Красная Бурда - Несчастливый билет
— Итак, на чем мы остановились?.. Почему кондуктор не закричал? Может, он знал убийцу? А тот хладнокровно подошёл и р-раз ему в бочину! А кондуктор упал? Упал...
Тут Орлов зашатался и повалился на бок вместе со стулом, на котором сидел, и прижатыми к вискам пальцами.
— Да, вот так упал и ехал ещё как минимум…
— Михаил Петрович, чаю бу…? — осеклась на полуслове Леночка Валуева, секретарь, входя в кабинет и увидав лежащего на полу хмурого лейтенанта.
— Бу. Чаю я, Лена, бу, — строго сказал Орлов и поднялся с пола.
Через пять минут Лена принесла стакан чаю и поставила его на стол. Следователь вместе с секретаршей дошёл до двери кабинета, выпустил её и громко крикнул в коридор: «Меня нет ни для кого! Я работаю!», после этого закрыл дверь и повернул ключ на два оборота.
Теперь он остался один в кабинете, и часов на пять ему был обеспечен покой. Все знали, что после таких слов к Орлову лучше не соваться. Один раз, правда, дверь вышибли — уж больно было тихо в комнате. После этого двое оперативников три дня были на больничном.
Следователь обошёл вокруг стола, положил в центр стопку листов мелованной бумаги, вытряхнул рядом коробок спичек. Затем достал из-под стола мешок с хот-догами, всё это разложил на постеленной рядом с бумагой газете.
Откинувшись на спинку стула, Орлов оглядел плод своих трудов, удовлетворённо хмыкнул — можно работать.
Впрочем, не хватало ещё чего-то. Покопавшись скрюченными пальцами в мятой сигаретной пачке и не найдя там даже окурка, Орлов недовольно поморщился.
— Сикуляр, начальник парка! Это он у меня четыре сигареты подтянул, гад!
Следователь нарисовал в центре листа бумаги кружок и злобно написал внутри: «СИКУЛЯР». От кружочка к углам листа протянулись четыре ровные линии.
Михаил минут пять тупо смотрел на свой рисунок.
«Пулю расписать, что ли?» — вяло подумал он. Больше в голову ничего не лезло.
Надо было что-то с собой сделать, как-то взбодриться. Орлов подошёл к окну, взял с подоконника специально приготовленный кусочек пенопласта, лизнул его и, прислонив к стеклу, принялся медленно водить вверх-вниз. Издаваемый пенопластом визг постепенно привел мозг Орлова в рабочее состояние.
К похожему способу прибегал ещё Шерлок Холмс, когда хотел мобилизовать своё сознание, только англичанин играл на скрипке, а Михаил Петрович играть на скрипке не умел и пользовался пенопластом.
Посвежевший и повеселевший, Орлов вновь уселся за стол и приготовился думать.
«Попытаюсь поставить себя на место пассажира, — решил он. — Вот я сажусь в троллейбус, хлопаю дверцей, опускаю стекло, закуриваю… Стоп! Дверцы в троллейбусе, кажется, хлопают автоматически… Ну ладно, вот я вошёл На что бы я обратил внимание? На женщин. Очень хорошо. Осмотрел женщин, дальше. Дальше я, по идее, должен оплатить проезд. Я жду кондуктора. Я жду его, а он не идёт. Мои действия? Я еду до нужной остановки и выхожу. Так? Так. Значит, по поводу того, что кондуктор мёртв, мне беспокоиться нечего, это мне только на руку. Так? Так. Значит, мы имеем сотню, а если быть точным, девяносто шесть человек, которые будут нам покрывать убийцу. Покрывать, потому что эта смерть им была на руку! М-да, получается задачка с девяносто шестью неизвестными… Может, компьютер поможет?»
Орлов отпер дверь, вышел и направился в аналитический отдел, где стояли несколько компьютеров. Там он попросил операторов ЭВМ вывести на дисплей фамилии всех свидетелей убийства в алфавитном порядке и внимательно изучил список. К сожалению, и этот, самый современный метод результатов не дал.
Следователь вернулся в свой кабинет.
Судя по всему, убийца находился в числе тех девяносто шести пассажиров троллейбуса. А что, если там был ещё один, девяносто седьмой пассажир, который всё-таки успел покинуть троллейбус до прибытия милиции? Его-то как раз все и покрывают. А как он мог покинуть место преступления? Водитель двери не открывал. Значит, через форточку? Потом пробрался по крыше к заду троллейбуса, к лесенке, спустился по ней и ушёл… Или он не ехал в троллейбусе, а просто ненадолго забрался в окно, убил контролёра и обратно, всё по той же крыше… Кстати, интересно, крыша у троллейбуса не под напряжением?
Орлов снял трубку телефона.
— Шнурко? Привет! Слушай, у троллейбусов во время движения крыша случайно не под напряжением? Не задумывался? Зря… Давай!
А почему, собственно, все зациклились на том, что кондуктора убил кто-то из пассажиров? Да, это самый простой вывод, но в практике Орлова бывали случаи, когда, вроде бы, очевидный вывод в итоге оказывался неверным. Взять, хотя бы, дело о попытке убийства алкоголика Рюмина его двумя собутыльниками, в квартире, где они находились втроём Собутыльники в один голос утверждали, что это сделали зелёные человечки. Им никто не поверил, даже адвокат, однако потерпевший, очнувшись в реанимации, полностью подтвердил версию подозреваемых.
А ведь в троллейбусе был ещё и водитель. Мог он на полном ходу незаметно выйти из кабины в салон троллейбуса, убить кондуктора и так же незаметно вернуться за руль? Теоретически — да, ведь между кабиной водителя и салоном есть дверь… Значит, надо ещё раз внимательно изучить показания водителя и всё тщательно проверить…
Таким образом, в число подозреваемых попали водитель, все пассажиры и неизвестный «форточник». Кто же из них убийца? Орлов открыл блокнот-органайзер и написал на завтра: «Выяснить, кто же всё-таки убил Старобабина!» Потом подумал и написал то же самое на послезавтра и ещё на три дня вперёд.
— А не может быть такого, что контролёр был убит в другом троллейбусе, а затем уже подброшен в наш? — вновь задал сам себе вопрос Орлов. Подождав с минуту, сам себе ответил: — Не исключено.
Версий было слишком много. Какая же из них верная?
«Может, дать в газету объявление о явке с повинной? — невесело усмехнулся лейтенант. — Ну, и что-то вроде «вознаграждение гарантируется»…»
Михаил Петрович с тоской посмотрел на пыльные стопки журналов «Человек и закон» на подоконнике. Сколько раз они его выручали. Сколько версий и разгадок находил он на знакомых страницах! Но сегодня Орлов чувствовал, что журналы ему не помогут…
Следователь лёг на диван, стоявший в углу кабинета, и закрыл глаза. «Ну, думай, голова, шапку покупать будем, — подумал он. — Хорошо бы шапку, как у начальника ОблУВД, кепка из норки у него, по-моему, а в принципе можно и большую енотовую. Я такую на рынке видел. Стоп! Я отвлекаюсь… Мотив убийства, вот что важно. Желание сэкономить на билете? Навряд ли. Ревность? Возможно. Но убийство из ревности совершают, как правило, в момент прелюбодеяния. Значит, Старобабин в этот момент… Вряд ли. Хотя следственный эксперимент надо бы сделать...
Старобабин наверняка что-то знал. Что он знал? Номер троллейбуса. Маршрут. Сослуживцев. Вот именно! Сослуживцев… Какая странная фамилия. Кто он, этот Сослуживцев?..»
Незаметно Орлов заснул. Во сне ему явился Адольф Гитлер, но почему-то без усов. «Ты зачем усы сбрил, дурик?» — спросил его Михаил Петрович. Гитлер что-то гортанно крикнул и исчез. «Нет, это не Гитлер убил кондуктора, — решил Орлов, — Гитлера в троллейбусе не было».
— Следующий! — крикнул он во сне.
Следующим появился директор филармонии Калюжный в компании с начальником троллейбусного депо Сикуляром, изо рта у которого торчали сразу четыре сигареты. «Вот! Это уже кое-что. Пора просыпаться!»
Глава 10
Следователь резко вскочил с дивана и посмотрел на часы. Показания наручных часов говорили о том, что уже давно наступил полдень. Орлов подошёл к зеркалу и пригладил взъерошенные волосы.
— Зачем Калюжному убивать кондуктора?.. — спросил он у своего отражения. И сам же ответил: — Хрен его знает, товарищ лейтенант, надо на допросе спросить…
Михаил сел за стол и сделал ещё одну запись в органайзере: «Калюжному насчёт убийства».
«Ну что же, кое-куда мы продвинулись, — с удовлетворением подумал Михаил Петрович. — Что дальше? Попробуем подойти к убитому с другой стороны. Почему его жена убежала с замминистра? Что, Старобабин её не устраивал как мужчина? Надо бы поподробнее женщин из депо расспросить. Это может оказаться интересным».
То, что супруга убитого, Галина Старобабина, сбежала от мужа, не удивило Орлова. За свою 36-летнюю жизнь и он бегал, и от него бегали. Но чтобы в Москву… Слишком далеко. Не вязалось это как-то с образом убитого — незлобивого добряка и хохотуна с полным шкафом женских трусов.
Михаил Петрович решил позвонить в Москву своему другу Грише Гилевичу, с которым они когда-то вместе начинали в патрульно-постовой службе.
— Гриша, дорогой, здравствуй! — закричал следователь в трубку. — Орлов, Орлов тебя беспокоит, помнишь ещё? Ну да, Мишка-шибздик, точно, угадал! Слушай, Гришаня, у нас тут такое дело, жена контролёра троллейбусного в Москву сбежала с каким-то замминистра вашим, московским… Да! А его потом замочили средь бела дня!.. Нет! Не министра вашего, а нашего кондуктора!.. Да! Будь добр, кинь мне на факс списочек ваших замминистров вместе с жёнами и любовницами… Да! Бумаги хватит, не боись! Ну, пока!..
