Валентина Андреева - Убойная стрела Амура
– Были. Сколько угодно. Я ему вполне доверяла, – эхом отозвалась Ольга. – Правда, он не всегда меня дожидался… Работа. И, честно говоря, тогда я вообще не считала необходимым закрывать свой кабинет.
– Положим, «своего времени» Потапов с твоей помощью дождался и подменил одно полотно другим. В отличие от Горбенко, в возможность обнаружения клада он не верил: облазил потайной ход вдоль и поперек. Не разбирать же его по камушку. А вот картину можно выгодно продать…
– Я слышала его разговор по мобильнику. Не знаю с кем. Имени он не называл. Обещал через пару дней привезти «красотку». Это меня насторожило. Картину Потапов вынес поздно вечером, – вздохнула Вероника. – Я чуть не столкнулась с ним у калитки и спряталась в кустах. Испугаться не успела – узнала Веню по голосу – он матерился, уронив ключ. Короче говоря, по его последующим действиям я поняла, что подземный ход восстановлен. Точнее сказать, реконструирован. Раньше вход был прямо из подвального помещения, а выход – я не знала точно… Где-то в лесу, а лес большой. Думала, все давно осыпалось и засыпалось. Было страшно, но я проводила Веню до родника и поняла, куда он скрылся. Дальше идти побоялась. Дворец еще был необитаем, в случае чего на помощь звать бесполезно, а до флигеля не докричишься. Эту ночь вообще не спала, еле дождалась рассвета. Ну и полезла… Так и обнаружила сразу два входа – из кладовой и комнаты, расположенной напротив. Картина была спрятана между репродукциями. Если бы вы знали, какого труда мне стоило ее повесить над лестницей на место «Нимфы». Вот тогда и поблагодарила папу, который лично занимался моим спортивным воспитанием. Но, к сожалению, недостаточно хорошо картину повесила. Утром она на Ивана свалилась. Честно говоря, я рассчитывала на то, что Потапов решит, что кто-то его выследил, рассекретил и дал понять «не балуй!», следовательно, он не предпримет новой попытки упереть полотно. Надо было видеть его рожу, когда он с ребятами приперся во дворец проверять акустику – что-то в системе не заладилось. Окинув хозяйским глазом галерею картин на лестнице, запутался в собственных ногах. И, спускаясь по черному ходу в подвал, все спотыкался и бормотал: «Мистика-а-а…» Андрей, помнишь этот момент? – Вероника тихо засмеялось. Знакомый смех – словно рассыпался звоном колокольчик.
Кисель заржал, заглушив Веронику:
– А я-то все убеждал Вениамина, что никакой мистики нет, любая техника имеет обыкновение иногда выходить из строя.
Я не выдержала и тоже расхохоталась, не обращая внимания на постные лица слушателей, и, махая в сторону Ольги рукой (пальцем же неудобно тыкать), сквозь смех выдавила:
– А дальше Ольга Леонтьевна вмешалась – велела отнести «бабушку», как какую-нибудь дешевую репродукцию, в кладовую – как раз подарок для Потапова. Уж с ним-то она наверняка поделилась своим решением, дав задание разобраться с хулиганящей молодежью. Он и сам в это хулиганство уверовал. Ведь никто не сообщил Ольге о его ведущей роли в прятках картины. С тех пор и повелось: Потапов ночью отправляется ее воровать, относит с лестницы в кладовую, а потом Вероника, заказавшая у Андрюши ключ от кладовой, вроде как запасной для себя от своей комнаты, возвращает полотно на законное место. Затем приходит Ольга, и картину снова ссылают. Ольга решает отловить злоумышленника. У двери кладовой, куда убрали «Полину», выставляется пост, сама Ольга располагается на ночлег в соседней комнате. Потапов, прекрасно осведомленный об этом мероприятии, спокойно спит в своей комнате. А ночью наша прекрасная руководительница видит ужасный сон: Полина, словно сошедшая с полотна, грозит ей пальцем и напоминает, кто во дворце настоящая хозяйка…
– Это неправда! – Вероника перестала улыбаться. – Ольга Леонтьевна не так меня поняла. В дверь подсобки, где хранилась картина, врезали новый замок. Ключи были только у нее и Вениамина. Я прошла подземным ходом, переоделась в подобие наряда Полины, вытащила картину из кладовой, решив занести ее через запасной выход в лес, но передумала. Не хотелось тащиться с ней такими зигзагами. Сначала по лесу, потом по черному ходу… Вот и воспользовалась дверцей, выходящей в камин. Тем более что Ольга Леонтьевна сонно сопела. – Вероника отвлеклась, посмотрела на меня и, потерев ладонями виски, заявила: – У вас в комнате, кстати, несколько саше с набором трав от бессонницы. Не знаю, кто и куда их приляпал. Ну, вот… Когда я со всеми предосторожностями вылезла из камина вместе с картиной, Ольга Леонтьевна зашевелилась и уставилась на меня. Я чуть не выронила картину из-под подола и застыла на месте. А она пару раз медленно махнула рукой в мою сторону, словно пытаясь развеять наваждение. Ну, я не выдержала и прошептала: «Помни, как должна себя вести настоящая хозяйка». Хотела дать ей понять, чтобы она не бросалась исторически ценной вещью. Да и за бабушку было обидно. А Ольга Леонтьевна одеяло на голову натянула. Я открыла дверь и вышла. «Сторожа» дрыхли. А если бы не дрыхли, надеюсь, не выдали бы.
Ольга едва сдерживалась:
– Почему ты сразу не объяснила мне ситуацию?!
Вероника заалела маковым цветом.
– Извините… Но я не была уверена в том, что поверите мне. Да еще никак не могла понять, зачем Потапов затеял эту кражу. Может, решил самостоятельно провести экспертизу? Поговаривали, что вы с Вениамином скоро поженитесь…
Настал момент менять окрас Ольге:
– Что за чушь собачья?… – пробормотала она и повела себя так, как будто руки – лишняя часть ее тела. Не знала, куда их пристроить и чем занять.
– Считали, считали… – поддержал Веронику Иван. – Ольга Леонтьевна хотела уверить некоторых, не будем на себя показывать пальцами, что в ее личной жизни все в порядке. Да и сам Потапов старался поддерживать это общее мнение. Я не раз горел желанием двинуть ему в морду.
– Да Вениамин – известный бабник! – вмешалась Лянка, защищая подругу.
– Был! – поправил ее Иван. – А что стоило его коронное выражение: «Ах, тебе Ольга Леонидовна приказала?! Ну, так я отменяю этот приказ. Здесь я все решаю».
– О мертвых либо хорошо, либо ничего, – быстро изрекла Наташка, видя, что доведенная до точки кипения Ольга собирается выпустить пар. Прямой наводкой в адрес покойного зама.
– Тогда ничего, – процедила директриса и нервно забарабанила пальцами по колену Ивана. – И давайте ближе к делу. Желательно покороче, и по теме убийства. Через несколько минут рабочий день начнется.
Вероника попятилась к кровати. Девушке определенно похужело, она попыталась продолжить рассказ, но получалось довольно плохо. Я решила немного помочь. Почему бы лишний раз не блеснуть своим умом и редкой проницательностью? Больше уважать будут. И сжато рассказала о том, что Потапов, смирившись с вызывающим поведением картины и подозревая в этом некую мистическую подоплеку, отказался от первоначального плана хищения. Слишком опасно. И начал уговаривать Ольгу избавиться от полотна, продав его Дятлову. Он якобы не обманет. Специалист в деле антиквариата и очень честный человек. «Честный человек» наверняка должен был оценить картину по минимуму, «отстегнув» Вениамину очень приличную сумму комиссионных. Оценка по минимуму легко мотивировалась. Даже известный художник Рожков затруднялся определить мастера, кроме того, картина имела изъян – кто-то варварски искорежил лук в руках Амура. Мы с Натальей решили, что он больше напоминает дельтоплан. Без крыльев… Ольга Леонтьевна сомневалась в целесообразности продажи. Тогда Вениамин, боясь, что у него появился серьезный конкурент, решает привезти Дятлова сюда. В качестве своего друга прямо на открытие пансионата, известив об этом Ольгу пост-фактум. Ольга наверняка не решалась отпустить зама накануне ответственного мероприятия. Какую причину он выдумал для срочной поездки домой?
– Так тетю у него положили не в ту больницу. Обещал за два дня обернуться.
– Ясное дело. Время отсутствия Потапова было ограничено. Вернуться соратники должны были как раз в ту ночь, когда заявились мы. Пропустить праздничное мероприятие Вениамин не имел права и обещал к утру быть в рабочем кресле. Кроме того, боялся за сохранность картины. Разумеется, хотелось без свидетелей предъявить произведение искусства Дятлову, чтобы окончательно утрясти денежный вопрос. Ночь для этого дела – самое подходящее время суток. Тут наша девушка Вероника, знающая истинную причину отсутствия Потапова, и подсуетилась. Подслушивать и подсматривать, конечно, не хорошо, но иногда полезно. Правда, Мухатской в этом плане не всегда везло. В ряде случаев она сталкивалась с серьезными препятствиями – то головой, а то и всем ясновидящим телом. Вероника, уверенная, что Вениамин раздумал воровать картину в одиночку и обзавелся сообщником, идет на отчаянный поступок – перепугать мнительного Потапова, а заодно и Дятлова, до такой степени, чтобы они окончательно забыли о своих намерениях, поверив в то, что на картине лежит «заклятье». Вот только ей не пришло в голову, что Потапов решил воспользоваться помощью Дятлова не с целью кражи картины, а как главной движущей силой в переговорах с Ольгой по поводу необходимости ее продажи. О колебаниях Ольги в этой части знали все. Она и не думала их скрывать, когда выходила из себя под воздействием постоянных перемещений полотна. Правда, успокоившись, меняла решение. А Вероника стремилась только к одному: «Полина» должна оставаться во дворце – она его душа. Даже Ольга это понимала, поэтому и не была настроена на продажу…
