Там, где растает мой след - Ольга Геннадьевна Володарская
— Но у него отношения с Амалией, или я ошибаюсь?
— Хорошо устроился, да? — Марио допил бутылку и сразу глянул на следующую. Не взял, но отметил, что она имеется. — Любит одну, спит с другой. Еще и психологическую помощь получает, когда захочет. Красавчикам везет.
— Не так уж и везет, как показывает жизнь. Люцио не добился любимой, хотя делал несколько попыток, и так же, как и ты, оплакивает ее сейчас.
Песня снова закончилась, Марио потянулся к магнитофону, чтобы перемотать кассету, но Фил ему не дал. Загородив собой допотопный «Голдстар» (фирмы давным-давно не существует, а продукция все еще работает!), он решительно проговорил:
— Нужна моторная яхта. Помогай.
— Иди ты! — не агрессивно, а устало ответил ему Марио.
— Вознаграждение будет щедрым.
— Не нужны мне твои деньги. Подавись! — И зачем-то швырнул в него мелочью.
— Не о них речь. У меня есть вещица, которая тебя порадует. Смотри! — И достал из кармана пуговицу. — С любимой пижамы Джинни. В ней она умерла. Больше такой пуговицы ты не найдешь нигде.
Марио смотрел на нее, как на сокровище.
— Так что, будешь помогать?
Он закивал.
— С синей пижамы она, да? К которой Джинни сшила халат…
— А ты разбираешься в шмотках.
— Только в тех, которые носила ОНА, — «ОНА» — с придыханием.
Фила поражал факт массового психоза, хоть он и не впервые с ним сталкивался.
Учась в МГУ, он дружил с девочкой. Именно дружил, а не встречался, потому что девчонка была без памяти влюблена в преподавателя философии. Потом оказалось, что не она одна. Студентки валом валили на его лекции, но и после них поджидали педагога, чтобы побеседовать с ним лично. Они знали, где он живет, что ест на обед, какой размер одежды носит, куда планирует поехать в отпуск. Многие в этот отпуск отправлялись туда же и как бы случайно с ним там сталкивались. Педагог не был женат, поэтому все поклонницы мечтали его захомутать. Даже уже имеющие женихов. Но кто они по сравнению с Эдвардом Великолепным (так они называли Эдуарда Сергеевича, мужчину самой что ни на есть обычной внешности и скромного достатка)? Но педагог ни одну из своих студенток не выделил, а женился на профессиональной бегунье, жилистой, мужиковатой, еще и старой — она уже заканчивала карьеру и могла себе позволить мужа и детей. Тогда в МГУ наступил траур. Подруга Фила похудела и постриглась наголо. Кто-то бросил учебу. А две студентки попытались покончить с собой. Благо обе выжили, одна, правда, осталась с уродливыми шрамами на руке.
…Марио быстро нашел для Фила катер. Большой, мощный. Было одно НО: владелец его находился где-то вне зоны действия сети, а матрос, оставшийся на нем, без спроса не готов был пересекать море. Часок покататься вдоль берега, пожалуйста, но плыть на Корсику — это увольте.
— Тысяча евро, — тут же предложил Фил. Деньги всегда решают! — Плюс горючка.
— Хозяин, если узнает, уволит.
— Не узнает. Мы не будем заходить в порт.
— Две, — начал наглеть матрос.
Сторговались на полутора. Через пятнадцать минут вышли в море. И не вдвоем — Марио потащился с ними, не забыв прихватить свои две бутылки и магнитофон.
* * *
Уже стемнело, когда Фил отыскал отель, в котором поселился Валерий Кондратьев. Его карта заработала, и оповещение о снятии денежных средств пришло отсюда. Сумма была значительной, а здание так себе. Старое, потрепанное морскими ветрами, когда-то оно было шикарным. Но спустя десятилетия потеряло свой блестящий вид, причем в буквальном смысле — позолота на вывеске, колоннах, молдингах потускнела, а местами облезла. И все равно на фасаде отеля горделиво горели четыре звезды. И назывался он «Император».
Филипп зашел внутрь. Холл выглядел получше, но это, если не приглядываться. А стоит сфокусироваться на мелочах, как видишь трещины в потолке, сколы на мебели, отсутствие полного освещения.
— Месье желает снять номер? — поинтересовался портье, стоящий за стойкой, напоминающей парламентскую трибуну.
— Месье не имеет при себе паспорта.
— Очень жаль.
— Но он очень хотел бы пару-тройку часов отдохнуть в вашем отеле.
— Увы, без документов мы вас не можем заселить.
Фил придирчиво осмотрел холл и не обнаружил ни одной рабочей камеры. Та, что торчала над часами, показывающими время в разных точках планеты, была обычным муляжом.
— Три часа максимум, — заговорщицки проговорил Фил и протянул портье сотенную купюру. — Без оформления. Это залог, — и снял с запястья часы.
Портье, как и следовало ожидать, купюру сцапал (на часы махнул рукой), а Филу протянул ключи от номера.
— Только уговор — никого не водить, — сказал он, отдавая их.
Нелегальный постоялец пообещал этого не делать и направился клифту.
В этой командировке у него появилось много дополнительных трат, и, если бы они с Борисычем не работали на честном слове, Фил замучился бы отчитываться. Только за сегодня потрачено почти две тысячи, а ни одного подтверждения этому в виде чеков нет.
В свой номер Фил зашел, чтобы умыться. Он бы с удовольствием принял душ, но решил обойтись без этого. Все потом, сначала дело. Когда он склонился над раковиной, услышал за стенкой разговор на русском. Гнусавый мужчина будто беседовал сам с собой. Он задавал вопрос и сам же на него отвечал. Это было странно!
Тут раздались выстрелы и визг тормозов. В соседнем номере смотрели фильм с плохим переводом, понял Фил. Он успел застать времена, когда голливудские блокбастеры выпускались без профессионального дубляжа, и поверх голосов актеров накладывался вот этот, гнусавый, или другой, монотонный. Наверняка переводчиков было больше, но он запомнил этих.
Выключив воду, Фил прислонился ухом к стене. «Крепкий орешек»? Похоже. Он в детстве смотрел и его, и другие боевики, но за ненадобностью забыл сюжеты и имена главных героев.
Значит, Валерий находится сейчас там, за стенкой. Кто, если не он?
Выйдя из номера, Фил остановился у соседней двери. Через нее ничего слышно не было. Он что, в туалете кино смотрит? Или лежа в ванной? Значит, нужно громче стучать.
Фил забарабанил в дверь.
— Рум-сервис! — закричал он, растянув последнюю гласную, как это делают французы. — Мсье, вы заливаете соседей снизу, — это уже по-английски. Его Кондратьев точно знает, он в Великобритании несколько лет жил.
Дверь распахнулась. Перед взором Фила предстал Валерий. В фирменном халате отеля, тапочках, он был испуган и как будто бы пьян.
Фил потеснил его, чтобы зайти. Кондратьев заверещал, попытался оттолкнуть незваного гостя, но где ему.
— Тише вы, — шикнул на него
