Фредерик Дар - Княжеские трапезы
Старая женщина обняла его и потерлась щекой о его грудь.
— Боже мой, вот ты и дома! А я тебя не предупредила о переменах.
— Слова тут бессильны. Эти стервятники забрали у тебя все!
— Они нам оставили наши кровати и наши вещи, да еще кресло — из уважения к моему возрасту; это достаточно великодушно со стороны судебных исполнителей.
Княгиня иронизировала без горечи, приняв свое разорение с неизменным достоинством, которое ничто не могло сломить.
Эдуар подошел к Маргарет и поцеловал ее в лоб.
— Я счастлив вас видеть снова, моя милая.
Ирландка покраснела, встала и осталась стоять, как маленькая девочка, получившая приз на эстраде.
— У меня для тебя есть и другие новости, мой дорогой мальчик, — сказала княгиня, — герцог и герцогиня уехали, сбежали как крысы с тонущего корабля. У экономки Гролофф оказалось имение на берегу озера Тун, и туда отправился мой экскамергер писать свои мемуары. Так как у меня нет больше средств, чтобы платить Вальтеру и Лоле, я им предложила сделать то же самое. Они собираются уехать через несколько дней в одну из итальянских деревушек. Моя дорогая Маргарет, действительно по-настоящему к нам привязанная и преданная, остается вместе с нами. Она намерена заняться кухней, а я приглашу приходящую прислугу, чтобы убирать постели и пылесосить эту пустынную казарму. Но у тебя очень изможденный вид, мой дорогой мальчик. Маргарет тебе поможет лечь в постель.
Мог бы ты подняться по лестнице в свою спальню или ты хочешь, чтобы я попросила Вальтера устроить тебе ложе в зале или же в библиотеке? Я должна тебя предупредить, что у нас конфисковали даже книги.
— Я смогу подняться, не беспокойся, ба Гертруда.
— Тем лучше. Вальтер тебе соорудит некое подобие мебели из досок нашего гаража, то же самое он сделал и для нас с Маргарет. Он мастер на все руки, и мне его будет очень недоставать!
Эдуар погладил свою густую бороду.
— Ба Гертруда, — заявил он, — я вас обеих никогда не брошу.
Он торжественно вытянул руку, как бы присягая:
— Слово князя!
* * *Им отключили телефон через два дня, но он успел позвонить Банану в гараж:
— Скажи-ка, сынок, сколько у нас осталось машин? Араб быстро подсчитал.
— Было одиннадцать, — сказал он, — минус твоя машина и еще одна, на которую наложили секвестр, две машины полностью уничтожили подонки Мари-Шарлотт. Итого остается семь. А зачем тебе?
Князь принял решение:
— Вот что ты должен сделать, малыш: ты срочно продашь четыре машины похуже. Это значит, ты их должен сбыть с рук; никаких объявлений или переговоров с клиентами. Найди Ипполита Мюллера в Гувен-Сан-Сир, это свойский парень, он тебя видел несколько раз; ты ему скажешь, что у меня непредвиденные расходы и что я ему продаю самые лучшие из своих машин. Я думаю, он тебя не слишком надует. Мне нужны наличные. Когда ты получить деньги, попроси своих двух приятелей из футбольной команды поехать вместе с тобой в Швейцарию на уик-энд. Вы мне привезете три переднеприводные машины и деньги за остальные. Это возможно?
— Конечно! Конечно! Дуду! У тебя неприятности?
— Немножко. Только не оставляй свою сестренку одну в гараже.
— Естественно, не оставлю. А если Мюллер даст очень мало, позвонить тебе?
— Не нужно, его цена будет моей ценой. Но я рассчитываю на то, что ты выгодно провернешь это дельце. Если хочешь когда-нибудь иметь собственный счет в банке, нужно, чтобы ты знал свои права, Селим. Нас достаточно долго водили за нос всякие крысы, теперь наш черед!
* * *Супруги Воланте уезжали как раз в тот день, когда был отключен телефон.
Эти два события придали дому совсем заброшенный вид, будто его отрезали от внешнего мира. Последние обитатели замка — Эдуар, Гертруда и Маргарет — были похожи скорее на пленников в какой-то странной, проигранной войне.
Вальтер и Лола рыдали не переставая, покидая замок навсегда. Они то и дело целовали руки княгине, Эдуару, благодарили тихую Маргарет, которая, как и они, безостановочно плакала.
Жизнь словно иссякла в опустевшем жилище, где одновременно с телефоном отключили телевизионную и радиосеть. Над замком, который никто не посещал, повисла гулкая тишина.
* * *Княгиня Гертруда не обращала внимания на плачевную, страшную ситуацию, в которой она оказалась: ее беспокоило только здоровье внука. Так как у нее еще оставалось несколько купюр по сто франков от продажи — за бесценок — диадемы, она на них накупила продуктов самого высокого качества для больного. Княгиня питалась хлебом, смоченным в молоке, и запрещала Маргарет налегать на мучное и жареную картошку, считая эту пищу вредной не только для здоровья, но и для фигуры.
Эдуар проводил в постели большую часть времени. Он с трудом заставлял себя проделывать некоторые физические упражнения для поднятия тонуса: на самом деле, эти две пули, выпущенные в него безумцем, заметно подорвали его здоровье. Движения его утомляли; разговоры причиняли ему нестерпимую боль; жизнь для него была относительно сносной и терпимой, только когда он находился в горизонтальном положении и лишь в удобной позе.
Иногда ночью он спрашивал себя, а не поселилась ли уже в нем смерть, день за днем подтачивающая его здоровье и приближающая последний час? Искромсанное, искалеченное тело ощущало близкий конец. Он сравнил свое состояние с острой формой туберкулеза, который в былые времена был неизлечим. Несчастные умирали постепенно от учащающегося с каждым днем кровохарканья. Эдуар тоже кашлял кровью во время особенно мучительных приступов, но он отправлял все платки Маргарет, умоляя ее ничего не говорить бабушке.
Гертруда бесстрашно, с царственным достоинством переносила крайнюю нужду. Очень верующая, набожная, княгиня возлагала все надежды на Бога, который, непременно, после всех страшных испытаний, ниспошлет свою благодать и даст ей возможность дожить спокойно последние дни.
В пятницу вечером весело зазвонил звонок на воротах. Маргарет пошла открывать и с удивлением увидела кортеж из трех машин, за рулем которых сидели молодые ребята с длинными волосами, слегка загоревшие, а у двух парней в ушах были серьги. Возглавлял эскорт молодой араб с лицом смуглого ангела. Он объявил, что его зовут Селим Лараби, что он работает в гараже у Дуду Бланвена и что тот их ожидает.
Этот приезд как бы влил жизненные силы в князя. Он встал, оделся без помощи сиделки и спустился по лестнице.
Троица, ожидавшая его в большом пустынном холле, замолчала при его появлении.
— Мне это, вероятно, снится, это не ты! — пробормотал Банан.
Он не мог узнать своего кумира в этом исхудавшем, как бы уменьшившемся в размерах, сутулом человеке, непричесанные волосы которого поседели, а борода не могла скрыть бледных впалых щек.
— Что, я был чуть покрасивее?
Парнишка не умел врать и заявил категорически:
— Ты выглядишь на двадцать лет старше!
— Я вас ожидал в пятницу, — сказал князь, пожимая руки ребятам.
— Они взяли отгул, — объяснил Банан, — так как в воскресенье у них матч с командой из Вернуйе.
Селим отвел своего хозяина в сторону и протянул ему конверт.
— Твой Мюллер — скряга: он дал мне пятьдесят векселей за четыре машины; поскольку ты мне велел распродать их по низкой цене, я и продал, но он хорошо нагрел руки на этом дельце!
— Тем лучше для него, — сказал Эдуар.
— Значит, тебе все равно?
— Да.
— Скажи-ка, патрон, я мог бы что-нибудь сделать для тебя, а то ты совсем раскис? Что говорят врачи?
— Я их больше не вижу.
— Ты отвратительно поступил, Дуду, не сказав мне о своем состоянии. Я не ожидал увидеть такое.
— Скобосы предпочитают умереть от пули, — проворчал князь.
— О чем ты говоришь?
— Пустяки, не стоит повторять. Я просто думаю вслух.
Паренек окинул обстановку взглядом, явно ничего не понимая.
— Скажи мне: этот замок очень красив, но почему в нем пусто?
— Или пить, или вести машину, нужно выбирать! — изрек Эдуар. — Ладно, ребята, это еще не все, у меня к вам последняя просьба: нужно, чтобы вы их подняли в большой зал, наверху. Здесь широкие двери, и вы могли бы проехать, подложив доски и сделав сходни.
У футболистов появилось тревожное выражение на лицах. Они явно подумали, что у Эдуара не все в порядке с головой.
— Нет, я не тронулся, — успокоил их Эдуар. — Просто я хочу открыть автомобильный салон в замке!
Их не нужно было долго убеждать, и они принялись за работу.
Князь руководил ими. По его желанию, машины были выставлены в центре зала звездой. Эдуар в точности пытался воспроизвести картину одного из своих видений. Было ли это предвидение, или же ему захотелось, чтобы реальность и короткая вспышка бессознательного совпали? Это уже не имело значения. Присутствие этих машин в замке приводило Эдуара в восторг. В центре величественного зала с золотистым лепным орнаментом и старыми обоями гранатового цвета, переднеприводные машины приобрели антикварный вид; зал их облагораживал, но и они облагородили комнату. Возникла совершенная гармония: не открыл ли он ее во сне?
