Дарья Донцова - Авоська с Алмазным фондом
– Вот она его и таскала, – выпалил Воронов. – Никак не пойму, куда ты клонишь?
Я решил прочитать ему лекцию о женских привычках.
– Бедная девушка, которая может себе позволить только крайне необходимые вещи, купит исподнее телесного цвета, подходящее к любому наряду. Черное под нежно-розовую футболку не наденешь. Обрати внимание, трусики-то светло-бежевые. Кстати, повторяю: куда делись белые? Макс, сложи вместе все факты: нет летней обуви, юбки, отсутствует комплект белья… И еще заметь: бюстгальтер на фото – не самый бюджетный вариант – кружевной, между чашками бабочка из стразов. Ну-ка…
Я взял лупу.
– Фирма «Вингс». Найди ее официальный сайт в Интернете и глянь, сколько стоит этот артикул.
Воронов послушно открыл ноутбук, через минуту доложил:
– Французская марка, существует более тридцати лет… О! Модель «Соблазн» – двести пятьдесят евро. Ничего себе! А по виду дешевая ерунда.
Я промокнул заслезившиеся глаза платком.
– Украшения со стразами удорожают лифчик. Возможно, это подарок, Ирине самой такой не купить. Теперь обрати внимание на золотой крестик, снятый с шеи трупа. Вилкина нищенствовала, поэтому могла продать его с цепочкой и выручить неплохую сумму, он не из дешевых. Но Ирина с ним не рассталась. Еще глянь, какие книги хранились у нее в чемодане.
– «Рассказ об истинной вере», «Любовь к Христу», «Иисус любит тебя», – перечислил Макс. – Только это дешевые брошюры на газетной бумаге, а не хорошие издания.
– Думаю, она их не покупала, а брала в церкви даром, – предположил я. – Похоже, Вилкина была верующей, а такая девушка побоится уйти из жизни добровольно, ведь суицид – страшный грех. Возможно, в убогой комнате нашли не Ирину Вилкину.
– А кого? – спросил Макс.
Я открыл шкафчик и вздохнул:
– Ну вот, я чай забыл купить… Хороший вопрос, жаль, ответа на него не дам. Полагаю, что Ира, облачившись по-летнему, ушла из дома, поэтому нет легкой одежды и обуви. Кстати! Где ее сумочка? В описи она не указана.
Воронов вытащил из кармана льняного пиджака блистер, выщелкнул из него таблетку и отправил в рот.
– Возможно, она без ридикюля обходилась.
Мне стало смешно.
– Ты хоть раз встречал девушку, которая рассовывает мелочи по карманам? Или таскает их в кулаке?
– Ну… нет, – без особой охоты признал Воронов.
– Золотой крестик, книги божественного содержания… – не успокаивался я. – Короче, умер кто-то другой. Например, Ира могла пустить переночевать подругу.
– А та решила отравиться и оставила записку от лица хозяйки комнаты, – хмыкнул Воронов.
– Ты уверен, что письмо составила Вилкина? – прищурился я. – Если мы предположим, что это тело неизвестной, то куда подевалась Ирина? В комнате остались ее вещи. Больших денег у сироты нет, посему она, уезжая навсегда, непременно бы все прихватила. Может, кто-то хочет убедить нас в смерти Вилкиной? Ирине же дали новую квартиру. Что она делала в клоповнике? Почему решила покончить с собой в этом убогом месте? Макс, которую по счету пилюлю ты сегодня пьешь?
– Не считал, – отмахнулся приятель, – четвертую или пятую.
Я отнял у него упаковку.
– С ума сошел? Тут написано: не более трех штук в сутки с перерывом не менее шести часов.
– Ерунда, – снова легкомысленно отмахнулся Макс. – Погода меняется, дождь собирается, вот и сдавило голову.
Мне стало тревожно.
– Ранее я не замечал у тебя метеозависимости.
– Все когда-нибудь случается впервые, – улыбнулся Воронов. – Ваня, не в службу, а в дружбу, помоги Глебу. Заплатить за услугу не предлагаю, ты все равно у меня денег не возьмешь.
Глава 5
– Правильно мыслишь, – согласился я, – на друзьях я не зарабатываю.
Макс опять потер затылок и вдруг завел рассказ.
– Много лет назад нас с Филовым, когда мы были салагами, отправили в засаду у дома сбежавшего из мест заключения преступника. Задание казалось ерундовое, ничего сверхъестественного от только что оперившихся сотрудников начальство не требовало, основной работой по делу занимались опытные ребята. Мы с Филовым только сидели в машине, фотографировали тех, кто входит в подъезд. Аппаратура тогда была не фонтан, и я предложил переместиться чуть ближе к двери. Глеб занервничал: «Надо стоять где велено, нельзя самовольничать». «Но можно ведь проявить творческую инициативу, – возразил я. – А то нас же потом за плохое качество снимков отругают».
Филов все же согласился, мы нарушили приказ и припарковались в другом месте, там, где указал я.
Глеб сидел за рулем, я снимал. Вдруг он бросился на меня, толкнул на сиденье, а сам упал сверху… И тут раздался звук «чпок!». Одним словом, Глеб спас мне жизнь, я остался невредимым, а вот ему пуля вошла в шею. Конечно, начальство устроило разбор полетов, нас спрашивали, какого черта мы изменили дислокацию. Я испугался, что лишусь работы, бубнил что-то невнятное и после первого допроса угодил в больницу – нервы сдали. Очень молодым был, неопытным, глупым. Врачи запретили допрашивать меня, но ко мне ночью тайком пробрались ребята из отдела и рассказали, что Глеб всю вину взял на себя. Филов сидел за рулем, считался в нашей паре старшим, и когда его спросили: «Кто велел встать ближе к подъезду?», ответил: «Я». Короче, спас меня дважды, сначала от смерти, потом от позорного увольнения. Самого Филова оставили на службе из-за того, что он ради товарища рискнул жизнью. За такой подвиг раньше награждали, могли квартиру дать, а Глебу сказали: «Будь доволен, что не выперли».
– А что с его ранением? – поинтересовался я.
– Пуля попала в такое место, куда в то время врачи лазить не умели. Так Глеб с куском железа и живет. Пару лет назад он пошел на диагностику, и врач его успокоил: «Опасности нет, инородное тело покрылось соединительной тканью, лучше операцию не проводить». А три месяца назад Филов подцепил грипп, угодил в клинику с осложнением. Провалялся пару недель, вышел на службу, и что-то с ним произошло. Начал сильно уставать, задыхаться, врачи вспомнили про пулю, решили, что это из-за нее, предложили убрать ее, но честно предупредили: «Это большой риск. Лучше вам сменить работу, климат, хорошо бы поселиться на море, тогда при условии нормированного рабочего дня без стрессов здоровье наладится».
– Отличные рекомендации полицейскому, – хмыкнул я.
Макс поморщился.
– Да уж. А дальше было вот что…
Глебу неожиданно повезло – он вытащил из беды мажора, которого обвиняли в наезде со смертельным исходом. Филов понятия не имел, чьим сынком тот является, но не поленился провести все экспертизы и узнал: пьяница, оказавшийся под колесами, умер до того, как по нему проехал автомобиль, он уже лежал мертвым на дороге. Парня отпустили, а через два дня к Глебу нагрянул его родитель, крупный промышленник. Он был откровенным:
– Сын меня достал, вечно в неприятности вляпывается. Мать над ним тряслась, любая самостоятельность мальчишки на корню пресекалась, вот и не научился пацан думать. Двадцать пять лет обалдую, а ему горничные шнурки завязывают. Когда его за сбитого мужика замели, я конкретно сказал: «Усе, нехай сам выворачивается. Надоел. Виноват? Значит, сядет. Ничего, на зоне повзрослеет». Жена в рев: «Найми ребенку лучшего адвоката!», а я ей дулю под нос!
– Колония не лучшее место для такого юноши, – возразил Глеб, – его там опустят, убить могут. И парень-то совсем не виноват: ехал с небольшой скоростью, алкоголь-наркоту не употреблял, правил не нарушал, полицию сам вызвал, не удрал с места происшествия. Темень стояла, вот он тело на дороге и не заметил. А то, что сын инфантильным вырос, не его, а ваша вина. Не стоило мальчика в бабские руки отдавать!
Олигарх насупился, потом сказал:
– Ваще-то со мной не спорят.
– Это плохо, – не замедлил с ответом Филов. – Начнет корона на уши сползать, вовремя не узнаете.
– Во! Ты-то мне и нужен! – обрадовался богач. – Я надумал отправить своего обалдуя в Марджебу. Это остров в океане, я у них пальмовое масло закупаю, офис там держу. Решил сына начальником местного отделения сделать. Но ему нужен соглядатай. Оформлю тебя начальником охраны, жить будешь в хорошем доме. Жена есть?
Глеб кивнул.
– Возьмешь бабу – и в самолет, – скомандовал олигарх, не сомневавшийся, что полицейский согласится. – Ну, я пошел. С тобой соединятся.
Прошла неделя, Филов забыл о беседе с денежным мешком, и тут его вызвало начальство. Едва он переступил порог, как шеф прошипел:
– Решил на теплом океане порыбачить? Заявление об увольнении писать собрался? Ты балласт моего отделения! За всю жизнь никакой раскрываемости, занимаешься ерундой, за которую нормальным ребятам браться неохота. Подфартило дураку! Знать бы, чей сынок на жмурика наскочил, я бы сам рукава засучил. Короче, великий детектив, никуда тебя не отпущу, пока с текучкой не разберешься. Твой благодетель с генералом говорил, просил, чтобы с Глеба Филова не позже чем через два месяца погоны сняли. Вот и паши конем. Не успеешь все закончить? Сам виноват, никуда не поедешь! Олигарх другую няньку своему дебилу найдет. Ишь, намылился на острове кайфовать…
