Дарья Калинина - Из мухи получится слон
— Светите на пол, — возмущалась она, — а вы куда светите? Зачем вы мне в глаза фонарик суете, издеваетесь надо мной, я чувствую. Чего вы на стены-то светите? Там же ничего нет, — продолжила они таким тоном, как будто нам все было хорошо известно, что на них ничего нет, а мы светим туда только затем, чтобы специально позлить ее, Асю.
Мы послушно стали светить на пол, но ровным счетом ничего не разбирали в том, что она там делает, однако было похоже, что она пыталась нащупать нечто очень небольшого размера, что лежало на полу.
— Ты еще долго? — осторожно осведомился Петя через некоторое время, когда всем уже наскучило следить за перемещениями Асиного зада.
— Сейчас. Она где-то здесь, но не могу найти. Подождите, — полузадушенным голосом ответила она.
— Помочь? — вызвалась Наташа.
— Не надо, — решительно отказалась Ася. — Вот, нашла!
Она с ликованием дернула на себя скобу, аккуратно запрятанную в полу, и раздался скрежет металла по камню. В темном провале оказался колодец, который был надежно прикрыт крышкой, а крышка, в свою очередь, сливалась с каменным полом и была обработана под камень, которым вымощен этот участок подвального пола. Если не знать, что крышка здесь есть, то нипочем ее не найти. Нам повезло, что с нами оказался человек, столь хорошо осведомленный в секретах этого дома. Колодец был неглубок и даже, скорее, это был не колодец, как мне показалось вначале, а яма — и в ней стояло десятка два длинных и плоских деревянных ящиков.
— Шевелитесь, времени у нас в обрез, — напомнила нам Ася. — Вытаскивай, Петя, их наверх, а мы будем их у тебя принимать и складывать под лампочкой, чтобы разобраться, что к чему.
Мы выстроились цепочкой и приготовились их передавать как эстафету, но план, прекрасный в теории, на практике потерпел полное фиаско. Ящики весили без малого по пуду, и на вытянутых руках их удержать не было никакой возможности. Пришлось нам всем побегать туда-сюда. Вернее бегать туда, а обратно — кряхтя, еле ползти. Но мы справились со всем и, несмотря на мрачные пророчества Пети, ничего не уронили и не взорвали, а, наоборот, все сложили в центре подвала и очень аккуратно, так на нас подействовало это место, где все вещи лежали строго на своих местах. Вытирая трудовой пот со лба, мы с гордостью и почтением разглядывали ящики, не решаясь прикоснуться к ним первыми.
Амелин выбрался из ямы и тут же принял на себя общее руководство:
— Что вы застыли как статуи? Живо открывайте, мы должны выбрать себе подходящее оружие. Ах, нет, не трогайте, — спохватился он вовремя, — я сам для вас выберу. Вы только смотрите.
Мы с Наташей с радостью согласились быть зрителями. В первом ящике оказались симпатичные автоматы, которые мы, впрочем, не сразу узнали, так как они были разобраны на составные части, лоснящиеся от смазки. Их тела холодно поблескивали в свете электрической лампочки. Они выглядели мирно, но мы-то знали, что это сплошное притворство. Они лежат тут и терпеливо ждут, когда их возьмут теплые человеческие руки, погладят и выпустят на волю скрытую в них смерть. И она пойдет гулять по миру, оставляя после себя сирот и вдов, калек и безутешных матерей.
Человек, получивший в руки оружие, моментально становится вершителем чужих судеб и жизней. Сознание этого факта опьяняет. Власть всегда кружит голову, а тут человек еще держит в руках чью-то смерть, и только от него одного зависит, как он распорядится: кому жить, а кому умереть.
Руки так и тянулись дотронуться до холодных металлических тел в ящиках. Такие они были ладные и грозные. Это вам не раздолбанный многими поколениями учеников школьный автомат Калашникова, который был настолько стар, что впал в полный маразм и уже не помнил, кто он, собственно, такой.
Во втором и третьем ящиках лежали те же автоматы. Но в четвертом мы наткнулись на кое-что новенькое. Какие-то коробочки с торчащими из них проволочками и тусклыми табло на передних панелях.
— Что это? — не удержалась от любопытства я.
— Похоже на бомбы с таймером.
Мы с уважением прикрыли их крышкой и оставили в покое. Пока они нам были не нужны. В следующем ящике было холодное оружие. Оно начиналось с короткого ножа и кончалось тесаком, который по соседству с электронными бомбами выглядел нелепо. Потом был ящик с пистолетами или чем-то похожим на них. Содержимое остальных ящиков представляло собой все тот же набор огнестрельного оружия.
— Ну что же, — бодро сказал Петя, окончив ревизию доставшегося нам добра, — мы еще повоюем. С таким арсеналом сам черт не страшен. Нам стоит кое-что перетащить наверх. Каждый возьмет то, что ему приглянулось. Лично я рекомендую автоматы.
От такого изобилия разнообразного оружия мы все как-то чересчур возбудились и смело похватали автоматы. Магазины лежали здесь же. Схватив самую крупную деталь, я вспомнила, что автомат, вообще-то говоря, находится в разобранном виде, а как нам его собрать, я даже приблизительно не представляю.
И чего я невнимательно смотрела у Генки его видик. Там же американский сержант все подробно показывал, и не один раз, злилась и ругалась я сама на себя.
Единственный мужчина в нашей компании оказался также некомпетентен в данном вопросе. Пришлось удовлетвориться пистолетами. Они были предельно просты в обращении. Хотя я сильно сомневалась в собственной способности открыть огонь по живому человеку, не говоря уж о том, чтобы в него попасть.
Мы прихватили с собой наши трофеи и поднялись наверх. Замыкал наше шествие Петя, который не отказался от мысли использовать для обороны автоматы и поэтому тащил их с собой. Весь ящик. Мы ничего ему на это не сказали, решив между собой: «Может, у него что и получится. И уж в любом случае делом будет занят. Чем бы дитя ни тешилось…»
Но он не успокоился на этом. Перетащив автоматы, он сбегал еще раз вниз и приволок на этот раз ящик с бомбочками. Мы в восторге, мягко говоря, от его новой затеи не были. Нас смущала его уверенность в собственных силах. Он нас заверил, что любой мужчина сможет разобраться с любым видом оружия, если потребуется, что это у них, дескать, в крови, и дополнительные сведения они получают непосредственно из нервных окончаний.
— Петя, — нерешительно начала Ася, — автоматы еще туда-сюда, но вот бомбы….
Она не договорила и выразительно посмотрела на нас с Наташей. Мы полностью разделяли ее сомнения в компетентности Пети, но что мы могли поделать, если тот уперся и не давал себя отговорить от своей затеи. В конце концов пришлось прибегнуть к грубой силе и отнять у него опасные игрушки. Тогда он переключился на ящик с автоматами. Сначала он дулся и злился, но потом увлекся и забыл, как нам казалось, обо всем на свете. Мы с девчонками оставили его при деле, а сами пошли выбирать место, где будем отсиживаться и отстреливаться, если события примут совсем уж неблагоприятный для нас исход. С этим стоило поспешить. Нельзя же было, в самом деле, рассчитывать на то, что на улице собрались сплошь идиоты, а поэтому скоро кто-нибудь из них измыслит хитрый способ проникновения в дом. Способ, который мы не предусмотрели.
— Для нас очень хорошо, что Витюша не пожадничал и поставил металлические двери. Теперь-то он небось локти себе кусает, но что нам до его страданий, — сказала очень довольная Ася.
В итоге мы выбрали для окончательного отступления, если таковое состоится, гостиную комнату. Нам она приглянулась по нескольким вещам. Во-первых, чисто внешне, такая она была светленькая и веселенькая, что невозможно было представить, что в ней с нами или с кем-то другим может случиться что-то нехорошее, а во-вторых, мебели для строительства обязательных баррикад в ней было в избытке.
Вся мебель была добротная, громоздкая и внушала нам уверенность в своих силах. Один стол на шести ножках многого стоил. Комод красного дерева был весь уставлен фарфоровыми безделушками без названия и китайскими дракончиками. В углу торжественно расположился рояль, и вид у него был самодовольный до чрезвычайности, казалось, что он готов вот-вот произнести: «Вот он я. Ну что, хорош? Знаю, знаю, можете не говорить и не приставать с комплиментами. Я этого не люблю». Возле него в деревянной кадке стояла зеленая пальма. Она явно была полна нежных чувств к роялю. Она клонилась к нему всем стволом, и ее ветви ласкали его полированную крышку. Все вокруг было очень мирным и статичным.
— Решено, остаемся здесь, — обведя глазами комнату, сказали Ася и Наташа.
Я согласилась молча, Пете было все равно. Он упрямо бился над проблемой сборки автомата, который не менее упрямо сопротивлялся и выскальзывал у Пети из рук при первом же удобном случае, — он был весь в масле, а у Пети дрожали пальцы. Нам с трудом удалось оторвать его от сборки и впрячь в работу по переноске ящиков в гостиную.
— Пусть все будет под рукой, — пыхтя от усилий, сообщила всем я. — Ничегошеньки им, противным, не оставим.
