в блокноте. — Что насчет остальных?
— Тот сосед, с которым Николай Львович играл в шахматы, насколько я знаю, удалившийся от дел бизнесмен. Кроме шахмат, их с Николаем Львовичем ничто не связывало. Пару раз я с ним встречался, мне показалось, что это приличный, относительно воспитанный человек. Немного жесткий, но в бизнесе без этого нельзя.
— А племянник?
Старицкий поморщился:
— Честно скажу, неприятный тип. Скользкий, фальшивый. Даже мне было ясно, что он навещает дядю только из-за наследства. Но это еще не повод для того, чтобы подозревать его…
— Не повод, — подтвердил Маркиз.
— Ну, в общем, я рассказал вам почти все, что знал! — проговорил Старицкий, допивая кофе. — Позвольте спросить, с чего вы начнете свое расследование?
— Ну, у меня свои методы, — Лёня усмехнулся. — Например, я могу для начала погадать на кофейной гуще…
— Вы шутите? — Заказчик удивленно поднял брови.
— Ничуть. Это очень действенный метод. Помню, лет десять назад одна пожилая армянка нагадала мне, что у меня будет большая семья, трое детей…
— И что, у вас действительно трое детей?
— Ну, не то чтобы детей, но у меня кот, собака и попугай…
