Лоуренс Блок - Вор под кроватью
Я сварил себе кофе, неторопливо выпил, достал из шкафа ветровку и где-то около восьми вечера вышел из дома, прогулялся до Бродвея и сел в подземку на 72-й улице. Руки я держал в карманах ветровки, а инструменты — в кармане брюк.
Зачем я их взял, до сих пор не понимаю.
Наверное, просто автоматически сунул в карман. Я ведь шёл работать и, хотя в тот вечер моя работа состояла исключительно в выяснении обстановки, как настоящий профессионал не мог выйти из дома неэкипированный.
Я понял, что наделал, только когда подошёл к метро. Даже дёрнулся, чтобы вернуться и положить на место инструменты, но потом решил не заморачиваться. Ну кто полезет мне в карман проверять, что у меня там лежит? Ничего противозаконного совершать я не собирался, так что у копов не должно быть причин обыскивать меня. К тому же я ведь не обрез заряженный несу в кармане, верно? Всего лишь связку отмычек, только и делов. Из них не выстрелишь, и они не взорвутся. Успокоив себя таким образом, я пошёл дальше.
Ривердейл находится в Бронксе, но, если вы этого не знали, стыдиться нечего: жители Ривердейла скрывают сей факт так тщательно, что немудрено и запутаться. Возьмите любую газету и посмотрите рубрику «Дома на продажу»: где, как вы думаете, будут размещены объявления о продаже домов в Ривердейле? Правильно, в разделе «Манхэттен». Правда, в разделе «Бронкс» вы их тоже найдёте, но только в самом конце.
На севере Манхэттена подземка вышла на поверхность, став «надземкой», и в окно было видно, как поезд пересекает реку Гарлем и через Куинс-бридж несётся к Ривердейлу. Как я ни озирался по сторонам, так и не увидел плакатов типа: «РИВЕРДЕЙЛ — ГОРДИМСЯ ТЕМ, ЧТО МЫ В БРОНКСЕ!» Конечно, неплохо, если бы местные жители испытывали патриотические чувства в отношении своего района, да только вы таких тут не найдёте.
Когда я сошёл с поезда на последней остановке — 242-й улице — и начал пробираться окольными тропами на юго-запад по довольно заброшенной Манхэттен-колледж-Паркуэй, названной так, поскольку она огибает заросшие крапивой и плющом здания Манхэттенского колледжа, даже меня охватило некоторое сомнение: а не в Манхэттене ли я? Конечно, мы знаем о Манхэттенском муниципальном колледже в районе Трибека, есть ещё Манхэттенский Меримаунт-колледж на 71-й улице, а на углу Бродвея и 122-й — Манхэттенская музыкальная школа. Все они содержат слово «Манхэттен» в своих названиях, но это никого не удивляет, поскольку они расположены в округе Манхэттен. Однако Манхэттенский колледж, как это ни странно, находится в районе Ривердейл, округ Бронкс.
Ну так что же? Ещё семьдесят, даже восемьдесят лет назад Огден Нэш написал: «Бронкс? Нет, Дерьмонкс, господа!» Понятно теперь? Даже тогда никто этот район и в грош не ставил, а со временем его начали ещё больше презирать: неудивительно, что набитые баксами ривердейлцы, отправляющие своих отпрысков из старинных каменных особняков в дорогущие частные школы, бледнеют при мысли о том, что их драгоценный район могут упомянуть в одном ряду с… фортом Апачи, например.
Я размышлял о присущем людям снобизме, пока искал дом Мейпса: это потребовало больше времени, чем я ожидал, — жаль, что у меня не было с собой карты. Дома, за чашкой кофе, я наметил себе маршрут от метро в подробном атласе всех пяти округов Нью-Йорка, но сейчас мне не помешало бы свериться с оригиналом. Правда, несмотря на то что на атласе стояла надпись «карманный», я не смог бы запихнуть его ни в один имеющийся у меня карман. Я ведь не кенгуру! Я даже засомневался: а не вырвать ли страницу? — но букинистское прошлое не позволило мне искалечить книгу вот так, из-за простого каприза. У меня есть и карта Манхэттена, но как она могла мне помочь? Как ривердейлцы ни стараются уверить себя в том, что они живут в Манхэттене, на карте их район всё равно не отмечен. Составители карт упрямо относят его к Бронксу. Вот смех-то. Ха-ха-ха.
Около станции метро на Бродвее я прошёл мимо нескольких киосков, где наверняка продавались карты, возможно, не только Манхэттена, ха-ха, но я как-то не подумал заглянуть туда, пока не забрёл в глубь квартала по извилистой Манхэттен-колледж-Паркуэй. Эта улица петляла так, что мой внутренний компас в конце концов совсем сбился. Из принципа я решил не возвращаться и упрямо шёл дальше, повернул направо на Делафильд-авеню, а потом налево на 246-й улице и добрёл до Хенри-Гудзон-Паркуэй. Отсюда до реки Гудзон было рукой подать. Я продолжал идти в сторону реки и довольно быстро дошёл до улиц, названия которых помнил по карте. С поворотами я, правда, облажался, но сохранил общее направление движения. А куда мне было торопиться? Я успокаивал себя тем, что в любом случае мне полезно побродить по району и получше изучить его.
А затем я внезапно очутился на Девоншир-клоуз, небольшой улочке, кончавшейся тупиком, длиной всего в один квартал, которая отходила от другой улицы с поразившим меня названием: Плуменс-Буш — «Куст Хлебопашца». Ривердейл стоит на холмах, так что Девоншир-клоуз вела вдоль довольно крутого склона. Все дома на этой улице располагались на гребне холма — дом Мейпса где-то посередине цепочки. Это были солидные дома, и стояли они на просторных участках, спускающихся вниз к улице. При такой крутизне склона хозяева, видимо, имели проблемы с покосом лужаек, так что на многих участках траву заменили почвопокровными кустарниками: плющом, барвинком и так далее. Мейпс, однако, засадил свой газон травой, и я заметил, что она была идеально подстрижена, как и живая изгородь, окаймлявшая дорожки. Что ж, если он хороший пластический хирург, исправлять природу, доводя её до совершенства, должно быть у него в крови. Может, сам он и не выбегает каждое утро на улицу с секатором наперевес, чтобы подстричь отросшие за ночь ветки, но, уверен, держит садовника, который, в свою очередь, держит в узде природу на его участке.
С дороги река Гудзон не была видна, но, когда я подошёл к воротам, откуда начинался подъезд к дому, её воды блеснули вдалеке. Наверное, с первого этажа её видно, а уж со второго или третьего — и подавно. Не знаю, почему людям так нравится смотреть на воду? Они прямо балдеют от этого, вот и заводят у себя дома аквариумы. Не думайте, что их интересуют рыбки, нет, всё дело именно в воде. Но у жителей Девоншир-клоуз было кое-что получше, чем наполненный водой стеклянный бак, в котором копошится стайка гуппи. Они могли смотреть на реку Гудзон утром, днём и вечером сколько душе угодно.
Я отошёл к середине улицы, откуда открывался хороший вид на графский особняк доктора Крэндела Раундтри Мейпса. Пока мне хватило беглого осмотра. Дом впечатлял, впрочем, он не слишком выделялся среди окружавших его монументальных строений. Взгляд в одну сторону, потом в другую: кроме нескольких зданий из красного кирпича, я увидел парочку домов, построенных в стиле Тюдор (из оштукатуренного деревянного бруса), ну а остальные скромненько так были сложены из здоровенных каменных блоков. Вроде бы из подобных материалов раньше строили замки… Конечно, дома на Девоншир-клоуз не были замками в прямом смысле слова — я не увидел ни одного подъёмного моста, ни одного рва или укрепления, не было даже зубчатых башенок или бойниц, но тем не менее в них во всех чувствовалось что-то такое… Замковое? Дворцовое? Особняковое? Что-то солидное, даже роскошное, против чего я не возражал, но вместе с тем неприступное, а это мне совсем не понравилось. «Посторонним здесь не место!» — рычала медная львиная голова, украшающая ручку массивных дубовых ворот. «Не подходи к нам близко, кретин», — злобно бормотали каменные стены. «Даже не думай об этом, приятель!» — насмешливо сообщали мне окна, все как одно аккуратно обрамлённые по периметру металлической проволокой сигнализации.
Что дом был оборудован сигнализацией, меня ничуть не удивило. Бросив более внимательный взгляд на входную дверь, я увидел некий щиток, напоминающий накладку дверного замка, и сразу узнал систему «Килгор». Когда-то я даже купил комплект этой сигнализации, чтобы получше изучить её, и, как ни странно, после целого дня возни вместо презрения почувствовал к ней нечто вроде уважения. Так просто её не отключить. Конечно, можно высверлить блок, но это привлечёт не меньше внимания, чем вой сигнализации. Если бы я сразу оказался внутри дома, то отключил бы мерзавку в три секунды, уж это я хорошо освоил, но мне как минимум надо было попасть внутрь! Проклятый геральдический щит «Килгора» пялился на меня с двери, ухмыляясь, как будто заранее знал, кто из нас двоих окажется полным дураком. Погоди, приятель, рано радуешься!
Вообще-то есть огромное количество способов попасть внутрь любого помещения, включая замок Иф. Я, конечно, не изучал возможности проникновения внутрь замка Иф — на фиг мне это надо? — но в принципе готов поспорить, что смог бы пробраться туда, пусть не сразу, но смог бы. Это было бы непросто, однако от «просто» до «невозможно» — огромное расстояние, друзья, и я много раз промерял его собственными ногами.
