Ирина Павская - Мужчина-вамп
— Мы дачу начали строить лет шесть назад. Я еще в школе училась. Болела часто. То ангина, то воспаление легких. Вот Алексей Михайлович и решил, что надо жить в деревне. Подлубняк — мой отчим. Они с мамой поженились, когда мне было десять лет.
Ага, вот почему у Киры другая фамилия. И вот почему она не зовет своего благодетеля папой.
— Я здесь живу практически безвылазно уже три года. Скучно, зато болеть перестала.
— А мама в городе живет?
Я не ожидала, что мой совершенно невинный вопрос вызовет такую бурную реакцию. Кира вдруг вспыхнула, нахмурилась, глянула на меня исподлобья. Словно я сказала что-то обидное или неприличное.
— Мама с Алексеем Михайловичем в разводе.
— Извините, я не знала.
В разговоре образовалась томительная пауза.
— Кира, а детектив? — я постаралась разрядить внезапно обострившуюся обстановку. Кажется, это удалось.
— Вот, — девушка протянула томик в яркой обложке. — Интересный сюжет. Мне понравилось.
Она успокоилась, заулыбалась, отпивая маленькими глотками легкое вино. Оно и в самом деле был замечательным.
И в этот момент затренькал сотовый Киры. Она глянула на дисплей, и снова на ее лицо вернулось сердитое выражение. Я бы сказала, даже злое.
— Извините, я сейчас.
Девушка вышла на веранду. Через неплотно притворенную стеклянную дверь до меня долетали обрывки разговора. По-моему, хозяйка дома с кем-то ссорилась. Вдруг ее голос усилился почти до раздраженного крика:
— Мальвина, ты что, мне угрожаешь? Совсем мозги не варят? Если ты не прекратишь свои выходки, я пожалуюсь Алексею. Так и знай! — она прибавила еще пару резких фраз.
Мне стало неловко. Не люблю быть свидетельницей чужих разборок. К счастью, разговор закончился. Или оборвался. Кира с раздражением швырнула трубку на плетеный столик веранды и вернулась в комнату. Щеки ее пылали злым румянцем, ноздри раздувались, как у норовистой лошадки. Она схватила свой бокал и залпом допила остававшееся в нем вино.
Кажется, беззаботной сельской пирушки у нас все же не получилось. Я кое-как выкарабкалась из мягкого кресла, в котором сидела, утонув по самые уши.
— Спасибо за угощение и за книгу. Постараюсь прочесть быстро.
— Оставьте себе, — великодушно сказала девушка. — Я по второму разу детективы не читаю. Эти книги, как презервативы. В определенную минуту очень нужны. А потом можно выбросить.
Ого! Я чуть не поперхнулась от неожиданного сравнения. В таком случае, если продолжить эротические аналогии, классика — это вибратор. Пользуйся и пользуйся, постоянно получая удовольствие. Нестандартно мыслит юная дама.
Тут Кира встрепенулась и стала опять похожа на безобидного ребенка:
— Вы уже уходите, Сима? — Она разочарованно оттопырила полную нижнюю губку. — Посидите еще. Алексей Михайлович сегодня ночует в городе. Если хотите, выйдем в сад. Там у нас такая малина! Крупная, элитная.
Разумеется, подумала я, здесь все элитное и крупное. Деньги — такой стимулятор роста, почище радиации.
Но, пожалуй, для первого знакомства достаточно впечатлений.
— Еще увидимся, Кира. Может быть, теперь вы к нам в гости заглянете, — вежливо выговорила я, с внутренним содроганием представляя скромную обитель тетки Варвары. То-то будет забавно набалованной девчонке! Следующий пункт нашей экскурсии — этническое поселение. Здесь, уважаемые господа, вы можете лицезреть быт простых крестьян, живших на этих землях много лет назад. Кто поставил телевизор? Уберите немедленно! Он нарушает историческое правдоподобие.
— Загляну непременно, — обрадовалась Кира.
Мы подошли к приоткрытой калитке. От английского газона и цветущих розовых кустов пыльную деревенскую улицу отделяло лишь тонкое дверное полотно. Но это была не просто калитка. Это была дыра в другой пространственно-временной континуум. Я скользнула в дыру и оказалась в своем мире. А Кира осталась в своем.
— До свидания!
— До свидания!
* * *— Значит, сподобилась! Приобщилась! — Зойка, как мне казалось, ревниво косилась на книгу. На деревню уже опустилась короткая летняя тьма. Электрическая лампочка в ржавом металлическом конусе болталась под крышей веранды и честно освещала ее пространство, прихватывая часть двора. В круге света весело толклись мошки и ночные бабочки. Некоторые счастливицы подбирались вплотную к раскаленному стеклу и от невыносимого блаженства замертво падали на стол. Зойка щелчком сбивала блеклые трупики на пол.
Я не отреагировала на ее выпад. Было хорошо и уютно сидеть перед шумящим самоваром, прихлебывать горячий чай с душицей и слушать Зойкину воркотню, не вникая в смысл. Тем более что сегодня ожидалась ночь звездопада. По сообщениям синоптиков, хвост какой-то там кометы вошел в нашу атмосферу и аккурат нынче ночью собирался сгореть фейерверком над городами и весями. В том числе и над деревней Малые Петушки. Понятно, что не звезды будут падать с неба, а пылинки и камушки, но все равно страстно хотелось загадать на них ну хотя бы с пяток заветных желаний. Поэтому я твердо решила дождаться глубокой ночи, выйти на воздух и раскрыть свою душу огонькам из космоса. А вдруг поможет!
Зойка еще что-то поворчала слабеющим голосом, потом начала зевать, клевать носом и, наконец, не выдержала:
— Все, пошли спать!
Лежа на своем диванчике, я изо всех сил таращилась в темноту, стараясь не уснуть. Но уснула, внезапно и незаметно. Трудно бодрствовать в блаженной тишине, до мурашек накупавшись в реке, надышавшись чистейшим воздухом да еще налопавшись на ночь без удержу оладушек из кабачков.
Сколько спала — не знаю. Наверное, немного, потому что, когда я проснулась, словно от толчка в бок, еще даже не начинало светать. Я тихонько поднялась и, стараясь не скрипнуть рассохшимися половицами, прокралась на улицу. Деревня спала глубоким первобытным сном. Изредка где-нибудь сбрехнет собака, ей сонно ответит другая — и опять тишина. Как я была босиком, так и встала в мягкую траву у крыльца. На нее уже пала прохладная роса, и ступни сразу намокли. Над головой расправил бархатную черноту ночной купол, весь утыканный звездными блестками, как в старом планетарии Дома пионеров. Я привычно отыскала ковш Большой Медведицы — единственного созвездия, которое определяла безошибочно, — попыталась в конце его «ручки» увидеть дополнительную крошечную звездочку, но не смогла. Зрение уже, увы, подводило.
Так я стояла на грядке, задрав голову кверху, когда до слуха донесся тихий шум мотора. На краю улицы остановился автомобиль. К кому-то глубокой ночью пожаловали гости. Ну и что, собственно говоря? Мне бы повернуться и уйти в свежее тепло бревенчатого дома, где мирно посапывает подруга, стучат древние ходики и шуршат мыши в подполе. Проклятое женское любопытство, оно никогда не доводит до добра! Я не успела еще ничего подумать, как ноги сами понесли меня к забору. Действительно, недалеко от дома Подлубняка стоял автомобиль без единого огонька, темный, как стог сена. Если бы небо не усеивало сегодня так много звезд, то его вообще можно было не разглядеть. Да еще ветер с реки доносил едва уловимый запах выхлопных газов. Значит, Алексей Михайлович все-таки приехал к падчерице, несмотря на поздний час. А почему нет? На свежем-то воздухе не в пример приятней находиться, чем в душном городе.
Я покрутилась еще у забора, потом увидала-таки пару летящих к земле огоньков, успела загадать самые главные желания из своего безразмерного списка и отправилась досыпать.
Однако выспаться в эту ночь мне было не суждено.
* * *Занимался рассвет, но какой-то странный. Солнечные лучи метались в окнах, плясали в глазах рыжими пятнами даже сквозь плотно сомкнутые веки. И вместо утреннего радостного пения птиц на дворе трещало и подвывало. Я сердито попыталась натянуть на голову простыню. Не помогло. Треск усилился, а свет в избе становился все ярче. Сон в раздражении махнул призрачным крылом и окончательно улетучился. Я открыла глаза и села на диване. В ту же секунду на своем ложе села Зойка и сонно уставилась на меня.
Комнату заливал пугающий свет. Он плясал багровыми бликами по беленому потолку и стенам. В воздухе ощутимо пахло гарью. Мы с подругой встретились взглядами.
— Мы что, горим? — прошептала она. И тут же заорала во все горло: — Батюшки! Караул! Пожар!! — Зойка пулей вылетела из постели и кинулась к двери. Но с полдороги вернулась и начала бестолково меня тормошить: — Сима, скорее, ну скорей же! Поднимайся, бежим!!
Меня уже не надо было упрашивать.
— Зоя, где документы? Сумки хватай!
Зойка вилась по комнате подстреленной птицей, тычась во все углы:
— Где же эти чертовы сумки?! О-о-о!
Господи, а вдруг сейчас дверь заклинит. Или крыша обвалится. Плевать на документы, надо срочно выбираться на воздух. Я поймала подругу на лету:
