Валентина Андреева - Гордиев узел с бантиком
— Это не Наташка, — ускоренно бормотала я вслух. — Явно не ее габариты. И не следователь. Оба орут справа. Или слева. Смотря откуда смотреть. А источник грохота пролетел по другую сторону. Я между ними, как пограничный столб, и почти в эпицентре события. Неужели за это меня можно крыть оскорблениями? Пришлось открыть глаза.
Реальность была такова, что вместе с глазами автоматически открылся рот. Наташка с Игорем Борисовичем, ругая меня и друг друга последними словами, кувыркались в прибрежных водах озера. Там и воды-то меньше, чем по колено. Выбраться — пара пустяков. Я не сразу поняла, что оба действуют по правилу: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Вот этими-то руками они и пытались в первую очередь помочь друг другу. Чокнутая команда! И это вместо того, чтобы спасаться в одиночку. Да еще призывали меня присоединиться.
Отмахнувшись от них, я развернулась на коленках (все равно грязные), дабы выявить источник жуткого грохота, и дыхание у меня перехватило. Прямо на глазах БМВуха Стрельцова скрылась под водой. Сверху торчала только узкая полоска багажника. Меня словно подбросило вверх. Вскочив на ноги, я заметалась между тандемом водоплавающих попутчиков и пускающей пузыри машиной. Остановили меня бестолковые «спасатели». Каким-то образом все же выползли из мелководья на берег.
— Моя машина… — жалобно проблеяла подруга.
— Она мимо меня не пролетала, вот увидишь, с ней все в порядке, — попыталась я взбодрить Наталью. И предложила незамедлительно в этом убедиться. Не тормозя, мы рванули на дорогу. Прямо по кустам, не обращая внимания на приобретаемые царапины. Вслед неслось напутственное требование Стрельцова без него не уезжать.
К великой радости, «Шкода» стояла на месте. Целая и невредимая. Даже ключи, вопреки приобретенному Наташкой рефлексу брать их с собой, валялись на сиденье. Дорога, само собой, была пустынна.
Злющий Стрельцов появился наверху почти сразу за нами и потребовал сообщить, кому мы звонили из больничного коридора. Наше «никому» его не устроило, он заграбастал оба мобильника, которые мы схватили и в растерянности ждали распоряжений Стрельцова — куда и кому сообщить о случившемся.
Проверив исходящие, а заодно входящие звонки и убедившись в нашей честности, Стрельцов позвонил все тому же Лыкову и срывающимся голосом доложил, в какое дерьмо вляпался.
— План «Перехват!» — стуча зубами и рассыпаясь водяными брызгами, скакала вокруг напарника по купанию Наташка. — Игорь, пусть введут план «Перехват»! У наехавшей на тебя сволочи наверняка вся морда разбита. Или поцарапана. В смысле, не у него, а у машины. Лично ему мы сами морду разобьем. Чем скорее, тем лучше.
Не прекращая переговоров, Стрельцов ловко уворачивался от Наташки. Она основательно доставала Игоря Борисовича, он постепенно зверел. Довольно грубо огрызался, а отмашки его крепли и грозили обернуться боксерским хуком. С большим трудом мне удалось загнать временно развинтившуюся подругу на заднее сиденье машины, предварительно загнав туда Стрельцова. Как приманку. В тот момент, когда я нырнула следом за ней, Игорь Борисович успешно выкатился через другую дверь. Силы у Натальи были уже не те, нервы сдали окончательно, и она от души разревелась. А я облегченно вздохнула.
— Придется подождать бригаду здесь, — возвращая мне через открытое окно мобильники, заявил следователь и передернулся от холода.
— Наталья простынет, — возразила я, покидая «Шкоду». — Да и вам не мешало бы переодеться. А нельзя договориться с вашими сотрудниками, чтобы они сообщили, когда будут подъезжать? Какой смысл торчать здесь, прозябая в ожидании? Мы наверняка успеем наведаться в Пупыри и вернуться обратно к назначенному времени.
— Боитесь очередного нападения?
— Бессмысленно бояться того, что уже случилось. Самое страшное сейчас — угроза простуды. Теперь по делу. Я хорошо слышала, откуда неслась машина преступника — со стороны Пупырей. С чего бы водителю так торопиться? Предполагаю, что очередных печальных новостей следует ждать именно из этого населенного пункта. — Я отчаянно помотала головой, стараясь избавиться от нехорошего предчувствия. Волна страха, накрывшая меня с головой, заставила тоненько взвыть. — И еще, — стараясь держать себя в руках, скороговоркой оттарабанила я, — вас и вашу машину-утопленницу злоумышленник знает. Ему явно не хотелось, чтобы вы безотлагательно нагрянули в Пупыри. Ваше решение остаться здесь до прибытия следственной бригады им просчитано. Пользуясь организованной им задержкой, он постарается замести следы.
Следователь чертыхнулся и задумался. Сунув руки в мокрые карманы брюк и чавкая ботинками, он прошелся до поворота. Возвращаясь, нехотя признал, что мое предположение имеет право на существование. Удовлетворенно кивнув, я предложила ему остаться и подождать соратников. А мы с Натальей быстренько смотаемся в Пупыри и прихватим ему кое-что из одежды. Нас очень беспокоит здоровье женщины, у которой остановились на постой. Может, еще успеем ей помочь. Протянув следователю свой мобильник, я поставила на дебатах точку. Если что, сразу же ему сообщим. Если ничего и все в норме — тоже. Заодно попросила связаться с женой. Не мешало бы организовать дежурство у палаты сирот-угонщиков. Вдруг с чужой помощью слиняют. Уж очень их опекает фрау Райнхильда. В Пупырях мы ее едва ли застанем. И не дав Игорю Борисовичу открыть рот для возражений, я горестно посетовала на судьбу переданных ему лекарственных препаратов, которыми травилась фрау. Скорее всего, они уже растворились в озерной воде полностью.
Как и рассчитывала, Игорь Борисович зациклился именно на последнем обстоятельстве. Напомнив, что экспертиза лекарства — мероприятие неофициальное, сухо пояснил: состав проверят в больничной лаборатории. Рассыпаясь в благодарностях жене Стрельцова, я вытолкала Наталью с заднего сиденья «Шкоды», торжественно усадила за руль и сразу же об этом пожалела. Подруга, недолго думая, подала назад, развернулась и покатила в сторону шоссе, оставив меня в компании со Стрельцовым. К счастью, быстро опомнилась. Вернувшись, обругала меня за медлительность — была уверена, что я успела заскочить в машину. Какое-то время даже общалась со мной, ничуть не удивляясь моему молчанию. Потому как глаголила умные и правильные слова. Против истины не попрешь.
На всякий случай я предупредила, что мне с ней не по пути — собираюсь проведать бабу Нюшу. Что-то на душе неспокойно. Подруга деловито кивнула, я, в свою очередь, кивнула хмурому Стрельцову. Он не ответил, зато махнул рукой, и мы с Наташкой поехали в Пупыри. Как мне показалось, слишком медленно.
Почти на въезде в деревню встретили старого знакомого. Несмотря на наше радостное приветствие, Митяй сделал вид, что в упор нас не видит. Даже не притормозил на своем тракторе. И почему-то сплюнул три раза через левое плечо, а затем перевернул бейсболку задом наперед. Мы не обиделись. Ну расстроен человек, не на халтуру едет. Предстоит очередной раз вытягивать из воды чужую машину, причем за здорово живешь.
Дом бабы Нюши пустовал. Такое впечатление, что хозяйка выскочила на минутку и вот-вот вернется. Из-под кровати доносилось громкое тиканье будильника. Живучий раритет! Металлическое дитя планового социалистического конвейера рассчитано на стальные нервы строителей светлого будущего.
Не задерживаясь (я успела только хлебнуть водички из кувшина), мы заторопились во двор. Хорошо, что догадались включить свет, не то в спешке и темноте покалечили бы хороших людей — себя любимых и бабу Нюшу, пытавшуюся ползком подняться по ступенькам.
Дальнейшее помнится смутно. Большей частью на уровне боли в руках и пояснице. Результат наших с Наташкой невероятных усилий. Под тревожное квохтанье кур мы отчаянно надрывались, пытаясь втащить женщину наверх. Ей несказанно повезло — она вовремя отключилась. С тех пор миновало много дней, а у меня нет уверенности в том, что перелом трех ребер, вывих правого плечевого сустава, а равно множественные ушибы баба Нюша частично заработала не с нашей помощью. В тот момент мы не знали масштаба повреждений и панически боялись появления «черта Дьячкова», который обещал бабе Нюше вернуться, чтобы окончательно ее добить. А пока пусть помучается.
Голова соображала с трудом. Разумом понимали, что бывший участковый Дьячков, муж покойной Лизоньки, давно на том свете. Но именно на «черта Дьячкова» с болезненным стоном сослалась баба Нюша, отвечая на Наташкин вопль об изверге, который сотворил с ней такое. Наталья безоговорочно поверила, заявив, что ничего удивительного нет. Проклятый участковый реинкарнировался в черта. Возражать я не стала. Не то время.
Уже в коридоре, сидя на полу по обе стороны бесчувственного тела бабы Нюши, мы поняли, что надо звать на помощь, и пожалели, что не знаем номера телефона ее сына. Кстати, тоже Дьячкова, только условно. Заново вооруженная коромыслом Наташка не выпускала из-под контроля выход во двор. Я следила за самой Натальей и дверью, ведущей на крыльцо. Пользуясь передышкой, ругала Стрельцова последними словами. Именно он спровоцировал неожиданную задержку на дороге. Если бы не это обстоятельство, мы могли бы предотвратить нападение на бабу Нюшу. Да я и сама хороша. Ведь чувствовала, что добром визит фрау Райнхильды к ней не кончится.
