Дарья Калинина - Колючки в брачной постели
Глава 18
– Именно тогда все поехало и завертелось. Нет, не так! Сначала Юля до конца не понимала, какого рода бомба попала ей в руки. Глаза ей открыл писатель Ураганов, а точней, его книга.
– Ну да, – откликнулись подруги. – «Нейтральные воды».
– Этот пустобрех описал в своей книжонке мой визит на Север. Описал меня очень детально, так что Юля поняла, с кем встречался в Гаджиеве ее муж.
– В книге написано, что вы были шпионом? – ахнула Леся.
Но Христофор Бонифатьевич даже руками замахал:
– Нет, конечно! Этого еще не хватало! В книге был описан мой визит в Гаджиево. Так получилось, что он совпал по времени с командировкой Саши в этот же поселок. И Юля, а она была неплохо осведомлена о делах своего мужа, быстро поняла, что привезенные Сашей из Гаджиева бумаги, которые так взбудоражили его, скорей всего, принадлежат мне. Кто еще мог доверять Саше настолько, чтобы поручить опасное задание?
– Значит, Юлия Аюповна рассекретила вас благодаря книге Ураганова?
– Разумеется, у нее не было четкой уверенности на мой счет, но Юля взяла след. А когда дело касалось денег, то чутье у нее было дьявольски хорошим.
– Но Юлия Аюповна говорила сестре, что знает лишь адрес, по которому может получить деньги. Что это был за адрес?
– Некоторые адреса не меняются десятилетиями, – вздохнул Христофор Бонифатьевич. – Это был адрес нашей бывшей конспиративной квартиры.
– Вашей?
– Меня и господина с желтым чемоданчиком.
– И Юлия Аюповна поехала туда?
– Наведалась. Сначала послала на адрес этой квартиры письмо с предложением встретиться и обменять бумаги на деньги. Письмо было передано мне, так как в нем было указано мое имя.
– Кем передано?
– Кем надо.
Ответ получился сухим. И подруги с ужасом внезапно поняли, что Христофор Бонифатьевич до сих пор сотрудничает с теми, кто когда-то давно склонил его к предательстсву.
– В общем, я не ожидал западни. И я попался в эту Юлину ловушку. Поехал на встречу, которая была мне назначена шантажисткой. Каюсь, я сам виноват, что раскрылся перед Юлей. Надо было молчать и отрицать все. Но я так устал бояться, что эти бумаги когда-нибудь выплывут. А тут у меня появлялся шанс забрать их себе. Я надеялся, что отделаюсь, как говорится, малой кровью. Все-таки я знал Юлю не один год, сделал для нее и ее дочери немало добра. Я рассчитывал на ответную благодарность, но просчитался. Юля поняла, что бумаги принадлежат мне. Поняла, как они важны для меня. И с тех пор она уже не давала мне продохнуть.
Почти целый месяц Христофор Бонифатьевич платил шантажистке деньги, не получая от нее взамен самих бумаг. А требования Юлии Аюповны возрастали буквально с каждым днем. Она наглела и борзела, не встречая в ответ никакого сопротивления со стороны адмирала.
– Деньги у меня уже кончались, а бумаг я еще не видел. Верней, Юля передала мне несколько листов, но этого было мало. Мне нужно было все!
В общей сложности за месяц Христофор Бонифатьевич заплатил жадной бабе около миллиона евро.
– Первый раз она попросила десять тысяч евро, а уже через две недели ставка выросла до трехсот. Юля бы не остановилась, пока не пустила бы меня по миру. Я знал, что на мои деньги они с дочерью планируют купить дом в Испании или Италии. И когда они пригласили меня в тот день к себе в гости, был уверен, что Юля будет меня благодарить и рассказывать о большой покупке, которую наконец сделала за мой счет.
Христофор Бонифатьевич не протестовал против дома. Он даже находил некоторое удовлетворение от мысли о том, что женщины, осиротевшие по его вине, теперь обеспечены элитным зарубежным жильем. К старости люди становятся сентиментальными. Груз ответственности за совершенные в далекой молодости ошибки тяжело давит на них. Скоро встреча с Творцом, а что ему сказать? Как и чем оправдаться за совершенные прежде злодеяния?
– Давая Юле эти деньги, я частично искупал свои прошлые ошибки.
Но наглость и жадность Юлии Аюповны перечеркнули все добрые мысли адмирала.
– Оказалось, что в тот день они пригласили меня не просто так, ради устной благодарности и торжественного возвращения мне моих бумаг. Они красиво накрыли на стол, сами оделись и причипурились, но вовсе не для того, чтобы отдать мне бумаги и окончательно зарыть топор войны между нами.
Нет! Юлия Аюповна сделала все это всего лишь потому, что наивно надеялась смягчить этим показным радушием свое новое требование о новой порции денег.
– Первое время нам с Верочкой придется нелегко на чужбине, – объяснила она. – Мы там с ней будем совсем одни. Все деньги ушли на покупку самого дома. На жизнь нам с Верой не осталось почти ничего. А ведь нужно еще оплатить переезд, документы для меня и Верочки. Нам надо будет как-то легализироваться в Европе. Получить со временем гражданство ЕС. А на все это нужны деньги.
– И она запросила с меня пятьсот тысяч евро! Клялась, что это в последний раз. Что они с дочерью уедут и никогда больше меня не потревожат, но как я мог им поверить, если они говорили это уже много раз.
Гнев буквально помутил рассудок Христофора Бонифатьевича. Но вида он не подал. Спокойно покивал головой. А потом пошел за Юлей на кухню. Там он вытащил кухонный нож, обернул руку салфеткой и убил ножом старшую женщину. А потом вернулся в столовую и расправился с Верой. Ни одна из женщин не ожидала нападения. Христофор Бонифатьевич покладисто платил им всякий раз, почему же тут должно было быть иначе?
К тому же Юля и Вера давно знали Христофора Бонифатьевича. Привыкли считать его другом Александра и своим другом. И конечно, Христофор Бонифатьевич не признался женщинам о том, что это он убил мужа одной и отца другой. Для женщин была озвучена все та же версия шпионажа, в котором участвовали они с Сашей вдвоем. И якобы Христофору удалось вывернуться в тот раз, а Сашка предпочел смерть позору.
Таким образом, получалось, что Юлия Аюповна вроде как требует свое, собственное. Наследство, которое осталось ей после ее мужа и которое пусть и задержалось в пути, но все же нашло свою хозяйку. Вот только платить Христофор Бонифатьевич соглашался лишь до определенного предела. Юлия Аюповна этот предел явно перешла. За что и поплатилась своей жизнью и жизнью своей дочери.
Христофор Бонифатьевич замолчал. Замолчали и подруги. Молчать было тяжело, но говорить в такой ситуации казалось вовсе невозможным.
Но наконец Леся взяла себя в руки и дрожащим голосом произнесла:
– Ну… А как же быть с тетей Людой?
– С кем? – тоже поднял свою большую голову Христофор Бонифатьевич.
– Люда – сестра Юлии Аюповны, – напомнила ему сыщица. – Ее на улице сбила машина. Сначала мы думали, что это ее родственники стараются избавиться от женщины, потом стали подозревать Ураганова и его дочь с зятем. Но теперь…
И подруги вопросительно посмотрели на Христофора Бонифатьевича. Возможно, признавшись в столь тяжких злодеяниях, он захочет облегчить свою совесть полностью?
И Христофор Бонифатьевич не стал отпираться. Он кивнул и произнес:
– Да, Люда – это тоже мой грех.
– Но зачем? – ахнула Леся. – Что плохого сделала вам тетя Люда? Она ведь ничего про вас не знала!
– Так уж и ничего, – нахмурился отставной адмирал. – Что ни день, она вертелась у Юли. Я был просто уверен, что сестры действуют в сговоре. Не стало одной шантажистки, вполне могла выйти на сцену ее заместительница!
– Но тетя Люда не знала имени того человека, которого шантажировала ее сестра. Она про вас даже не догадывалась!
– Теперь я в это охотно верю, но тогда мной руководил страх. Я был слишком взвинчен и напуган. Я уже совершил столько кровавых убийств, а тут снова проблема… После убийства Люда побывала в квартире сестры. И она вышла оттуда с таким лицом… Я был уверен, что она узнала нечто чрезвычайно важное для себя!
– Правильно! Так и было! Потому что Людмила Аюповна в тот день узнала, что ее сестра уже заполучила деньги и даже покупает на них себе дом. Юлия Аюповна скрывала от сестры эту информацию, чтобы не вызвать зависти и лишних вопросов. Но после смерти Юлии Аюповны все вылезло на свет! Вот тетя Люда и выглядела потрясенной!
– Но я этого не знал. Решил, что в квартире хранились какие-то документы против меня. Что эта женщина их нашла и что у меня новая проблема.
– И вы решили устранить проблему привычным путем? Избавиться от человека, убив его!
– Но я ведь не убил эту женщину! Насколько я знаю, хоть она и в больнице, но чувствует себя относительно неплохо.
– Все равно вы хотели ее убить!
– Хотел. Душой кривить перед вами не стану, хотел, – кивнул Христофор Бонифатьевич. – И машину именно эту специально выбрал. Знал, кому она принадлежит. И кто на ней ездит.
– А откуда у вас взялась такая информация?
