Дарья Калинина - Олигарх-подкаблучник
Но все равно, силы были явно не равны. Перепуганный Эдвард Карапетович был бледен, на его лице выступил обильный пот. Ох, не боец он был, нет, не боец! А вот Кирилл сражался отчаянно. Если бы он не был таким мерзавцем, Кира бы даже почувствовала уважение к его силе и ловкости. Но пока она чувствовала только злость и отчаяние.
Обрез уже выскальзывал из слабеющих потных рук Эдварда Карапетовича. А Кира никак не могла разжать стальную хватку пальцев Кирилла, которые сомкнулись на прикладе оружия.
И вдруг у нее над головой что-то просвистело. Сначала Кира даже не поняла, что это такое. А потом ей нос забила едкая пыль. Настоящее облако поднялось перед ее лицом. Ничего не видя перед собой и судорожно чихая, Кира отпрянула в сторону.
— Что это? — закричала она, чихая и кашляя. — Что это такое?
— Клей!
— Что?
— Мешок сухого клея. Остался после ремонта!
Оказалось, что Леся приволокла упаковку сухой цементной смеси, которую не успели использовать мастера, клавшие кафель у нее в ванной. Девушка очень кстати вспомнила о том, что она у нее есть, приволокла и обрушила всю упаковку прямо на голову Кирилла.
От удара бумажный мешок, который и так был немного надорван, треснул окончательно. И засыпал убийцу и все вокруг густым слоем удушающей едкой пыли. Нос немедленно забило. Из глаз полились горькие слезы. А кашель буквально раздирал грудь. Разумеется, дышать цементом с разными химическими добавками — это вам не фунт изюма!
Но все же за облаком пыли девушкам удалось разглядеть, как Эдвард Карапетович поспешно отползает в сторону, по-прежнему держа в руках обрез. Вид он имел самый жалкий. К потному лицу прилипла цементная пыль. И Эдвард Карапетович был теперь уже не бледен, а просто серого цвета.
Кирилл лежал без движения. Основная часть от удара мешком пришлась на его череп. Этого удара двадцати пяти килограммов плотно упакованной смеси он не выдержал. Кирилл отключился. Не факт, что надолго. Но отключился. Рваный мешок образовал над его головой горку серовато-зеленоватой пыли, которая при малейшем движении подруг или даже их дыхании разлеталась по всей квартире.
— Надо его связать! — кашляя и ощущая в горле едкий вкус цементной пыли, прохрипела Кира. — Где веревки?
— Сейчас!
Где были веревки и были ли они у нее в квартире вообще, Леся не помнила. Вместо веревок она выдернула пояса из двух своих халатов. И ими подруги кое-как связали руки и ноги убийцы. Облако цементной пыли к этому времени слегка рассеялось. И они увидели Эдварда Карапетовича, который направлялся к дверям.
— Куда это вы? — крикнула ему вслед Кира. — Стойте!
Но перепуганный Эдвард Карапетович и не подумал остановиться. От страха он вообще перестал соображать. Так и выскочил за дверь, весь в цементной пыли и прижимая к груди обрез.
Кира дернулась за ним. Но Леся ее остановила:
— Он приходит в себя!
Действительно, даже под двадцатью пятью килограммами цемента Кирилл не задохнулся и не умер. Он слабо шевелился, а следовательно, был жив и опасен.
— Милицию! Вызывай! Срочно!
Но вызывать милицию не понадобилось. Хотя Кира честно метнулась в комнату, пытаясь найти телефонную трубку, той, как на зло, нигде не было.
— Кира, он приходит в себя! Скорей!
В голосе Леси слышалась нарастающая паника. И Кира заметалась вновь. Бесполезно. Телефонной трубки нигде не было. Проклятие! И зачем они с Лесей отказались от старомодных телефонных аппаратов, которые всегда стояли на своем месте!
— Кира! Умоляю!
— Нашла, нашла! — закричала Кира, которая в этот момент увидела наконец телефонную трубку, которая все это время пролежала прямо на столе у нее перед носом. — Уже звоню!
Но дозвониться до милиции Кире не пришлось. Милицию привел сам Эдвард Карапетович. Верней, не он ее привел. А милиция его привела. Пока Кира металась по квартире в поисках телефона, Эдварда Карапетовича уже взяли и под белы рученьки препроводили назад.
Оказывается, вылетев из дома с полубезумным видом и прижимая к груди обрез, бедняга наткнулся на патрулирующую район «девятку». Менты сначала глазам своим не поверили, когда прямо перед ними из подъезда жилого дома выскочил мужик с обрезом в руках.
Но надо отдать им должное, они не растерялись. Эдварда Карапетовича быстро задержали. И, видя, что он сам рад отдаться в руки блюстителей порядка, охотно выслушали его путаный рассказ обо всем, что происходит в квартире его приятельницы.
К счастью для подруг, менты ему поверили. Они примчались в квартиру, когда Кирилл уже почти избавился от пут на руках. И, громко изрыгая проклятия, клял перепуганных девушек, угрожая им самой жуткой расправой.
— На кусочки порежу! — как раз ревел он, когда в квартиру, сбив с ног и подруг, и самого Кирилла, ворвались менты.
Но никого он не порезал. Куда ему одному против целой группы быстрого реагирования?
Так что Кирилл покатился по полу с жутким воем. Он никак не мог поверить, что его время вышло! Как же это? Разве такое возможно? Ведь он самый ловкий! Самый смелый! Самый хладнокровный и умный! И попался в руки каким-то районным ментам? Да быть такого не может! Это просто дурной сон!
Однако ему пришлось поверить. Менты ловко застегнули на руках Кирилла самые что ни на есть реальные наручники. И только после того, как они сухо клацнули, подруги смогли немного перевести дух.
— Уф! — выдохнула Леся. — Господи, кажется, мы живы!
Разумеется, менты так сразу не успокоились. У них оказалось множество вопросов как к Кириллу, так и к подругам. Больше всего вопросов вызвал у них, как ни странно, Эдвард Карапетович. Впрочем, почему странно? Мужчина выглядел очень подозрительно. Он был бледен, дрожал и отказывался говорить. После пережитого стресса Эдвард Карапетович буквально онемел. И ему требовался, скорее, не следователь, а психиатр.
Сами подруги чувствовали себя великолепно. Они остались живы и готовы были благодарить за это весь мир, включая Эдварда Карапетовича и так вовремя прибывших ментов. Так что девушки охотно отвечали на все вопросы, которые задавали им стражи порядка.
Затем в отделение приехал следователь, который еще недавно арестовал Леночку. А затем примчался и бравый капитан Шелест.
Оба следователя лишь недоверчиво качали головами, разглядывая Кирилла. Преступник уже успел взять себя в руки. И теперь снова производил впечатление пай-мальчика.
— И вы говорите, что этот человек убил свою мать? — недоумевал следователь Поленов, который вел дело об убийстве Лидии Алексеевны. — Просто не верится. А какой у него был мотив?
— Страховка!
Услышав про страховку, следователь притих. Но все равно, подруги это видели, ни Поленов, ни Шелест до конца не верили им. Считали, что подруги все придумывают с целью выгородить свою подругу Леночку. И свалить ее вину на мужа.
Подругам пришлось бы тяжело, доказывая свою правоту. Ведь никаких доказательств вины Кирилла у них не было. А он сам не позаботился о том, чтобы записать свои потрясающие признания на пленку. Так что они так и остались просто словами.
И тут пришел звездный час Эдварда Карапетовича! От возмущения, что его спасительницам не верят, а настоящего преступника, того и гляди, отпустят на волю, мужчина вновь обрел дар речи и утраченное было им красноречие. Он говорил горячо, убедительно и веско! Не хочешь — заслушаешься.
Бесспорно, в Эдварде Карапетовиче пропал великий оратор. Своим даром он пользовался лишь для того, чтобы соблазнять бедных девушек. А если бы он пустил свой талант на благое дело?! Трудно себе представить, каких высот достиг бы этот человек. Может быть, стал бы великим политиком. Или знаменитым телеведущим. Или адвокатом.
Но так или иначе, а к словам Эдварда Карапетовича наконец прислушались. И хотя бы задержали Кирилла, вплоть до выяснения всех подробностей этого дела.
— Сделайте экспертизу записи голоса Леночки! — предложила Кира капитану Шелесту. — Карина ведь вам принесла пленку с ее исповедью?
— Да. И признаюсь, она произвела на нас с коллегами весьма сильное впечатление.
— Так это все не Леночкины слова. Это Кирилл говорит! Он сам признался, что хотел подставить жену. Для этого и затеял аферу со страховкой.
— Знаете что? Обыщите его квартиру. Уверена, вы найдете там и грим, и седой парик, и усы, и много всего другого для маскировки. Ведь своих жертв он грабил, переодевшись и загримировавшись до неузнаваемости.
Следователи обещали, что так и сделают. Тем не менее Эдварда Карапетовича задержали вместе с Кириллом. Менты никак не могли поверить, что Эдвард Карапетович тут решительно ни при чем. Подруги их не винили. Сам виноват! Кто его просил удирать от подруг, прихватив с собой чужой обрез? Да еще натыкаться при этом на целую команду ментов? Эдвард Карапетович произвел на тех сильное впечатление. И отпускать его опера не торопились.
