Ли Голдберг - МИСТЕР МОНК ИДЕТ В ПОЖАРНУЮ ЧАСТЬ.
Я задала эти вопросы Монку. И он отчасти ответил на них, между пересчитыванием счетчиков, от которого я вас избавлю.
—Должно быть, он несколько дней следил за пожарной частью, ждал пока все уедут на пожар, чтобы убить собаку, — сказал Монк.
—А зачем ему это?
—Может, собака написала на его розы?
Для Монка это выглядело убедительным мотивом убийства.
—Предположим, некий чокнутый садовник намеревался убить Спарки, — сказала я. — Но зачем он ждал нападения собаки? Почему просто не подошел и не забил ее бейсбольной битой, или чем-нибудь подобным?
—Тогда он должен был принести бейсбольную биту с собой, —ответил Монк. —И ему пришлось бы от нее избавляться. Большой риск, что биту найдут, и по ней установят владельца.
—И свяжут ее с преступлением, —поняла я.
Монк кивнул.
Это имело смысл. Дело уже не казалось таким запутанным.
—С другой стороны, — произнес Монк. — Возможно, он не ожидал увидеть там Спарки.
—Но Спарки был там постоянно! — воскликнула я.
—Только во время дежурства Джо, — сказал Монк. — Уходя домой, он забирал собаку с собой.
Прошло всего несколько минут с тех пор, как капитан Мантуз рассказал нам об этом, а я уже забыла. Очевидно, я не гожусь для детективной работы.
—Думаете, убийство было случайным? — спросила я. — Считаете, что убийца пришел за чем-то другим, но собака застала его врасплох?
—Не совсем, — ответил Монк. — Он мог целенаправленно идти туда убивать Спарки.
Опять он сбил меня с толку.
—Но как убить собаку, которой нет?
—Можно отравить ее еду.
Я призадумалась. Убийца следил за пожарной частью, когда полагал, что Джо не будет на работе, дождался, пока все уедут на тушение пожара, и прокрался внутрь, чтобы отравить собачий корм. Неожиданно на него напала собака, которую он собирался убить, собака, которой, как он полагал, здесь не должно быть, и он был вынужден защищаться киркомотыгой.
Именно так все и могло произойти.
Или по-другому.
В любом случае, дело уже не было так запутано. С этим я могла справиться.
—Или собаку убили случайно, — произнес Монк, снова запутывая меня. — И парень оказался в пожарной части абсолютно по другой причине.
—По какой же? — спросила я. Задав вопрос, я полностью отказалась искать смысл в этом деле. Это была работа Монка, не моя.
—Не знаю, — ответил Монк. — Но однажды я раскрыл убийство, совершенное из-за мелкой монетки...
Дом, пострадавший от пожара, все еще стоял, но первый этаж был обуглен и разграблен, окна разбиты и закопчены в тех местах, где их лизало пламя. Территория была огорожена желтой предупреждающей лентой, несколько пожарных разгребали завалы, остальные поливали горящие вещи.
В воздухе висел тяжелый запах дыма, улицы и водосточные канавы залиты черной от сажи водой, ливневые стоки забиты обгоревшим мусором. Перед домом стоял пожарный грузовик, седан Пожарного Управления Сан-Франциско и полицейская машина без опознавательных знаков.
Из соседних подъездов выходили люди, толпились на тротуаре и оживленно переговаривались друг с другом. Нет ничего лучше пожара, чтобы собрать народ вместе.
Сгоревший дом был одним из полудюжины безвкусных городских домов, глупо построенных бок о бок в пятидесятые годы. Должно быть, они были спроектированы человеком, строившем в «международном современном стиле», популярном, благодаря Ле Корбюзье, Рихарду Нойтре и Мису ван дер Роэ, только очень безвкусно и дешево (вы, вероятно, подумали, что я закончила пару курсов по архитектуре, и ждала возможности рассказать то немногое, о чем помню). Дома были без украшений лепниной, пожертвовали стилем ради функциональности, а двери и окна были вровень с квартирными стенами, что резко (и отвратительно, на мой взгляд) контрастировало с фронтонами, карнизами и эркерами совершенно очаровательных викторианских домов, стоящих через дорогу.
Меня поразило, как много соседей думало о том же: говоря об архитектуре, они были раздосадованы, что пожар не уничтожил все шесть уродливых домов на этой стороне улицы. Их узкие и невысокие дома, отличавшиеся деревянными каркасами в стиле викторианцев Истлэйка, стояли плечом к плечу. В каждом здании был необходимый эркер для лучшего освещения, декоративный фронтон, добавляющий индивидуальности и крошечные гаражи, в которые с трудом помещалась одна машина.
Офицер, охранявший место пожара, узнал Монка, приподнял желтую ленту и приглашающе кивнул нам.
Сгоревшая гостиная, скелет того, что было раньше, с обугленной мебелью и оплавленным телевизором, выглядела устрашающим местом. Афро-американка в ярко-синей ветровке Пожарного Управления Сан-Франциско с надписью ПОЖАРНЫЙ ИНСПЕКТОР большими желтыми буквами на спине осматривала завал в дальнем углу комнаты. Ее волосы были заплетены в косички с красочным белым и розовым бисером. Джули ныла, чтоб я позволила ей сделать то же со своими волосами, и я позволила бы ей, не стой такая прическа сто двадцать долларов.
Монк вошел аккуратно, пытаясь не испачкаться сажей, что в принципе было невозможно. Едва мы прошли через дверь, нас поприветствовал один наш знакомый.
Капитан Лиланд Стоттлмайер стоял в стороне, курил толстую сигару, его широкий галстук был ослаблен на открытом вороте. Это был человек с постоянно уставшим видом и усами, гораздо более густыми, чем волосы на его голове. Казалось, он нам не рад.
—Что вы здесь делаете, Монк? — спросил капитан.
—Мы пришли поговорить с одним из пожарных, — ответил Монк. — Вчера ночью убили собаку на пожарной станции.
—Ты теперь расследуешь убийства животных? —насмешливо спросил Стоттлмайер.
—Это для очень важного клиента, — сказал Монк.
Я не смогла сдержать улыбку, и Стоттлмайер ее заметил. Он мгновенно догадался, что клиент либо я, либо кто-то из моих близких. Что ж, Стоттлмайер тоже был детективом.
—Мы считаем, что этот пожар был случайным, — сказала я.
—Возможно, — произнес Стоттлмайер. — Но поскольку женщина мертва, мы должны считать это местом преступления до тех пор, пока пожарный инспектор не вынесет свое определение. Поэтому мы и не позволяем никому подходить сюда. Это обычное дело.
—Тогда почему Вы не послали сюда лейтенанта Дишера?
Стоттлмайер пожал плечами.
—Всю неделю шли дожди, а сегодня солнечно. Мне захотелось подышать свежим воздухом. Вы все-таки дадите мне докурить сигару?
Монк чихнул. И потом чихнул еще раз.
—У того, кто здесь жил, была кошка. — сказал он.
—Как ты узнал? — спросил Стоттлмайер.
—У меня на них аллергия.
—У тебя аллергия на пластиковые фрукты, одуванчики и коричневый рис, и это только начало списка, — сказал Стоттлмайер. — Откуда ты знаешь, что именно кошка стала причиной того, что ты чихаешь?
—Это точно кошачье чиханье.
—Вы можете чувствовать разницу между своими чиханьями? — спросила я.
—Конечно, — ответил Монк. — А разве не все это могут?
Стоттлмайер глубоко затянулся сигарой, стряхнул пепел на пол.
Монк уставился на него.
—Что? — спросил Стоттлмайер.
—Разве Вы не собираетесь поднять это?
—Это пепел, Монк. Посмотри вокруг. Здесь везде пепел.
—Это Ваш пепел от сигары, — сказал Монк.
—Ах да, — Стоттлмайер понимающе кивнул головой. — Он не должен соприкасаться с другим пеплом!
—Я знал, что Вы поймете.
—По правде, нет, — язвительно сказал Стоттлмайер и снова стряхнул пепел с сигары.
Монк рванулся вперед, подставил сложенные ладони и поймал пепел до того, как он упал на пол, с облегчением подняв глаза. Затем чихнул, стараясь не сдуть пепел, лежащий на его руках.
—У кого-нибудь есть мешочек?
Стоттлмайер свирепо посмотрел на него, затушил сигару о почерневшую стену и бросил окурок в открытые руки Монка.
—Наслаждайся, Монк! Знаешь, что? Поговори с Гейл, пожарным инспектором, — он указал на афро-американку в ветровке Пожарного Управления Сан-Франциско. — Уверен, она сможет помочь тебе.
Монк направился к женщине походкой человека, несущего флакон с нитроглицерином по минному полю. Он шел осторожно и неторопливо, аккуратно пытаясь не испачкать сажей свою одежду и не уронить одинокую частичку сигарного пепла из рук.
Мы со Стоттлмайером наблюдали за его медленным продвижением. Это было жутко увлекательно.
—Как ты держишься с Монком в качестве гостя? — спросил капитан.
—Он пока был у меня всего пару часов.
—Пара часов с Монком похожа на десятилетие. — сказал он. Достав ручку из кармана, что-то написал на обратной стороне своей визитки, и передал мне. — Это мой домашний телефон. Если захочешь немного отдохнуть от него, позвони мне, и я заберу его помыть мою машину.
—Спасибо, капитан! — сказала я. — Это очень мило с Вашей стороны.
—Только мы с тобой и заботимся о нем. И должны поддерживать друг друга.
—Мы что-то вроде напарников.
—Что-то вроде, — сказал Стоттлмайер.
