И пес с ним - Куинн Спенсер

Она протянула галету, чуть наклонившись. Главное, не хватать лакомство с жадностью, чтобы не подпортить мою репутацию милого песика. Я как раз убеждал себя в этом и тут… а-ам!

Сьюзи Санчес опять расхохоталась. Я схрумкал галету в два укуса, а то и в один. Какая-то новая, незнакомая марка, причем лучшая из всех, что мне доводилось пробовать. Жизнь прекрасна!

– Можно, я дам ему еще одну? – спросила Сьюзи. – Я вожу в машине целую коробку.

Ветер засвистел у меня в ушах.

4

Слежка за объектом: я проводил ее миллион раз. Хорошо, пускай не миллион. Если честно, я точно не знаю, что означает миллион, да и вообще числа, просто кое-что усвоил от партнера. Миллион – это много, примерно как «чертова тьма» (еще одно любимое выражение Берни), а то и больше.

– Очень захватывающе, – сказала Сьюзи.

Мы сидели в машине – я, Берни и Сьюзи Санчес. Для слежки Берни обычно брал старый пикап, черный и неброский. Впереди находилось длинное нераздельное сиденье, так что мне досталось место посередине. Не очень комфортное, потому что мешало зеркало, ну да ладно, я не привередлив.

– Что именно? – поинтересовался Берни.

– Сознание того факта, что в любой момент может произойти нечто важное. – Сьюзи указала рукой, в которой держала стаканчик с кофе, в сторону бизнес-центра, расположенного через дорогу. Мы были в Долине, только не спрашивайте, где именно. Долина простиралась во всех направлениях, и хотя я совершенно точно знал, что найду дорогу домой из любого места, моего метода вам не понять.

Берни оторвал уголок маленького бумажного пакетика, высыпал содержимое в кофе и поболтал в стакане карандашом.

– Вовсе не обязательно что-то важное.

– Развод – событие, которое полностью меняет жизнь, не так ли? Я считаю это важным.

Берни кивнул. Медленный кивок с одновременным взглядом искоса. Значит, Сьюзи завладела его вниманием. Он скользнул глазами по мне, вновь посмотрел на нее и отвернулся.

– Тоже пережили развод? – осведомился мой напарник.

– О нет. В разводе были мои родители, поэтому о таких переменах в жизни я знаю не понаслышке.

Берни отхлебнул кофе. Я пару раз пробовал кофе и так и не понял всеобщих восторгов. Вода – вот мой напиток: не устаю наслаждаться вкусом.

– Так вы… гм… замужем? – спросил Берни.

Из дверей офисных зданий начали выходить люди. Настало время ленча. Я и сам слегка проголодался, хотя, как правило, питаюсь один раз в день, ближе к ночи. Опять же, все вопросы, почему это так, задавайте не мне, а напарнику.

Теперь мы должны следить особенно внимательно, чтобы не упустить объект в толпе. Берни, однако, не просто утратил бдительность, а прекратил слежку совсем! Опустив голову, он рассматривал собственные ладони. Кисти рук у Берни большие и крепкие, один или два пальца немножко искривлены. О чем он вообще думает? Неужто ждет ответа на свой вопрос? Сьюзи действительно что-то сказала, но я пропустил ее слова мимо ушей, потому что в это мгновение на противоположной стороне улицы, позади двух женщин замаячил наш объект. Берни гораздо лучше меня различает лица, особенно на расстоянии, но этого человека я запомнил, поскольку мы регулярно наблюдали за ним уже много дней, а кроме того, он носил большие черные усы, которые как бы разделяли его лицо на две части и сразу привлекали к себе внимание.

– На кого рычит Чет? – спросила Сьюзи.

– Я не… – Берни наконец поднял голову и выглянул из окошка. – Это он, Джастин Энтони-третий.

– Очень подозрительный тип, – заметила Сьюзи.

Мой напарник засмеялся. Что тут смешного?

Джастин Энтони-третий сел в огромный джип, вероятно, какой-нибудь «хаммер», которые так ненавидит Берни. Правда, может, и не «хаммер»: марки автомобилей – еще одно мое слабое место, ведь пахнут они все одинаково. Здоровенное авто выехало на дорогу, мы двинулись вслед.

Берни ехал, держа дистанцию до объекта в одну-две машины. Объектом у нас всегда называется тот человек, за которым мы следим. Я выпрямил спину, потом привстал, чтобы вплотную приблизить морду к ветровому стеклу.

– Чет, ради Бога, сядь, пожалуйста. Погляди, что ты натворил с зеркалом!

Но… Хорошо. Я уселся обратно.

– И не сопи.

Тут уж ничем не могу помочь.

Сьюзи достала блокнот.

– Соберем исходные данные: ваша клиентка, миссис Джастин Энтони-третий, наняла вас…

– Надеюсь, вы не собираетесь использовать реальные имена?

– Только ваше.

– И Чета. Можете упомянуть и его.

– Чет – это сокращенное от Честер?

Честер? Вот еще имечко! Только не говорите, что меня зовут Честер.

– Просто Чет.

Сьюзи сделала пометки в блокноте.

– Итак, у вашей клиентки имеются подозрения, что супруг ей изменяет?

– Да, но у нее нет доказательств. Бракоразводный процесс пойдет гораздо легче, если найдутся доказательства.

– Супруги богаты?

– Не слишком, но и не бедны. Он биржевой маклер, она агент по оценке недвижимого имущества.

– Типичная пара для нашего городка.

Берни опять засмеялся. Чему? Понятия не имею, но все равно мне нравится слышать его смех.

– А что подсказывает вам чутье? – спросила Сьюзи. – Муж ей изменяет?

– Да.

– Вы наблюдаете за ним уже неделю, и все безрезультатно. Откуда тогда уверенность?

– В девяносто девяти процентах случаев, если жена подозревает мужа в неверности, она не ошибается.

– Как так?

– Вероятно, интуиция.

Сьюзи быстро застрочила в блокноте.

– А обратная ситуация? Если мужья подозревают жен?

– Их подозрения оправдываются только в половине случаев, а то и реже.

– Вот как? – удивилась Сьюзи. – Почему?

– Возможно, у мужчин более развито воображение.

– А-а, вы меня подкалываете!

Я посмотрел на Сьюзи. Берни ничем ее не подкалывает. У него даже иголки нет, обе руки он держит на руле!.. Объяснений не последовало. Не то чтобы меня сильно волнует этот вопрос, да и прочие темы их разговора, ведь мы с Берни находимся на задании. К тому же в этот момент джип свернул на узкую улочку и припарковался перед длинным низким зданием с множеством дверей и большой эмблемой, на которой был изображен кактус.

– Мотель «Сагуаро»? – произнесла Сьюзи. – Моя сестра останавливалась тут с подругами в прошлом году.

– Респектабельное заведение в приличном районе, – прокомментировал Берни, найдя удобное место на другом конце парковки. – В конце концов, он биржевой маклер.

Джастин Энтони-третий покинул автомобиль, зашел в дверь с торца мотеля и вернулся с ключом в руке. Затем прошел вдоль всего здания, отпер самую последнюю дверь в ряду и скрылся внутри.

Берни вытащил из кармана диктофон и негромко заговорил:

– Двенадцать часов двадцать две минуты пополудни. Объект наблюдения, Джастин Энтони-третий, вошел в номер тридцать семь мотеля «Сагуаро», расположенного по адресу: Ист-Пико-роуд, дом шестьдесят три дробь семьдесят один.

Мы ждали.

– Не возражаете, если я закурю? – спросил Берни.

– Вы курите?

– Гм… нет. Практически нет. – Берни убрал сигарету, так и не прикурив.

С одной стороны (по выражению самих людей, будь у них дважды по две лапы, возможно, они мыслили бы иначе), я хорошо знал, сколько усилий Берни прилагает, чтобы распрощаться с курением, с другой – мне нравится запах табака.

– Вы давно знакомы с лейтенантом Стайном? – поинтересовалась Сьюзи.

– Пару лет.

– Он весьма высокого мнения о вас.

Берни едва заметно кивнул. Люблю, когда он так делает: этот вид кивка означает, что мой партнер доволен.

– Он сказал, вы обучались в Вест-Пойнте.

– Угу.

– Поступить туда – большое достижение.

Берни не ответил. Мы наблюдали за дверью. На ней поблескивали две маленькие металлические цифры. Если верить напарнику, три и семь – число тридцать семь.

– Лейтенант Стайн что-то упоминал про бейсбол…

– Да, я немного играл в бейсбол. В тот год в академии не хватало питчеров, поэтому меня и приняли.