Ирина Хрусталева - Глоточек свеженького яда
– Ничего, придется постараться, – успокаивала себя Лика, еле-еле плетясь в сторону кухни. – Кофейку бы сейчас не мешало проглотить, голова как будто кирпичами набита, – брякнула она, появляясь в дверном проеме кухни, и тут же одернула саму себя, смешно сморщила носик, а Марине виновато сказала: – Не знаю, почему я вдруг подумала про кофе? Я даже не помню, какой он на вкус.
– Ничего, вот у меня поживешь – все вкусы вспомнишь. Славка знаешь как нас балует? Всякие вкусности каждый день из супермаркета таскает, я сама не успеваю съедать, приходится гостей приглашать. Я тебя скоро со всеми своими друзьями познакомлю, – улыбалась Марина.
– Ни к чему это, – буркнула Анжелика и сдвинула брови к переносице. – Зачем меня со своими друзьями знакомить? Я совсем не вашего поля ягода, еще скажу что-то не то, а тебе краснеть. Нет, спасибо тебе большое за гостеприимство, а что касается всего остального – этого не нужно. – И она покосилась на хозяйку дома.
На самом деле Лика просто испугалась того, что среди знакомых Марины она вдруг может встретить и своих. В планы, которые созрели в ее голове буквально несколько минут назад, совсем не входило сейчас обнародовать свое «воскрешение».
– Елена права, – подал голос Вячеслав, только что появившийся в кухне. – Пусть сначала адаптируется, отдохнет, в себя придет. Я за это время постараюсь что-то узнать. Есть у меня парочка ребят в правоохранительных органах. А ты бы, Марго, пока Лена не совсем здорова, поубавила свой темперамент. Ничего с твоими друзьями и подружками не сделается, если вы недельку-другую не встретитесь. А уж если невтерпеж станет, съездишь в боулинг-клуб и всех увидишь, – вращая глазами, чтобы Марине было понятно, что он имеет в виду, говорил Вячеслав.
– А, ну да, – растерянно улыбнулась Марина, сообразив, на что намекает Вячеслав. – Я совсем об этом не подумала. Все правильно, Леночка, тебе покой сейчас нужен, доктор только что об этом сказал, а я, идиотка, со своими друзьями лезу.
Лика с огромной благодарностью подумала об этих хороших людях, Марине и Вячеславе, и спрятала глаза. Она прекрасно поняла, что Вячеслав подумал о том же, о чем размышляла сама Лика буквально минуту назад.
«Ничего, друзья мои, придет время, и я за все сумею отблагодарить вас», – улыбнулась девушка своим собственным мыслям.
Выпив чашечку кофе и немного перекусив, Лика снова пошла в комнату, которую так гостеприимно выделила ей хозяйка.
– Совсем ничего не поела, – посетовала та на девушку. – Так недолго и заболеть очень серьезно. Ты же слышала, что сейчас сказал доктор? – повторила она. – Покой, хорошее питание и не менее хороший уход. Это значит: тебе нужно хорошо кушать и побольше отдыхать.
– Не обижайся, Мариша, я в самом деле не могу сейчас много есть. Желудок еще не привык к излишествам. Вернее, уже отвык от них, – поправилась Лика. – Не переживай, вот немного приду в себя, тогда и кушать буду как надо, – успокоила она Марину.
Девушка ушла в комнату, легла на широкую кровать, но спать не могла, несмотря на то что обморок отнял у нее последние силы. Мысли, распирающие голову, не давали ей покоя, и девушка поминутно ворочалась с боку на бок. Воспоминания нахлынули с такой силой, что перехватило дыхание. «Прости меня, папочка, прости, что не успела попросить у тебя прощения перед тем, как ты ушел… ушел навсегда».
Из того малого, что подслушала девушка, она поняла, что ее отец поехал, чтобы отдать похитителям деньги за освобождение дочери, и погиб в этот самый момент.
– Они и не думали возвращать меня домой, папочка, – прошептала девушка, и слезы полились из ее глаз неудержимым потоком. – Прости меня, родной, прости, если можешь. Ведь я почти предала тебя, но ты так и не узнал об этом, – рыдала Анжелика, уткнувшись лицом в подушку.
Девушка так реально увидела перед собой события последних двух лет, что казалось, будто все это было вчера.
* * *– Анжела, девочка моя, неужели ты не можешь найти себе более порядочного молодого человека? Что это за друг такой, который с утра до вечера гоняет на своем мотоцикле и больше ничем не занимается? – отчитывал свою дочь Валерий Николаевич. – Никогда не думал, что моей дочери могут нравиться бездельники.
– Пап, неужели ты не понимаешь, что мне с ним просто интересно? И потом, почему ты решил, что он бездельник? Он прекрасно разбирается в компьютерах, и даже что-то там изобрел. Он очень умный, и это сильный аргумент, тем более для меня. Ты посмотри на этих современных денди, которые вращаются в нашем кругу. Павлины, да и только, хоть бы одну извилину у них найти! Интеллектуальный уровень ниже плинтуса, а ведут себя так, что противно смотреть. Наличие денег у родителей – это еще не причина для того, чтобы любая девушка, на которую ты положил глаз, падала к твоим ногам, как перезревшая груша. Может, конечно, и есть такие девицы, но лично я не из той категории. Ты же прекрасно знаешь, что меня привлекают только умные и сильные парни, – отстаивала свою правоту Анжелика.
– Наподобие твоего рокера? – усмехнулся Горин.
– Мотоцикл – это его хобби, а так он очень умный и порядочный парень, – упрямо повторила девушка, защищая своего друга. – Он говорит, что скоро будет очень богатым благодаря своему изобретению. Правда, пока он не имеет столько денег, чтобы купить себе «Мерседес-СК» или джип «Патрол», но это дело времени, зато с ним есть о чем поговорить.
– Имей в виду, моя дорогая, что, как бы он ни был умен, присутствия в своем доме сего индивидуума я не потерплю, – отрезал отец Лики и строго посмотрел на дочь.
– Это почему? – задохнулась от возмущения девушка.
– Это потому. Ты только посмотри на него повнимательнее! Татуировки на всех открытых частях тела, длинные волосы, хоть косичку заплетай, постоянно двигающиеся челюсти. На кожаной куртке нет живого места, все в каких-то заклепках, цепях и черепах. Ты это считаешь эталоном мужского ума и силы? Если это так, то я немало удивлен. Я всегда считал свою дочь на десять порядков выше, – железобетонным голосом отчитывал он Анжелику. – В кого ты сама превратилась, общаясь с этим парнем? На голове не волосы, а метла, выкрашенная в три цвета, ходишь в этих ужасных кожаных штанах. Я совершенно не узнаю тебя, Анжела. Да, ты никогда не была подарком – со своим бунтарским характером, но не до такой же вульгарной степени? Ты же умная, образованная девушка, – во всяком случае, я всегда считал тебя таковой. Сейчас же мне просто неприятно смотреть на тебя, свою дочь, и я откровенно разочарован этим. Неужели тебе самой нравится твой сегодняшний внешний вид? Ты всегда была независимой личностью и никогда никому не подражала. В чем дело, Анжела, ты мне можешь вразумительно объяснить?
– Вид как вид, – пожала девушка плечами. – Мне лично нравится. Алексей говорит, что таким образом подчеркивается индивидуальность.
– Индивидуальность, моя дорогая, обычно подчеркивается не кожаными штанами и наколками по всему телу, а умом, – постучал себя пальцем по лбу мужчина. – И если твой Алексей говорит о своих металлических побрякушках как о выражении индивидуальности, то мне все про него понятно, – повысив голос, проговорил Валерий Николаевич и строго посмотрел на дочь.
– Нет, папа, он очень умный, – не сдалась Анжелика. – Разве дураки становятся изобретателями?
– Сказочек про баснословные деньги, получаемые благодаря каким-то там изобретениям, я на своем веку наслышался предостаточно, – махнул Валерий Николаевич рукой. – Непризнанные «гении», как правило, так и остаются непризнанными до самой старости и умирают совершенно голозадыми. Только единицам удается чего-то добиться в жизни. А судя по тому, какую жизнь ведет твой рокер, то его изобретение так и останется в стадии недоразвитости. Я устал спорить с тобой, Анжела, и доказывать тебе, что я прав, я больше не намерен. Ты сама в этом убедишься, и надеюсь, что очень скоро. В общем, ты мое решение слышала: в доме я его не потерплю. Будь любезна больше не приглашать его сюда, мне это неприятно, – строго повторил отец Анжелики, и его взгляд говорил о том, что с этой точки зрения его не удастся сдвинуть даже ей, его единственной и бесконечно любимой дочери.
– Ах так? – подбоченилась Лика.
– Да, так, и никак иначе.
– Тогда и я уйду, – топнув ногой, твердо проговорила девушка и посмотрела на отца упрямым взглядом.
– А это на здоровье, – усмехнулся тот. – Только имей в виду, что с милым рай в шалаше только тогда, когда этот шалаш находится в раю. Все остальное не для тебя, моя дорогая. Что может дать тебе твой рокер? Что он умеет, кроме гонок на своем мотоцикле? Если бы он действительно хотел чего-то добиться, он бы сейчас учился, а не ждал манны небесной. Что он может тебе дать? – повторил он. – Любовь? Любовь слишком быстро умирает, когда в желудке пусто. Очень скоро ты поймешь, что не можешь жить, считая копейки. Не приучена ты к ведению домашнего хозяйства. Экономить от зарплаты до зарплаты – это не для тебя, – развел руками Валерий Николаевич и добавил: – Но я не буду тебе мешать, флаг тебе в руки, чадо мое. Может, после того как ты испытаешь все прелести самостоятельной жизни, которую сейчас отстаиваешь с таким оптимизмом, ты немного поумнеешь? – покачал головой мужчина и посмотрел на дочь насмешливыми глазами.
