Ирина Потанина - Блондинки моего мужа
— К таким затратам наша киностудия пока не готова. А Таврия эта у них в половине всех сюжетов про аварии снимается. Её уже лет пять, как принципиально не реставрируют. Специально для киноаварий держат. Вид сзади и с одного боку — нормальная машина. Ездит даже. Вернее, ездила, пока я её в столб не засадила. Оттого Леньке потом и пришлось Автосос вызывать. Оттого он на меня и злиться… Так вот, на одно крыло и морду этой Таврии смотреть страшно… В темноте и спешке даже вблизи не разберешь, что авария произошла довольно давно. Тем более, что я, говорю же, вжилась в роль и немного все-таки машину об столб ударила. Для правдоподобности, — тут Маша по-детски улыбнулась и запричитала, — Ну признайтесь, дядя Жорик, ну вы ведь поверили!!!
Перенятое у Тёмки обращение к Георгию из уст Марии смотрелось как-то очень трогательно.
— Поверил, — мрачно отрезал Георгий и замер в ожидании продолжения рассказа.
— Это здорово! — рассмеялась Маша, — Скажите, я классно все придумала? Конечно, не без Ленькиной помощи, но все-таки… Вообще-то, если б я не заболела в канун конкурса, еще не известно, чьи работы финансировались бы нашей киностудией. Леньке просто повезло!
— Ближе к делу, — перебил Георгий, — Если авария была подстроена, то, как объяснить твое состояние? Ушибы тоже были, того…?
Мария напряженно замерла, решая говорить или нет. Потом как-то болезненно передернулась и, криво усмехнувшись, сообщила:
— Искусство требует жертв. Если очень захотеть, можно сымитировать, что угодно. Ну, ударилась я пару раз со всей силы головой об руль. А еще раньше, в доме, с лестницы спрыгнула, для синяков и царапин. Ну и одежду на себе слегка поразрывала. Для внесения в сцену элементов эротики. То есть это я делала уже не в доме, а в машине. Дом этот, кстати, действительно моей матери принадлежал. Они с Робертом здесь проводили раньше почти все выходные. Официальное имение мама не любила. То есть, с дачей та же история, что и с драгоценностями. Роберт и при жизни маминой ничего официально на неё не переоформлял, а уж после смерти, так и подавно с этим домом возиться не стал. В общем, ключи у меня были. Вот я сюда и приехала. И сразу давай сама себе поверхностные телесные наносить. Даже самой было интересно, смогу, не смогу… Оказалось, ничего сложного. То есть больновато, конечно, но так этого же и добивались…
Подобные вещи уже попахивали откровенным психическим нездоровьем. Надо же. Молодая, красивая… Чего ей спокойно не живется, к чему с такой одержимостью пытаться испортить самой себе жизнь.
— М-да уж, — насупился Тёмка, — Случай, типа, явно по моей части. Медицинский, то есть. От таких мазохистских наклонностей лечиться, типа, надо. Впрочем, через эту болезнь по статистке проходит более 55 процентов всего населения…
— А если б ты себе что-нибудь сломала? — поинтересовалась я, — Или если б шрамы на всю жизнь остались?
— Так я ж осторожно, — невинно улыбнулась Маша, — Что б только поверхностные повреждения… Не смотрите на меня так. Не сумасшедшая я. Сейчас мне и самой кажется, что все это было… не вполне нормально… так скажем. Но тогда я больше всего на свете хотела воплотить свой план в реальность. А для этого было необходимо, чтобы детектив Собаневский поверил в перенесенную мною автокатастрофу.
— Откуда же ты могла угадать, что я решу тебя спасти и домой принесу?
— Не могла. По плану вы должны были увидеть аварию и услышать замыслы ЛжеКузена. Он нарочно минут сорок только и говорил, что об этих планах. Не известно же, в какую минуту вы к нам на нужное расстояние подберетесь… А через несколько часов я должна была явиться к вам на дачу, устроить переполох и, как у добрых соседей, попросить помощи.
— Вот видите, — обратился Георгий к нам с Тёмкой, — Хоть в чем-то я в их план не вписался. Хоть в чем-то оказался непредсказуемым.
— Да, — Маша снова заулыбалась. Похоже, у неё и впрямь наблюдался талант сценариста. И своим личным сценарным победам, и неожиданным поворотам сюжета, привнесенным самой судьбой, Маша радовалась настолько искренне, что я невольно начинала разделять её восторг перед ситуацией, — Ваше отступление от моего сценария существенно украсило сюжет. Вы так помогли мне… Правда с этого момента и начался тернистый путь моего прозрения… Я ведь не планировала оставаться в вашем доме. Думала, вы, как истинные охотники за клиентами, тут же запустите в меня свои когтистые лапы, выслушаете мою историю про завещание и наследство, предложите себя в помощь, но жить меня отправите обратно на мою жилплощадь. Возьметесь помочь в деле, лишь за солидное вознаграждение, разумеется… Тогда бы я, оставшись жить по соседству, незаметно подвела бы вас к мысли о похищении завещания, — Мария растерянно вздохнула, — А вы оказались совсем другими. Вы даже представить себе не можете, какая это мука, жить у таких добрых людей, и лгать им при этом… Но не могла же я признаться Леньке, что отказываюсь от своего плана. Он в мой успех, надо заметить, изначально не верил… Все подначивал и посмеивался. В результате оказался прав. Но я не жалею. Приятно осознавать, что сумела вовремя остановиться.
— Да уж, писать сценарии к жизни — не лучшее занятие. Во-первых, она и сама с этой задачей прекрасно справляется. А во-вторых, это может дорого стоить участникам пьесы. В отличие от актеров, они настоящие люди и переживают по-настоящему, — вдруг принялась назидательствовать я, — Настоящие чувства — не игрушки. Они могут больно ранить. С их помощью можно нечаянно совершить непоправимое в душе человека. Оставить осадок, навсегда закрывающий душе путь к гармонии. И, прежде всего, это наказание грозило твоей собственной душе.
— Знаю, — легко отмахнулась Мария, — Раньше думала, что жизнь — такая огромная съемочная площадка, в которой все настоящее, но если копнуть поглубже — понарошечное. А теперь, в лице этого вот охламона, — Мария кивнула на Артема, — Судьба подсунула мне настоящее чувство. Чтобы я на собственной шкуре оценила её, судьбы, серьезные намерения, — Маша, кажется, и сама не до конца понимала смысл произносимого. Играясь в красоту слов, она невольно заключала очень тонкие и сложные вещи в довольно ясную форму, — Впрочем, если найти в себе силы оторваться и посмотреть на это чувство немного со стороны, то, наверное, и оно окажется обычной ролью…
— Чего ж ты тогда, типа, не сбежала, как планировала? — обиженно поинтересовался Артем, — Ради обычной роли так рисковать? Не много ли, типа, чести для маскарадной маски? Сбросила б маску и убежала. А еще лучше, сначала забрала бы завещание, отобрала драгоценности, а потом бы смылась. Давай, смотри на нас со стороны, замечай, типа, что это очередная роль, и…
— Не хочу! — Маша насмешливо смотрела Тёмке в глаза, — Есть такие роли, которые очень приятно играть…
— Я, может, когда с Горой, типа, дрался, тоже, типа, роль играл, — мстительно заявил Артем, сощурившись, — А ты поверила…
— Нет, — Мария моментально превратилась в испуганную девочку, — Ты не играл. По твоему лицу же видно было…
— И осталось видно, — Георгий сделал то, на что я никак не решалась: заземлил присутствующих, — По его лицу все осталось видно. В буквальном смысле.
Тёмка с гордостью потер подбитый глаз.
— Простите, я отошла от темы. — Маша покорно вернулась к исповеди, — Похищение детектива Собаневского мы тоже отснимали для Ленькиного диплома. Ему важна была натуральность реакций, а мне — впечатление похищаемого. Еще здесь на даче, рассказывая вам о ЛжеКузене, я попыталась вызвать у вас к нему ужасную неприязнь. А похищение и нападение на ваш офис подливало масла в огонь. Вы, во что бы то не стало, должны были разозлиться на лихогоновцев и решиться на войну с ними. В общем, мои запросы оказались удовлетворенными.
— Это ты подсказала Горе, чтоб кормил Жорика грибами? — догадалась я.
— Ну да, — Маша с удовольствием вспоминала былые подвиги, — Мне ж нужно было, чтобы Георгий возненавидел своих похитителей лютой ненавистью. Вот я, услышав о предпочтениях в виде медиков и грибов, вспомнила, что Михаил заканчивал мед. училище. Вспомнила, и тут же позвонила Михаилу на сотовый, распорядилась пригрозить накормить пленника грибами. Мне необходимо было, чтобы Георгий однозначно решил сбежать.
— Постой, а как Гора-то попал в твою свиту? — поинтересовалась я.
— Через Леньчика, — охотно сообщила Мария, — Михаил, он, хоть большой, но ужасно глупый. Леонид подобрал актера из окружения Лихогона по двум признакам — очень заметный (о его связи с Лихогоном Собаневский просто не мог не знать, Михаил постоянно крутился возле шефа и хорошо запоминался общественности), и очень доверчивый (какой еще человек без всяких подозрений воспримет приглашение сниматься в фильме про похищение). В общем, Михаил потом отсматривал уже смонтированные эпизоды со своим участием и остался очень доволен. Оказывается, он всю жизнь мечтал сняться в кино… А я осталась довольна, потому что после этого похищения мне удалось внедрить в голову детектива Собаневского мысль о том, что его злейший конкурент — г-н Лихогон — замешан в игре против несчастной Марии. Естественно, этот факт, в совокупности с нахальным налетом бандитов на офис агентства “Order”, должен был способствовать принятию решения сражаться против Лихогона.
