Ольга Степнова - Пляж острых ощущений
Петушков приехал на такси пьяненький. Он отпустил машину и зашел в подъезд. Я затушил сигарету и двинул за ним. На втором этаже я нагнал его и ударил дубинкой так сильно, как только мог. Но он не сразу упал. Он успел обернуться и посмотреть мне в глаза. Мне кажется, что он понял, за что я его убиваю. Потом он повалился на ступеньки. В подъезде было темно, но я достал из кармана маркер, взял его руку и написал цифру два.
Я не убегал из подъезда. Повторяю, я не хотел скрываться. Я спокойно вышел, сел в машину и уехал. Старенький «Жигуль» я, кстати, смог купить, после того, как устроился работать охранником в этот яхт-клуб. Я практически жил в «Жигулях». Ту избушку сожгли пацаны.
Потом была Лялькина. Ее невозможно было застать дома — она жила то у одного любовника, то у другого. А тут я случайно увидел ее машину в городе, она была за рулем, и я начал за ней следить. К моему удивлению, она приехала на пляж, припарковала свою «Тойоту» и пошла загорать. Я решил, что такой шанс нельзя упускать. Я подошел к ней, познакомился, пригласил в кафе. Она была паршивая, распутная баба — сразу предложила мне уединиться с ней в ближайших кустах. Я согласился, только сходил за своей одеждой. Там, к поясу брюк у меня была пристегнута дубинка. Лялькина не удивилась дубинке, потому что я сказал ей, что работаю охранником. Когда мы зашли за шашлычную и подошли к мусорным бакам, я пропустил ее вперед и ударил. Потом нарисовал на ладони цифру три. Я решил, что бог на моей стороне, раз до сих пор позволяет мне делать это. Ведь я не скрывался! Носил свою форму и дубинку на поясе!
На следующий день я из местных газет узнал, что в город приезжает Юлиана Ульянова. Я знал, что это бывшая Серикова, которую я ненавидел больше всех. Я опять решил, что это мне помощь свыше, ведь это такая удача, что она впервые за много лет приезжает в наш город, а, значит, я смогу и ее наказать. Но… тут я узнал, что по подозрению в этих убийствах арестован другой человек. Это было сильным ударом. Я понимал, что нужно идти сдаваться. Я не мог позволить, чтобы из-за меня пострадал ни в чем не повинный парень. Я решился на этот шаг, но наутро, от своего напарника узнал, что автозак, в котором перевозили парня в СИЗО, перевернулся, взорвался, сгорел. В живых никого не осталось. И… тогда я решил, что это тоже знак свыше. Эта авария развязала мне руки, ведь теперь не нужно было идти с повинной. Я мог продолжать свое наказание.
Мне было жаль того парня, но ему было уже ничем не помочь.
С Ульяновой было труднее всего! Ее возили на лимузине и с ней все время была высокая девушка. — Носков уставился на меня. — Вы сопровождали ее даже в сортир.
— Неправда! — возмутилась я, потому что это действительно было неправдой.
— Я следил за Ульяновой день и ночь, отслеживая все ее передвижения. Ночью я сидел в машине у гостиницы, в которой она жила, днем преследовал ее лимузин по городу. И вот однажды мое терпение было вознаграждено. Около часа ночи Серикова вышла из гостиницы одна, села в такси и поехала к морю. Я висел у нее на хвосте. Подъехав к пляжу, она зашла в административный корпус и заплатила за аренду бунгало на ночь. Я продолжал следовать за ней тенью, видел, как она зашла в бунгало, как в окнах зажегся свет, потом свет погас и вспыхнули свечи. Двери она не закрыла и я было уже хотел зайти, как вдруг заметил, что на стоянку приехал «Мерс» мэра города. Они оказались любовниками!
Пока бунгало тряслось от их любовных упражнений, я курил на берегу одну сигарету за другой. Потом мэр уехал, а Ульянова, очевидно, решила остаться на пляже до утра. Я видел, как она прошла на кухню и стала варить себе кофе. Я без труда вскрыл ерундовый замок и… дальше вы знаете. Как и Лялькину, я не смог ударить ее достаточно сильно. Все-таки, она была женщина. Дрянь, убийца, преступница, но все-таки женщина.
Да, я знаю, я тоже убийца, но я ни о чем не жалею. Я убил этих гадов и познакомился с Бэлкой. Она уговорила меня не трогать Чувилина, который в «Гаранте» исполнял обязанности менеджера по работе с клиентами, а сейчас имеет сеть супермаркетов. О том, что Селепухин погиб, я знал. Он был в «Гаранте» чем-то вроде курьера — «подай-принеси», — и делал самую грязную работу. Все они, абсолютно все, знали, каким путем собираются заработать свои первые деньги. Они были одна компания, они были в преступном сговоре! Оставался еще один человек — Вася Щеточкин. Он работал в «Гаранте» шофером и это он убивал стариков ударом по голове. Удивительно, что после всех событий он сам остался в живых, что его просто не заказали те же Матвеев и Петушков. Побоялись, наверное. Вася был тертый калач с большим криминальным прошлым. Старики хорошо знали Васю, не боялись его и впускали в квартиру. Это он убивал, а потом имитировал ограбление. Впрочем, почему имитировал?! Он хорошо наживался на бытовой технике, серебре и тех деньгах, которые бабушки-дедушки получали от фирмы «Гарант» и хранили, конечно же, дома. Я точно знаю, что Щеточкин — исполнитель этих страшных убийств! Я разузнал, что в прошлом он был судим за вооруженные грабежи, а также я проследил судьбу фамильных серебряных ложек, которые исчезли из квартиры моего деда. В общем, я даже подумывал сделать Васю жертвой номер один, но он надолго уехал из города и вернулся только на той неделе. Я знал, когда он вернется, но это не я убил Щеточкина!! Бэлка, ты должна мне поверить! Я тебе обещал, что больше не буду никого убивать, и я выполнил обещание! Я хотел уехать с тобой в новую жизнь и не собирался делать ничего такого, что могло бы этому помешать! Я думаю, что я не один в городе — такой мститель. Уверен, кто-то из родственников погибших стариков, не дождавшись, когда наконец будет наказан главный убийца, сделал это за меня. Сделал, подделав убийство под мой почерк. А может… может, Щеточкина просто ударили по голове и ограбили, подогнав картину убийства под серию, о которой в городе ходит столько невероятных слухов?!! Я точно знаю, он занимался частным извозом. После распада фирмы «Гарант» Вася купил себе квартиру, женился и вел довольно благопристойный образ жизни. Я не убивал его. Вы должны мне поверить. — Носков отбросил окурок прямо на палубу, он вспыхнул и пугливо погас.
Ветер вдруг резко усилился, небо заволокло тучами, звезды и месяц пропали, будто их не было и в помине. Кажется, назревал шторм. Яхту стало болтать и я с трудом удержалась на кожаном скользком диванчике.
Бэлка подтянула коленки к подбородку и наклонила голову так, что остался виден только ее мальчишеский, беззащитный затылок.
Носков закурил новую сигарету. Руки у него сильно дрожали.
Палубу снова качнуло так сильно, что Бизя вцепился руками в диван, чтобы не упасть. Я вцепилась в Бизона. Шампанское с грохотом упало и покатилось, следом за ним улетели на пол и сигареты.
— А ты не думаешь, — крикнул Бизон Носкову, — что ты мог ошибиться?! Ведь прямых доказательств того, что стариков убивали по заказу «Гаранта», как не было, так и нет! Ты не думаешь, что все это твои домыслы? Что Щеточкин никого не убивал? Ведь убитых стариков было девятнадцать, и только у шестнадцати из них были заключены договоры с «Гарантом»!
— Нет! — заорал Носков. — Я не мог ошибиться! Я узнавал, расспрашивал, платил за достоверную информацию, изучал, сопоставлял факты… Я не мог ошибиться!!
— В любом случае, мы должны сейчас поехать сейчас с тобой в отделение, — тихо сказал Бизон.
— Нет! — заорала Бэлка. — Нет! Вы сейчас… вы сойдете на берег, а мы уйдем морем.
Сверкнула молния, громыхнул гром, и первые, крупные капли дождя замолотили по шикарной палубе Бэлкиной яхты.
— Бэлка, ты дура, — тихо сказала я. — Как вы уйдете? Морем? В шторм? Даже если вас не накроет волной, то пристрелят погранцы!
— Пусть, — заплакала Бэлка, — пусть нас пристрелят погранцы! Пусть накроет волной! Пусть я никогда не увижу Куала-Лумпур, но… — ее слова заглушили раскаты грома.
— Я люблю его! — переорала гром Бэлка. — Если бы твой Бизя сделал то же самое, что сделал Юва, ты тоже бы попыталась удрать с ним на край света хоть в шторм, хоть под пулями погранцов!! — Бэлка вскочила с дивана и, с трудом удерживая равновесие, топала на меня босыми ногами, махала руками и орала. Она была вся мокрая от дождя, который поливал уже во всю силу, с которой только может поливать дождь.
— Попыталась бы! — крикнула я и тоже вскочила. На мне тоже не было туфель, они слетели, когда я бежала сюда, и это босоногое равенство сделало нас с Бэлкой совсем похожими — стриженные затылки, эмоции, бьющие через край, и у каждой своя правда, за которую хотелось подраться. Я тоже была мокрая и разъяренная.
Гром грохотал быстрее, чем молнии успевали своими яркими саблями разрубить пополам небо. Если бы не огромные молы [18], защищающие водное пространство клуба от шторма, волны давно бы разнесли яхты в щепки.
— Да, попыталась бы! — снова крикнула я. — Только Бизя никогда никого не стал бы убивать сзади! Он обыкновенный убийца — этот твой «праздник юности»! Он — убийца, а ты — дура!!!
