Смертельные объятия - Анна Васильевна Дубчак
— Ладно. Я поняла. Ты для него была Наташей. Как-то все странно… Он ведь и искал Наташу! Я точно помню.
— Короче… Это было какое-то безумие! Страсть! Я даже не знала, кто он такой и чем занимается! И мне было все равно! Он был заботливым, обходительным, нежным, ласковым… Идеальным!
— Но если он знал твою фамилию, то почему же не нашел тебя?
— Значит, не судьба была… Так вот. Мы возвращаемся в Москву, я еду к Льдову и говорю ему, что я выхожу замуж. Он начинает задавать мне вопросы о Петре, кто он и все такое… Фамилию-то я его знала. Сказала. Льдов сказал, что не может отдать меня первому встречному, что он наймет человека, который соберет информацию о Петре. И, как назло, у меня исчез телефон. Телефон, где был записан номер Петра, где были наши фотографии и вообще — вся моя жизнь!
— Льдов спрятал твой телефон, я правильно понимаю?
— Да… Но я, как мне казалось, только на время потеряла Петра. Я искала телефон, даже в авиакомпанию звонила, в аэропорт… А Льдов в это время собирал информацию о Петре. Прошло какое-то время, я продолжала жить у Льдова, страдала, пыталась найти Петра, но в интернете попадался лишь Борис Бронников, адвокат. Потом я сильно простыла, лежала с высокой температурой и окончательно раскисла… И вот однажды Матвей, не скрывая своей радости, сообщил мне, что нашел Петра Бронникова, что он женат, и даже показал мне фотографии, где он — с девушкой…
— С девушкой? — удивилась Женя. — Борис рассказывал, как он страдал, когда потерял тебя! Что ходил по улицам как сумасшедший и искал тебя! Я еще тогда подумала: как же так? Взрослые люди, живете в двадцать первом веке, знаете фамилии друг друга…
— Он, возможно, забыл мою фамилию?
— Так что это за девушка-то? Ты потом узнала?
— Да. Это ты, Женя.
Женя опустила руку, и дно чашки больно ударилось о блюдце.
— Я?
— Да. Человек, нанятый Льдовым, нашел тебя и, следуя указаниям заказчика, ловил такие моменты, когда можно было заснять Петра рядом с тобой, Женя. Есть несколько снимков, где вы втроем, ты, Борис и Петр, стоите на террасе, и Петр обнимает тебя за плечи… Конечно, кое-что подправили при помощи фотомонтажа, но это я сейчас знаю и понимаю. Боже, как же я переживала тогда! Сходила с ума! И тогда меня уже успокаивал Льдов. Все усугубилось позже, когда мне предоставили снимки вашего с Петром пребывания во Франции… Вот там Бориса точно не было… Потом были снимки, где ты беременная, и рядом Петр… И вот пока я кисла, Льдов времени не терял. Он задаривал меня подарками, купил мне квартиру, машину… И однажды я вдруг почувствовала к нему влечение…
Наташа встала и принялась ходить по кухне.
— Понимаешь, я ждала, что он как-то ответит мне на мои прикосновения, но он, как я понимаю, не посмел… Побоялся напугать меня. А мне в тот момент было очень важно, чтобы он воспринял меня как женщину…
— Но как же все прояснилось?
— Случайно. Из интернета я узнала про братьев Бронниковых, нашла их семейное фото, увидела Петра… И поняла, что девушка, то есть ты, Женя, жена Бориса… И что это у вас с ним родился ребенок. Я быстро нашла Бориса, встретилась с ним в кафе и стала умолять его дать мне номер телефона брата. Но он не давал.
— Да, я знаю… Он не хотел травмировать Петра. Боялся, что ты причинишь ему боль. Что снова куда-то исчезнешь… Что, в сущности, сейчас и происходит…
— Женя…
— Думаю, Борис был прав, когда оберегал Петра от тебя.
— Но ты, кажется, забываешься! Это Петр мне изменил и решил бросить!
Женя прикусила губу. Нарочно. Чтобы сосредоточиться на боли и не проговориться об истинной причине, заставившей Петра выдумать себе любовницу.
— Где сейчас Льдов?
— В гостинице. Ждет меня.
«В той самой гостинице», — подумала Женя, вспоминая, как застала Наташу на кухне за чашкой кофе в ту самую ночь, когда она и встречалась с Льдовым, предварительно наверняка подсыпав Петру снотворное.
Не могла же она, будучи Лорой, не помочь своему подопечному в трудный час, дождалась, когда Петр уснет, и помчалась в Москву, утешать Льдова.
И тотчас множество мелких деталей завьюжили в голове у Жени: как же мастерски Наташа скрывала ото всех свое истинное чувство к Льдову, как поначалу даже как будто бы противилась его присутствию в доме! Актриса!
А Борис!!! Он же знал все с самого начала! Ведь это Наташа уговорила его спрятать в доме Льдова.
И это она гарантировала, что он безопасен. Возможно, пообещала ему, если он спасет Матвея, то она выйдет замуж за Петра. Или, наоборот, сказала, если он не приютит в своем доме Льдова, то уйдет от Петра. Если так, то Борис точно не мог ей отказать. Хотя, может, никакого шантажа и не было… А что сам Петр? Он точно ничего не знал. Ровно до тех пор, пока не увидел их вместе, когда все сразу и понял…
— Ты хорошо подумала? Ты, беременная, бросаешь его… Ты любишь Льдова?
— Да. Я люблю его. Но я и Петю люблю… Я обоих их люблю. Женя, что мне делать? Я так привыкла к Льдову. Ты же видела, какой он… Сейчас он полон сил, и он просто сгорает от страсти… как и я… Что делать?
— А что ты испытываешь к Петру?
— Море нежности, любви и благодарности.
— Но если ты по-прежнему любишь Петра, то как можешь бросить его? Наташа!
— Я люблю их обоих, понимаешь. Для Петра я Наташа, для Льдова — Лора. И когда я слышу его голос, голос, который зовет меня, я понимаю, что должна быть с ним, с Матвеем. Но и Петра не могу бросить… Что мне делать, Женя?!
Скрипнула дверь. Вошел Петр. Он едва стоял на ногах.
Привалившись к косяку, он какое-то время молча смотрел на Наташу.
И Женя вдруг так отчетливо представила себе сцену возле лифта в момент, когда эти двое впервые увидели друг
