Дарья Калинина - В погоне за бурным сексом
— Маша оказалась куда более ловкой, чем думал о ней ее муж, — сказал он. — Она ловко крутила сразу двумя мужчинами — придурковатым Игнатом и влюбленным Михаилом, заставляя их плясать под свою дудку.
Но если с Игнатом все было ясно, его интересовала только Ниночка, и он зациклился на идее своей мести и физического устранения отвергнувшей его женщины, то с Михаилом дела у Маши обстояли куда сложней. Михаил за свою преданность требовал награды.
— Но выходить за него замуж Маша не собиралась.
Девушка с присущим ей врожденным чутьем догадывалась, что новый брак не принесет ей ничего хорошего — шило на мыло. И она оттягивала объяснение с Михаилом как могла. Однако тот большим запасом терпения не отличался. И начал преследовать свою сообщницу.
Михаил считал, что раз он выполнил свое обещание — устранил из жизни любовницы ее мужа Диму, — то теперь Маша должна сдержать свою клятву. И выйти за него замуж. Михаил настаивал. Маня отказывалась. И в конце концов художник разозлился и пригрозил Мане разоблачением.
— И тогда она решила избавиться от Миши?
— Да, сообщник стал ей опасен. И к тому же просто надоел. Но если в случае с Димой ей было необходимо твердое алиби, то с Мишей можно было обойтись элементарной предосторожностью.
— Нацепить парик и изменить внешность?
— Чтобы соседи не узнали и не смогли бы потом его описать?
— Вот именно. Ее связь с художником была кратковременна. И вряд ли милиция заподозрила бы Маню в убийстве Михаила. Какой у нее был для этого мотив?
Но на всякий случай Маша решила инсценировать несчастный случай. И заодно избавиться еще и от Ниночки, которая была все еще жива, несмотря на многочисленные попытки отправить ее на тот свет.
— Постойте! Постойте! — воскликнула Леся. — А кто же на нее покушался?
— Сначала Игнат, — ответил майор.
— Это мы знаем? А потом?
— Когда потом?
— В больнице! — подсказала Леся и добавила: — Тогда Игнат был уже мертв.
Майор кивнул.
— Все верно. К последнему, вернее, предпоследнему покушению на Ниночку Игнат не имел никакого отношения.
— Тогда кто же?
— А вы не догадываетесь? Да все тот же художник!
— Михаил? Но откуда он знал, что нужно вколоть Ниночке? Он что, врач?
— Нет, не врач.
— Тогда как же он догадался? Где взял нужное лекарство?
— Он получил его от своей сообщницы.
— От Маши?
— От нее.
— А у нее оно откуда?
— Осталось после смерти ее бабушки.
Ну да, перед тем, как отбыть на вечный покой, старушка очень долго болела. И врачи, благо деньги у бабушки и внучки были, испробовали на пожилой пациентке массу медикаментов, надеясь, что хотя бы один препарат окажет целительное действие. Увы, старушка все равно умерла. А вот лекарства после нее остались. Маша их не выкинула. И у некоторых из них даже еще не истек срок годности. Аринатан был в числе остальных препаратов, на которые наткнулась Маша, разбирая вещи бабушки.
Маша прекрасно помнила, какой сильный сердечный приступ вызвало это лекарство у ее бабушки. Вместо того чтобы продлить ее дни, оно лишь сократило их. И вся беда была в несоблюдении дозировки. Стоя с белой картонной коробочкой, в которой позвякивали оставшиеся ампулы, Маша погрузилась в размышления. У нее в голове впервые мелькнула мысль, как ей с легкостью удастся избавиться от своих врагов.
— Подождите, — запротестовала Кира. — Но Дима умер вовсе не от сердечного приступа.
— Ну да! Ему проломили голову!
Майор развел руками.
— Не всегда наши планы осуществляются, как и было намечено. Гораздо чаще все идет вкривь и вкось.
Вот так получилось и у Маши. Она рассчитывала, что художник организует Диме сердечный приступ, а она в это время будет находиться где-нибудь в людном месте. Чтобы несколько человек могли засвидетельствовать ее непричастность к смерти мужа.
— Хотя проблем не должно было возникнуть. Аринатан распадается в крови в течение двух часов.
И к моменту, когда тело Димы попало бы к экспертам, лекарство уже испарилось бы. И скорей всего, смерть молодого человека списали бы на сердечный приступ. Но все пошло не так, как планировала Маша. Началось все со званого обеда, во время которого Дима постоянно цеплялся к жене, унижая и оскорбляя ее при подругах. И хотя Маша ловко делала вид, что все в порядке и ничего особенного не происходит, внутренне она кипела.
И когда гости — Кира и Леся — ушли, супружеская пара начала выяснять отношения. Собственно говоря, Маша не собиралась идти на открытый скандал. Этого не было в их с Мишей плане. Но, как говорится, человек только предполагает. Вот так и получилось, что Маша не сдержалась, кинулась на мужа и ударила его ножом. Потом они подрались. И Маша с легкой раной убежала из домика возле конюшни.
— Но перед этим она позвонила мне! — воскликнула Кира.
— Верно. Она думала, что убила мужа. И ей был нужен козел отпущения. Верней, коза.
— Коза? — переспросила Кира. — Это вы что, меня, что ли, имеете в виду?
— Не я, а Маша.
— Уф! Час от часу не легче! И как же она собиралась меня подставить?
— Не знаю, но ее звонок к вам не был случайностью.
— Но ведь ваши эксперты сказали, что Маша не убивала своего мужа!
— Да. Его добил Михаил.
— А он там откуда взялся?
— Он и был там все время. Караулил возле домика, когда Маша уйдет. Он немного опоздал и потому не знал, что у супругов произошел скандал с поножовщиной. Он подошел, когда Маша уже улепетывала прочь. И когда вошел в дом, то на него набросился злой и разгневанный Дима.
— А Дима был в домике?
— Да, вы же знаете, Маша убежала, а Дима остался.
— И им занялся Миша, — вполголоса произнесла Леся.
Преступники имели другой сценарий. Миша должен был завести с Димой дружескую беседу, во время которой улучит момент и подольет смертельно опасное лекарство. Но у мужчин дружеского разговора не получилось. Дима был не в настроении, да еще приревновал Мишу к жене. Миша тоже страшно нервничал, ему предстояло убить человека.
В результате мужчины сцепились. И во время драки Миша, как более крепкий и сильный, проломил Диме голову, обрушив на него металлический стул.
— И преступники были совершенно уверены, что Дима мертв, — продолжал майор. — Маша мысленно поздравляла себя с тем, что с одним ее врагом покончено. И теперь она могла целиком и полностью сосредоточиться на Ниночке.
Для Маши явилось страшным шоком известие, что Дима жив, только ранен. Но он находился в больнице. И мог в любой момент прийти в себя и заговорить. Этого никак нельзя было допустить. И едва у Маши появился шанс, она немедленно свернула туристическую поездку по воде и вернулась в город.
— Чтобы добить Диму?
— К ее великому облегчению, ей не пришлось этого делать. Дима скончался, не приходя в сознание.
В этом Маше повезло. Еще ей повезло в том, что она точно знала, когда и как собирались ее прикончить Дима с Ниночкой. Она спутала планы преступников. Но вот ситуация с Игнатом вышла из-под контроля. Повисев по его милости над плотиной и почти попрощавшись с жизнью, Маша многое переосмыслила. И решила, что, пожалуй, психически неуравновешенный парень стал слишком опасен для всех и для нее в том числе.
— И она решила его убить?
— Тут ей снова, если можно так выразиться, повезло, — вздохнул майор. — Игнат сорвался со страховочной веревки. И разбился.
Таким образом, руки у Маши оказались развязаны. И она решила, что угодившая в больницу Ниночка — это легкая добыча. Ждать больше она не могла. Вдруг Ниночка решится в одиночку продолжить то, что им не удалось вместе с братом? И Маня послала к Ниночке художника. При этом она снабдила его шприцем, наполненным смертельной дозой аринатана. Художнику оставалось только нажать на поршень. И с Ниночкой было бы все кончено.
— Но Ниночку спасли!
— Да. Той дозы, которая едва не убила Машину бабушку, для более молодого и сильного организма оказалось все же недостаточно. И Ниночка выкарабкалась.
А придя в себя, начала прикидывать, кто бы мог желать ей смерти. И очень скоро, сопоставив смерть Димы, собственное предательство лучшей подруги и еще кое-какие мелочи, смекнула. Ей мстит именно она, ее любимая подруга — Маша. И человек, который приходил к ней в больницу, это Машин посланец, посланец смерти.
— Но у человека, который приходил к Ниночке в больницу, не было бороды, — сказала Кира. — А у художника шикарная бородища!
— И когда вы видели Михаила в последний раз, борода у него тоже была? — лукаво поинтересовался у нее майор.
— Нет, но…
— Без всяких но, — заявил майор. — Бороду он сбрил уже давно. И носил фальшивую, накладную.
У сообщников возникла необходимость в маскировке. Отсюда и идея с бородой, которую можно было при желании то нацепить, то снять. Без своей густой бороды художник был практически неузнаваем.
