Ирина Невская - Лекарство от любви
В общем, с «граблями» как-то не получилось. Да и вообще ничего не получилось. Конечно, не таким мне виделось наше первое интимное свидание. Всё начало развиваться так стремительно и неистово, что мы от охватившего нас обоих любовного нетерпения даже кофе не попили. Я с удивлением обнаружила, что Олег всё делал весьма искусно. Но тогда, ошеломленная порывом страсти, я об этом быстро забыла. А потом. Кто ж знал, что так не вовремя появится его мама. В общем, от романтики моего первого любовного опыта не осталось и следа.
Мама Олега заглянула в комнату и ахнула. А я, нагло высунувшись из-под одеяла, решительно поздоровалась:
— Здравствуйте.
Она удивленно приподняла брови и вместо приветствия, строго взглянув на сына, сказала:
- Олег, мне надо с тобой поговорить.
- Мама, — поспешно отозвался тот, — ты только не сердись, ладно? Мамочка.
- На! — мамочка кинула Олегу штаны и грозно добавила: — Немедленно оденься!
Олег поспешно схватил джинсы и торопливо стал одеваться:
- Мамочка, я сейчас, сейчас, кстати. познакомься, это Даша, а это моя мама Светлана Петровна.
- Даша? — удивленно переспросила Светлана Петровна и ухмыльнулась. — Пусть будет Даша, впрочем, какая разница. Почему у нас дома? Кажется, мы с папой просили — девиц в дом не приводить. Сколько можно!
Она, сердито хлопнув дверью, вышла.
Тут уже настала моя очередь удивляться, и я вопросительно уставилась на Олега:
- О! Оказывается, у тебя здесь целый конвейер: любимые девушки, как штабеля, одна за другой? А как же уверения в том, что я единственная и неповторимая? Почему ты ей не объяснил, что я не такая, как они? Почему ты ей не сказал про нас?
- Даш, я., - что-то начал объяснять Олег, но я его перебила:
- Все ясно. Кажется, мне лучше уйти. Кина, видно, не будет.
- Да, да, лучше уйти. Ну, зая, не обижайся, — невнятно промямлил он.
Получив на прощанье дежурный поцелуй, я ушла, а он даже не проводил меня до лифта. «Вот мерзавец, — думала я, — кажется, Томочка права насчет мужиков — все они одинаковые».
Размазывая по лицу тушь, я шла домой, погруженная в свои горькие мысли, кстати, для Олега нелицеприятные. И это в первый раз! Раньше он мне повода не давал. И вдруг почувствовала, как кто-то, ловко ухватив мою сумочку, попытался скрыться с ней в подворотне.
- А-а-а! — истошно завопила я и кинулась за грабителем. Я бежала и думала о том, какая я разнесчастная: сначала Олег, его мама, а теперь вот еще и сумочка. Сумочку было жаль. И в самом деле — модная, в тон моим сапогам кожаная сумочка была мне очень дорога. Может, потому, что это была моя самая красивая, пока единственная, сумочка, предназначавшаяся для особых случаев.
Я твердо решила, что не отдам её никому. Я припустила за ней, то есть за вором, еще быстрее, насколько позволяли каблуки. В какой-то момент я поняла, что бегу не одна, что рядом со мной бежит кто-то ещё и даже опережает меня в этом марафоне. Действительно, этот некто, догнав грабителя, сшиб его с ног и вырвал из рук мою сумочку. «Всё, — мелькнула мысль, — их двое. Один устал, так на помощь пришёл, вернее, прибежал второй, как в школьной эстафете».
Вы, если не так давно учились в школе или в институте, должны помнить этот безумный бег с палочками или флажками, которые во что бы то ни стало надо было передать другому члену команды как можно быстрее. И мы бежали так, как будто от этого зависела наша жизнь.
Но второй участник эстафеты никуда не побежал, а, наоборот, надавав тумаков первому, повернулся и пошёл мне навстречу.
- Вот, — он протянул мне сумочку, — это ваша.
Я, запыхавшись от быстрого бега, посмотрела на него:
- Вы? Это опять вы? — вместо благодарности воскликнула я.
Да, это снова был он, мой спаситель, нет, ангел-хранитель. В который раз он выручал меня из неприятных ситуаций. И снова, как тогда, у меня вдруг защекотало где-то в груди, радостное волнение пробежало от макушек до пят, и я что-то промямлила нечленораздельное, кажется, всё же «Спасибо» или ещё что-то, уже не помню.
- Сумочку надо держать крепче, вот так, — мой спаситель, не обращая внимания на моё дурацкое поведение, продемонстрировал, как лучше держать сумочку, как будто всю свою сознательную жизнь только и делал, что носил дамские сумочки. — А вы носите так, что её легко вырвать из рук.
Я ничего не ответила, хмыкнула, забрала свою сумочку и, круто развернувшись, пошла прочь. Что на меня тогда нашло? Я до сих пор теряюсь в догадках. Другая бы кинулась на шею, ну, или не на шею, это я переборщила, конечно. Скажем, другая обязательно бы рассыпалась в благодарностях человеку, который, стоит заметить, не раз выручал из щекотливых ситуаций, но я этого не сделала. И вообще, какая разница, почему — не сделала и не сделала, и всё. Что-то остановило: какое-то охватившее меня чувство тревоги. А почему он снова появился в моей жизни, причём в такой момент? Это уже неспроста. Ну, первый раз, ну, второй раз. Да, это была уже какая-то система. И мной вдруг овладел безотчетный страх, который крепко засел во мне и не собирался никуда уходить.
Если раньше я буквально через минут пять забывала обо всём: и о том, что случилось, и о нём, моём спасителе, тоже, то теперь его образ так и стоял перед глазами. Причём не только образ, а и сам он вдруг объявился, неожиданно. в коридоре моего факультета. Он, нисколько не смутившись, сделал вид, что не узнал меня, я предпочла тоже не настаивать на нашем знакомстве. Так мы и разошлись: он — в свою сторону, а я — в свою.
Но больше всего меня волновала не эта неожиданная встреча, а Олег. Я действительно обиделась на него. Он как ни в чём не бывало позвонил мне на следующий день, но я не стала с ним разговаривать и положила трубку. Горечь воспоминаний то и дело вспыхивала в моей памяти.
— Ну почему он не рассказал своей мамочке, что я — это я? Что я вовсе не такая.
Но внутренний голос издевательски кричал где-то внутри меня: «Что значит не такая? А какая же! Именно такая! Где тебя застала мамочка? Да-да, именно там! И что же она должна была подумать в таком случае?»
Я с большим трудом заглушила голос своей совести, конечно, во всём обвинив Олега, который буквально не давал мне прохода, несмотря на мои капризы. Впрочем, я знала, что надолго меня не хватит, потому что, еле сдерживаясь, чтобы не броситься в его объятья, «выдерживала» характер. Но когда он в очередной раз возник на моем пути с большим букетом роз, я смилостивилась над ним, и мы целый час, обнимаясь и чуть не плача, признавались друг другу в любви и в вечной преданности. А потом снова договорились о встрече.
Олег потащил меня в кино, и там, усевшись на самом последнем ряду, не обращая внимания на перипетии фильма, мы запоем целовались целых два часа.
И снова нас закружил любовный водоворот. Ошеломлённая любовью, я снова никого и ничего не замечала вокруг. Правда, пока все ограничивалось только поцелуями. Почему-то испуг, связанный с появлением Светланы Петровны, еще не прошёл. Олег не настаивал, я тоже. Водоворот-то меня, конечно, закружил, да только не давало покоя чувство горечи. Я вдруг поняла, что чувство это было вызвано столь трусливым поведением моего любимого. Всё-таки нет-нет, да прорывался мой внутренний голос.
А что если я не единственная в его жизни? Что если я у него просто запасной вариант, и он меня вовсе не любит? А любит ту самую белокурую девицу из кафе? В общем, внутренний голос задавал слишком много вопросов, на которые у меня не было ответов.
Впрочем, Олег был так мил и нежен, что я перестала слушать свой внутренний голос и вскоре забыла о горечи.
7.
Теперь мы встречались с Олегом почти каждый день. Каждый день я, неотрывно следя за часами, ждала благословенного момента, потом стремглав летела навстречу своей любви. И ничто больше не могло омрачить радости наших встреч, разве что немного странное поведение Олега: он все время куда-то спешил. И когда он в очередной раз буквально в разгар свидания оставил меня в кино одну, бросив привычное: «Пока, зая, я позвоню», дежурно поцеловав в щечку, я ни на шутку встревожилась. Снова заговорил, нет, просто завопил мой внутренний голос: «У него есть другая! И ты знаешь, кто она! Ты его теряешь, Даша, убежит он от тебя, утечет, как песок сквозь пальцы!» В полном смятении духа я брела, спотыкаясь то и дело о бугры на асфальте, как вдруг услышала краем уха:
- Девушка, девушка, — я обернулась.
Ко мне торопливо приближались два парня. Сердце отчего-то ёкнуло, и мне показалось, что ребята не собирались спрашивать у меня, который сейчас час. Но вокруг были люди, и я расслабилась. Парням оставалось всего лишь несколько шагов, и тут моё «шестое чувство» подсказало — «беги!». Я что есть мочи ринулась к остановке. Автобус, кажется, был не мой, но это неважно. Вот-вот захлопнутся спасительные двери. «Нет, не добежать мне на этих дурацких шпильках», — мелькнула мысль. И вдруг я почувствовала, как кто-то, крепко и нагло ухватив меня за талию, буквально в два прыжка внес в автобус. Двери захлопнулись прямо перед носом разочарованных преследователей. Они по наивности еще бежали следом и стучали кулаками по автобусу. Но надо же знать наших водителей муниципального транспорта! Короче, никто даже и не думал останавливаться. Почему-то водителям наших автобусов доставляло огромную радость — тронуться с места именно в тот момент, когда запыхавшийся от бега пассажир вот-вот готов вскочить на подножку. А если при этом ещё и закрыть дверь прямо перед носом бедолаги, то это, видно, вообще приводило водителей в неописуемый восторг. Вы бы видели, с каким чувством превосходства водитель автобуса взирал на такую мелочь жизни, как незадачливый пассажир. Но в этот момент, как вы понимаете, я вовсе не сочувствовала пассажирам, оставшимся за дверями автобуса, мои симпатии были полностью на стороне водителя.
