Карта Магеллана - Наталья Николаевна Александрова

Я сорвала опостылевшую маску акваланга и наконец вместо мертвого, затхлого баллонного кислорода вдохнула свежий и бодрящий воздух моря…

Рядом всплыл Павел, он тоже снял маску и широко улыбнулся: свобода! Воздух! Жизнь!

Он подплыл ко мне и смущенно проговорил:

— Спасибо!

— За что?

— Как — за что? За то, что спасла меня, не бросила!

— Ну, допустим, спас тебя осьминог…

— Осьминог? Какой осьминог?

— Как — какой? Тот, который живет там, в трюме корабля. Это ведь он сдвинул балку!

— Да нет, ты выдумываешь! Не было там никакого осьминога, это ты сдвинула ту несчастную балку… осьминоги вообще не водятся в Балтийском море! Здесь для них слишком холодно!

Я не стала спорить — слишком устала. Но ведь я видела его совершенно ясно!

— В любом случае мы победили, мы нашли «Серебряного альбатроса»! — И я поплыла к «Морской красавице», которая покачивалась на волнах в сотне метров от нас.

Мы подплыли к трапу корабля, Павел ухватился за нижнюю ступеньку и полез наверх.

Я карабкалась за ним, предвкушая чашку горячего кофе и вкусный бутерброд. Вот ничего делать не буду, пускай братья передо мной вертятся, раз я такая умная и способная!

Однако, поднявшись по трапу до борта, Павел не перелез на палубу, а остановился на верхней ступеньке трапа.

— Вылезай, что ты стоишь? — проговорила я снизу.

— Тут… тут такое дело… — отозвался Павел странным, чужим голосом.

— Какое еще дело?

— Девушка правду говорит, — прозвучал вдруг с корабля другой голос — не Павла и не Серого, но странно знакомый. — Вылезай, Павлик, нет смысла тянуть время!

Павел перелез через борт.

Я последовала за ним, все еще не понимая, что произошло.

Точнее, какая-то часть меня уже начинала догадываться, но я не хотела в это верить.

Я выбралась на палубу — и увидела понурившегося Павла, а в двух шагах от него — нагло ухмыляющегося громилу с широкими покатыми плечами и маленькими свинячьими глазками.

А рядом с ним стояла коротко стриженная мужеподобная женщина.

В общем, перед нами были хозяева «Полярной звезды» в полном составе…

— Как это? — пролепетала я удивленно. — Откуда это? Откуда они взялись?

— А вот так! — с готовностью ответила стриженая.

Она подошла к Павлу. Он попятился, но здоровяк схватил его за локти, а женщина рванула поясную сумку, заглянула в нее и удовлетворенно усмехнулась:

— Молодцы, вы сделали за нас всю работу! Нашли «Серебряного альбатроса»… нашли клад Лёвеншельда… нам осталось только достать золото!

— А где… а где мой брат? — потерянным голосом спросил Павел. — Где Серый?

— Хороший вопрос, правильный! — процедила женщина. — Твой брат пока жив и останется в живых, если ты будешь хорошо себя вести. Ну а если нет — пеняй на себя!

Мы с Павлом переглянулись.

— Выбралась, значит, — констатировала я, — развязалась, колбаса копченая. Нужно было тебя посильнее бить, чтобы переломы долго залечивала…

— Да уж, — она усмехнулась, — непрофессионально вы поступили, своих врагов в живых оставлять никогда нельзя.

— Что ты с ними разговариваешь! — прохрипел тип с бугристым затылком, моргая своими маленькими злобными глазками. — Кончим их, и все дела! Шведский корабль они нашли, золото наше…

— Не торопись, Хряк! Кончить их мы всегда успеем! Нам от них еще кое-что нужно…

— Ах, ну да, карта…

— Вот именно, карта! Золото Лёвеншельда — это, конечно, хорошо, но карта — это в сотни раз лучше! Ты только представь, сколько кораблей с золотом и другими ценностями затонуло в разных морях за тысячи лет мореплавания! И благодаря карте все это будет нашим!

— Ну это да, конечно… — Хряк почесал свой бугристый затылок.

А я подумала, как ему подходит это прозвище.

Настоящий хряк — тупой, здоровенный, жадный.

— Итак, ты меня понял? — женщина снова обратилась к Павлу. — Если хочешь увидеть своего брата живым — отдай мне карту.

— Но ее здесь нет… — проговорил Павел. — Я оставил ее в надежном месте…

— Ты меня считаешь за дуру? Конечно, карта у тебя здесь, на твоем корабле… точнее, на этой ржавой лоханке. Ведь без нее ты не отправился бы на поиски шведского корабля. И без нее ты бы его точно не нашел!

Павел молчал. На его лице отображалась интенсивная работа мысли. Наконец он проговорил:

— Я должен увидеть брата.

— Ты не в том положении, чтобы ставить какие-то условия…

— Я должен его увидеть. Может быть, вы его уже убили. Короче, пока я не увижу его, даже не мечтайте о карте!

— Ладно, так и быть. Хочешь его увидеть — увидишь… пойдем!

Она повела стволом пистолета, показывая в сторону бака, то есть носовой части корабля.

Павел пошел туда. Я последовала за ним. Женщина замыкала группу, не опуская пистолета.

Мы подошли к кабестану — к лебедке, которая опускала или вытягивала якорную цепь.

— Ты хотел увидеть брата — смотри! — женщина кивнула на цепь, убегавшую от кабестана к отверстию в борту.

Павел бросился к борту.

Я догнала его и перегнулась через борт.

Якорная цепь свисала вдоль борта, а к ней был привязан Серый.

Он висел в метре над водой, и был туго прикручен веревками к якорной цепи, рот его был заткнут кляпом. Увидев брата, он замотал головой и глухо замычал.

— Увидел? На этом все, переговоры закончены. Или ты отдашь мне карту, или я опущу твоего брата в воду.

С этими словами женщина включила рубильник на кожухе кабестана. Мотор загудел, цепь поползла вниз.

Серый коснулся ногами воды и начал погружаться в нее. Он задергался, громко замычал, глаза его округлились от ужаса.

— Стой! — закричал Павел. — Останови кабестан!

Женщина передернула рубильник. Мотор затих, цепь остановилась. Серый завис, по колени погрузившись в воду.

— Ну, я жду! Где карта?

Павел замешкался. Кажется, он к чему-то прислушивался.

Женщина снова включила кабестан.

Серый погрузился по пояс…

— Стой!

Лебедка снова замерла.

В это время и я услышала звук работающего лодочного мотора.

К нам подошел Хряк и недовольно проговорил:

— Там какой-то катер. Кого-то черти принесли!

Женщина повернулась к Павлу и процедила:

— Ты ждешь гостей?

— Нет, — честно ответил тот.

Звук мотора приближался.

Теперь можно было разглядеть плывущий к нам катер, точнее, старенькую моторную лодку. На носу ее стоял человек с чемоданчиком в руке.

Приглядевшись, я узнала коренастого пожилого дядьку с круглой лысой головой и сросшимися бровями — славного ветеринара Степаныча. Рядом с ним стоял Самсон. По обыкновению, он не лаял и вообще никак не выражал свои эмоции.

— Это еще кто? — женщина взглянула на Павла.

— Это наш знакомый, доктор… точнее, ветеринар.

— И что ему здесь нужно?

— Понятия не имею!

— Черт, с ним эта мерзкая собака… — прохрипел Хряк и потряс забинтованной рукой. — Это ведь она мне руку