Маргарита Южина - Хомут на лебединую шею
– Я понимаю, вам нужен врач, но я не психиатр, – растерянно развел руками Фома.
– Мне не нужен врач! – поросенком завизжала Кукина. – Я несчастная женщина! Мне нужен убийца моего мужа!
– Успокойтесь, милиция ищет…
– Милиция?! Вы говорите, милиция?! Они его найдут, и что?! Его сразу же упрячут за решетку, а как я тогда вытрясу с преступника деньги?! Вот и получается, что должны платить мне вы!
– Мы лучше сами злодея найдем, – поспешно проговорила Гутя и быстренько притащила листок бумаги и ручку. – Вы нам оставляете свой телефон и адрес, вот здесь напишите… так… хорошо, а мы вам позвоним, как только вы нам понадобитесь. Поиск преступника – дело серьезное, его за один вечер не раскроешь. А сейчас прошу вас оставить нашу семью, нам о многом нужно подумать.
– Ага… Это… подумайте. А потом обязательно позвоните, а то как же мы… с малютками…
Старшей малютке, судя по фотографии, было не меньше семнадцати, но об этом как-то не хотелось говорить несчастной вдове.
– Ну-ка, брысь! – взвизгнула гостья, беря свою шубку. На мягком, нежном мехе валялся Матвей и терзал шкуру когтями. Клочки шерсти валялись на полу, разлетелись по всей комнате, даже витали в воздухе. – Теперь придется новую покупать.
– Если будете себя хорошо вести, теща вам такого жениха отыщет, который вам купит три шубы! – от чистого сердца пообещал Фома.
Кукина приостановилась, и в ее глазах зажегся неподдельный интерес. Однако Варька, заметив перемену в настроении незваной гости, решительно подтолкнула Лилию Семеновну к входной двери.
– Потом, потом, еще мужа не похоронили, – проворчала она и захлопнула дверь.
Некоторое время домочадцы молчали, а потом Аллочка не выдержала:
– Жениха ей… с шубами… самим не хватает…
– А я вот о другом думаю, – наморщив лоб, проговорил Фома. – Гутиэра Власовна, у нас есть что-нибудь поесть? Я голодный, как волк… Варя! И когда ты меня начнешь кормить по-человечески?!
Глава 2
Тропой холостого мужчины
Поздно вечером за кухонным столом собрались все Неверовы, включая кота Матвея. Последний заунывно мяукал возле пустой миски.
– Вот что я думаю… – медленно начал Фома. – Нам придется самим искать преступника. Мне совсем не нравится наш разговор с капитаном Кузиным. Уж не знаю, что он имел в виду, но чудится мне, что, если убийцу не найдут, запросто это дело могут на Аллочку повесить.
– Правильно! Ты, Фома, хоть частенько и мелешь всякую ерунду, но сейчас, я считаю, ты прав! Мы должны отыскать этого мерзавца! – хорохорилась Гутя. – Эдак он мне вообще работать не даст! Всех женихов распугает!
– Ага! Ничего себе – в тюрьму, вот так, за здорово живешь! – активно поддерживала сестру всегда сонная Аллочка. – Преступник, значит, охотится тут, а мне отдуваться? И может, он еще красавец писаный, тогда пусть только попробует на мне не жениться, сразу в милицию сдадим!
– О-о-ой, – вздыхала Варька. – Да что вам, своих забот мало? Вы даже себе представить не можете…
– А я говорю – найдем!
– А вдруг у него еще и отдельная жилплощадь… и дача… Надо найти и женить на мне! – продолжала мычать Алиссия.
– Какой из него жених?! Он тебя за твое занудство расстреляет в первый же день!
– Мя-а-ау!! – взревел возмущенный всеобщим невниманием кот и прыгнул прямо на середину стола.
– Моя бедная киска, сейчас я тебе мяска дам… хочешь мяска? – тут же засюсюкала Варька, а все остальные дружно примолкли и только смотрели, как кот торопливо утаскивает куски мяса в комнату, чтобы насладиться ужином в тишине.
– Хорошо, с чего начнем? – наконец обрел дар речи Фома.
– С пиджака, – стыдливо проговорила Аллочка. – Когда Псов пришел, он пиджак на стул повесил… А потом его забрали, а пиджак оставили.
– И ты молчала?! Надо было вернуть вещь этой Кукиной, она же Псову вдовой приходится, – покачала головой Варька.
Аллочка молчала. Ну как ей объяснишь, этой ветреной девчонке, что она, Алиссия, изредка поглаживает этот пиджак, вдыхает аромат недорого табака, селедки, еще чего-то такого же приятного, в общем, аромат хозяина, и так ей гораздо приятнее горевать… и чувствовать себя неудачницей.
Аллочка нехотя извлекла из шкафа серый, далеко не новый пиджак, и Фома накинулся на него, как коршун.
– Та-а-ак, в этом кармане только троллейбусный билет… Здесь какая-то пуговица… А в этом… Ого! Паспорт! И еще бумажка какая-то, это, наверное, не надо…
– Не вздумай ничего выкидывать! – вскинулась Гутиэра. – Видишь, на этой бумажке цифры… А куда их прилепить, эти цифры?..
В паспорте значилось, что его владелец, Псов Назар Альбертович, родился в деревне Мандариновка в сорок восьмом году. Ни загсовского штампа, ни упоминания о детях в паспорте не было. Зато было место прописки – Калининская, восемьдесят пять, квартира шестьдесят девять.
– Странно, а у этой Кукиной, по-моему, совсем другой адрес, – пролепетала Гутя.
– Правильно, они же не зарегистрированы, кто его пропишет к ней. Значит, решено, завтра я на Калининскую, восемьдесят пять, а вы, уважаемые дамы, отправитесь к госпоже вдове, – командовал Фома. – И, кстати, набросайте вопросы, чтобы завтра не краснеть.
– Я тоже с тобой на Калининскую, – поспешно вставила Варька.
– Это еще зачем? – уставился на нее муж.
– Н-ну… мне это больше нравится, – как-то невразумительно промямлила Варька. Про свою одноклассницу Серову, которая положила свой бесстыжий глаз на мужа, она решила Фоме не докладывать.
Ночью, уже лежа в кровати, Гутя продолжала анализировать ситуацию. Ей в голову пришла странная мысль – а почему, собственно, они решили, что Кукина является настоящей женой Псова, пусть даже гражданской? Однако они уже все равно решили найти преступника, так что, кем там приходится кто, это уже не столь важно.
На следующий день Гутиэра проснулась от настойчивого жужжания. Жужжала Аллочка. Вернее, не она, а фен, которым перезрелая прелестница укладывала свои кудри. Фен раздувал волосы в разные стороны, и прическа от этого страдала все сильнее. В конце концов, когда бытовой прибор был выключен, на голове у сестрицы красовалась композиция «Не одна я в поле кувыркалась».
– Аллочка, ты зачем вскочила в такую рань? На часах еще десяти нет, – сонно бормотала Гутя.
– Серьезные дела решаются с утра! Кто рано встает, тот всем тапки подает, по-моему, так говорится… – посыпались из уст Аллочки пословицы и поговорки.
Гутя поднялась и прошлепала в ванную. Конечно, она в такую рань никогда не поднималась, другое дело, Фома с Варварой, они уже унеслись на работу. Аллочка, конечно, где-то права, кто раньше встал, того раньше и съели… Тьфу ты, все в голове перемешалось.
Аллочка напялила на себя яркое, как ей казалось, пальто невзрачного серого цвета, прикрыла голову вязаной шапочкой и уже топталась в коридоре, поджидая Гутю.
– Аллочка, ты бы сняла это убожество с головы, ну есть же что другое надеть, – недовольно пробубнила Гутя, придирчиво оглядев свою сорокалетнюю сестрицу, которая успешно могла бы сойти за бабусю преклонных годов.
– А я считаю, скромность никогда не помешает. Главное, чтобы у человека нутро… внутренние органы в порядке были… – поучала сестру Аллочка.
Потом она уставилась в зеркало и решительно сдернула с головы шапку:
– А что у нас Варька носит? Может, мне примерить ее шляпку?
– Лучше мою надень, чего уж людей смешить…
Разобравшись кое-как с одеждой, сестры направились по адресу, который им оставила Кукина.
Лилия Семеновна жила в новом районе, ее дом располагался как раз между двумя крупными магазинами и аптекой. Найти нужную квартиру и вовсе труда не составило. Сестры позвонили, и за дверью раздались чьи-то уверенные шаги.
– Ага… пришли, значит… проходите, – смерил их взглядом высокий молодой мужчина в спортивных штанах и в синей фирменной майке.
Сестры прошли в прихожую, дальше молодой человек дам не пустил, загородив проход своей мощной грудью. Прорываться сквозь такую преграду сестры не решились. Впрочем, они и здесь могли подождать кого надо, и Гутя уже совсем было собралась спросить про Кукину Лилию Семеновну, но парень не дал ей и рта открыть.
– Хочу вам сразу сообщить – памперсы, к вашему сведению, мы не носим! – категорически заявил он, строго глядя на Гутю.
– Я за вас рада, – растерявшись, пролепетала Гутиэра.
– Ага… а в какие игры вы играете? – продолжил беседу хозяин квартиры.
– Я только в дурака, – неуверенно ответила Аллочка.
– Чувство юмора? Это нам подходит… А песни? Какие песни поете?
Ободренная Алиссия тут же начала перечислять весь свой деревенский репертуар:
– «Виновата ли я», потом «Я те дам, че ты хочешь», потом еще «Не вейтеся, чайки, над морем»…
– Ну хватит уже! Пошутили – и хватит! – строго оборвал ее противник памперсов. – Я вас серьезно спрашиваю – какие вы песни собираетесь петь?
