Дамский негодник - Людмила Ивановна Милевская
Попова презрительно хмыкнула:
— Таких интересных пол-Питера и пол-Москвы. Короче, Калоева Анфиску в тот день с собой увела, и дружба наша расстроилась.
Далила не очень поверила.
— Анфиса мне говорила, что вы ее близкая подруга, — сказала она.
Польщенная Зинаида, расплывшись в улыбке, спросила:
— Что, прям так и говорила, что близкая?
— Именно так.
— Дружили, конечно, — вздохнув, продолжила Зинаида, — но уже как-то не так. Не до меня было Анфиске. Изредка похвастать ко мне прибегала да про жизнь свою рассказать и сразу уматывала. Никогда не звала в ночной клуб с ней сходить или еще там куда.
— И что же она вам рассказывала про себя? — спросила Далила.
Попова зевнула:
— Да всякое, всего и не упомнишь. Спрашивайте, что вам интересно?
— Мне интересно, как изменилась жизнь Анфисы Пекаловой. Куда Калоева ее повела?
Зинаида шмыгнула носом и заявила:
— Я закурю!
— Курите, — согласилась Далила, — вы же дома.
Закурив, Попова сказала:
— Калоева к себе ее повела, но вечером муж с работы пришлепал и поднял скандал. Кричал, что Анфиска шваль и что нечего гадость в дом свой таскать. Короче, Мишка Анфиску вытолкал, а на дворе уже темень.
— И где же она ночевала?
— Где-где, у меня. Плакала до утра и клялась отомстить мужу Марины. Ох, как она на него разозлилась! Кричит: «Какой-то гад унизил меня!»
Далила спросила:
— Всю ночь проплакала, а к утру у Анфисы вызрел план?
— Откуда вы знаете? — поразилась Попова. — Анфиска вам говорила?
— Нет, я просто немного знаю людей и жизнь. Хочешь, рассказ твой продолжу?
Зинаида с интересом согласилась:
— Валяйте.
— Анфиса очаровала Михаила Калоева, — начала Далила «валять», — и с Мариной дружить продолжала. Конечно, тайком.
— Точно! Все так и было! О дружбе Анфиски с Калоевой только одна я и знала. Ох, и пряталась эта дура Маринка от мужа. Встречались с Анфисой всегда тайком. Калоева все опасалась, что муж узнает и будет скандал. А Анфиска, натрескавшись с Маринкой пирожных в «кафешке», хвост «задрамши», неслась под Мишку Калоева.
Самсонова подытожила:
— Смешанные половые отношения.
Зинаида не согласилась:
— Ну, нет! У Анфиски все было расписано, кто ее и когда. Она всегда свое дело знала. Калоев таскал ее по клубам ночным, по мальчишникам, вот там-то Анфиска и приделала Мишке рога, схлестнулась с Рубеном.
— С Рубеном Анфиса встречалась тайком от всех, даже от Сасуняна?
— А Сасунян здесь при чем? Сасуняна она тогда вообще не знала. А Рубен на Анфиску запал. Рубен молодой, холостой. Анфиска своего Михаила и киданула. Долго болталась с ним, а он ни туда ни сюда. Я так думаю, что он с ней развлекался, — а Анфиска в голову вбила себе, что он должен на ней жениться.
Далила осведомилась:
— А Калоев что делал тем временем?
— Калоев переживал, — сочувственно морща лицо, сообщила Попова, — ох как Калоев страдал. Ходил вокруг Анфиски побитой собакой, все пытался ее вернуть. Думаю, он сам ту девицу Рубенчику и подогнал.
— Какую девицу?
— Да Оля какая-то у Рубенчика завелась. Стал он прятаться от Анфисы. То дверь не открывает, то трубку, гад, не берет. Короче, Анфиска занервничала, заметалась да и застукала Рубенчика с Олькой. Анфиса устроила Рубенчику страшный скандал, в результате чего он реально не Ольгу выгнал, а Анфиску. А через неделю сгорел.
— А Марина Калоева по-прежнему дружила с Анфисой?
— Да, как Рубеша сгорел, еще крепче они задружили. Калоева же не в курсе всех передряг с той Олей была. Жалела Анфиску Калоева, дарила ей дорогие подарки. Ну, как же, хорошего жениха потеряла подруга. А Анфиска снова к мужу Марины перебралась.
— Чем же Михаил ее заманил?
— Машиной и домом. Он дом ей купил в Сестрорецке. Анфиска тот дом мне завещала, — с гордостью сообщила Попова.
Далила не стала ее просвещать, что Зинаида получит дом, но не в Сестрорецке, а в Зариновке.
— Кстати, что там с завещанием Рубена? — спросила Далила. — Если Рубен не любил Анфису, почему он тогда свою долю ей завещал?
Зинаида лишь развела руками:
— Сама не пойму. Знаю только, что у Анфиски был знакомый нотариус. Может, он ей с наследством помог нахимичить?
— Не Марком ли Борисовичем того нотариуса зовут? — поинтересовалась Далила.
— Правильно, Марком Борисовичем его и зовут.
— Почему же она искала его?
— Он со старого места переехал, так Анфиска, когда сама собралась завещание написать, меня попросила того нотариуса разыскать. У нее же всегда дела, — обиженно хмыкнула Зинаида и продолжила: — А завещание она собралась писать потому, что Мишка ее травил.
— Зачем же он это делал? — поразилась Далила.
— Анфиска его шантажировала.
— Грозилась рассказать об их связи жене?
Попова презрительно махнула рукой:
— Жене к тому времени Мишка сам все рассказал, нет, она чем-то другим его шантажировала, чем-то пострашней.
— Значит, вы мне прислали письмо? — спросила Далила.
— Да, я уверена, что Михаил Анфису убил.
В этот миг Далиле стало понятно, от чьих рук погибла Анфиса и почему. И не только это: ей стало понятно все. Все-все. Уходя от Поповой, она лишь спросила:
— Это Калоева вам денег и машину дала? Это она просила срочно уехать из Петербурга?
Зинаида кивнула:
— Она.
Глава 41
Этим же вечером (почти уже ночью) Далила ввалилась к Елизавете Бойцовой. Лиза, увидев подругу, ахнула:
— Бог мой! Что случилось?
Самсонова пожала плечами:
— С чего ты взяла?
— На тебе же лица нет. Рассказывай.
Далила потрясла головой:
— Нет, спать ужасно хочу. Предыдущую ночь не спала. Рассказывай по-быстрому ты, да я пойду.
— Что я должна рассказывать? — поразилась Елизавета. — Если что случается, я сразу тебе говорю. Нового вроде и нет ничего.
— Рассказывай, что говорила тебе Марина перед тем, как в кому впасть. Ведь ты с нею рядом тогда была?
— Да, я.
Елизавета надолго задумалась. Далила терпеливо ждала.
— А ничего Марина не говорила, — наконец сказала Бойцова. — Про расплату какую-то все плела, про то, что она виновата. Я ей не поверила.
— Почему?
— Какая расплата? Если ангелы на землю с небес и спускаются, тогда Марина ангел и есть.
«И этот ангел скопытился», — подумала зло Далила, но промолчала.
А Бойцова, от ярости сжав кулаки, процедила:
— Эх, знать бы, кто Марину убил, своими руками подонка задушила бы!
— Я знаю, — сказала Далила.
Елизавета ахнула:
— Кто?!
— Сама она себя и убила. Точнее, совесть ее. Не за свое дело Марина взялась, силы свои переоценила, а потом муками совести источила себя.
— И поэтому сахар безудержно поднимался? — спросила Елизавета.
«После каждого звонка Людмилы», — подумала Далила, но вслух догадки не произнесла, лишь сказала:
— Лиза, я же
