Дарья Калинина - Избушка на козьих ножках
Подруги ему торжественно поклялись, что будут паиньками, и выскользнули на улицу.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Куда пойдем гулять? — спросила Мариша у подруги, когда они вышли на улицу и остановились, чтобы купить по банке пепси-колы.
— Какое гулять! — удивленно воскликнула Инна. — Нужно ковать железо, пока оно горячо!
— И как ты собираешься его ковать? — с интересом спросила у подруги Мариша.
— Нужно мчаться к матери Колышева и пытаться выяснить у нее имена его дружков, а также взять фотографию сыночка, — объяснила Инна. — Допустим, что имен дружков она действительно не знает. Но уж хотя бы одна фотография сына у нее должна найтись, как ты думаешь?
— Должна, — согласилась с ней Мариша. — Если только она ее в своем творческом бедламе найдет.
И подруги отправились снова в гости к Зинаиде Ивановне. И на сей раз дверь в квартиру была открыта, но хозяйка была в ней не одна. У нее в гостях находился мужчина, который явно был не в восторге от темперамента хозяйки и ее манеры вести беседу. Мужчина выглядел интеллигентно, но одет был скромно. И вообще ничего экстравагантного в его облике не было.
Хозяйка же, стоя в одеянии синего цвета, которое спадало с нее такими же длинными складками, как и незабываемый вишневый халат, как раз заканчивала перед гостем исповедь своей жизни. Даже не жизни, а одной сплошной трагедии. Судя по выражению лица мужчины, он думал лишь о том, как бы ему поскорей удрать, и очень жалел, что вообще оказался в пределах досягаемости Зинаиды Ивановны.
Но бедняге не было суждено вырваться в ближайшее время из цепких ручек впечатлительной актрисы. Случайно или специально, но Зинаида Ивановна плотно перекрывала собой единственный выход из комнаты, картинно опираясь на наличники. Так что ее гостю не оставалось ничего другого, как слушать хозяйку.
— Это снова вы! — недовольно заметила Зинаида Ивановна, оглянувшись на шум в прихожей позади себя и узнав подруг.
Но она тут же смекнула, что может извлечь из их появления несомненную выгоду, так как не могла не видеть, что ее малочисленная аудитория явно скучает. И Зинаида Ивановна встала в красивую позу, закинув голову назад и подняв левую руку, и провозгласила пронзительным голосом, от которого ее гость вздрогнул, словно по нему пропустили заряд электрического тока.
— Итак, вы снова явились терзать меня тягостными для моей души воспоминаниями? Явились рвать в клочья материнское сердце, и без того истерзанное жестокими людьми? О, тягостное бремя!
— Зинаида, мне, пожалуй, пора! — робко заикнулся гость актрисы, но та его просто не услышала.
— Мы вас надолго не задержим, — сказала Мариша. — Дайте нам фотографию вашего сына, и мы сразу уйдем!
— Я вырвала его из своего сердца! — закричала Зинаида Ивановна. — И кинула в пламя все его фотографии!
— В какое еще пламя! — тоже закричала Мариша. — У вас электрическая плита на кухне, я видела.
— Зинаида, мне правда пора, — снова подал голос гость.
— Сиди, Павел! — строго обратилась к нему Зинаида Ивановна. — В кои-то веки после окончания школы нам довелось встретиться, а ты куда-то рвешься. Неужели и ты, мой старый друг, хочешь нанести мне обиду? О, еще одно оскорбление! Павел, ты хочешь примкнуть к своре моих мучителей?
— Нет, нет! — заволновался гость. — Что ты!
— Тогда сиди! — сказала ему Зинаида Ивановна и повернулась к девушкам. — Если вам нужна фотография моего сына, идите к его подруге, — сердито сказала она им. — Адрес ее я вам дам. И телефон, если хотите, тоже.
Дело принимало интересный оборот.
— Вы ведь уверяли, что порвали всякую связь со своим сыном? — удивилась Инна. — И вообще твердили, что понятия не имеете, кто были его друзья.
— И я сказала правду! — воскликнула Зинаида Ивановна. — Со своими друзьями он меня не знакомил. Но я мать! И он познакомил меня со своей девушкой, с Татьяной. Они с Виктором даже собирались пожениться. Правда, Виктор после визита ко мне звонил и ужасно оскорбил меня, заявив, что Татьяна бросила его, а всему виной я. Ну, не обидно ли! И я в очередной раз пожалела, что не задушила этого негодяя еще в колыбельке!
— Зинаида! — воскликнул шокированный ее откровениями школьный друг. — Что ты говоришь!
— Не обращайте внимания, — посоветовала ему Мариша. — Просто у Зинаиды Ивановны такая манера выражаться. Когда привыкнете, то она вам даже, может быть, понравится.
К этому времени Зинаида Ивановна уже переписала из потрепанной записной книжки телефон и адрес Татьяны и протянула бумажку подругам.
— Уйдете вы, наконец?! — с досадой воскликнула она, видя, что подруги не торопятся очистить помещение.
— У вас точно нет ни одной фотографии вашего сына? — спросила у нее Мариша.
Зинаида Ивановна тяжело вздохнула, подошла к полочке и сняла с нее черно-белую фотографию грудного младенца, лежащего на животике и с трудом удерживающего собственную, довольно большую для такого крохи, голову.
— Вот! — сказала страдающая мать. — Это единственная фотография Виктора, которую я сохранила. Ему тут примерно четыре месяца. И я сохранила эту фотографию потому, что только до этого возраста Виктор еще не терзал мое сердце. Страдал только мой слух — по ночам он вопил, как оглашенный, не давая спать всему дому. Но по сравнению с тем, что он начал вытворять потом, это были просто цветочки. Так что тут он еще относительно хороший.
И Зинаида Ивановна водрузила фотографию младенца обратно на полку. Подруги не протестовали. Фотография Виктора в грудном возрасте мало чем могла им помочь. Не говоря уж о том, что запечатленный на фотокарточке в младенчестве Виктор был вылитым сыном Инны — Степкой, что не могло не взволновать Инну. Попрощавшись с Зинаидой Ивановной, которая не скрывала своей радости, что избавляется наконец от незваных гостей, девушки вышли на улицу.
— Поедем к этой Татьяне? — спросила Инна у Мариши.
— Конечно! — воскликнула та. — Какие тут могут быть сомнения?
— А не опасно, как ты думаешь? Вдруг Виктор скрывается у нее, а вовсе не у своего дяди? И мы там на него, на Колышева, наткнемся? Насколько я понимаю, он такой человек, что не постесняется прибавить к числу своих жертв еще парочку, если это покажется ему необходимым для его безопасности и свободы передвижений. Потому и думаю, а не опасно ли нам соваться к Татьяне?
Вопрос о том, безопасно задуманное ею дело или нет, Марише в голову как-то до сего момента не приходил. Она вообще редко задумывалась о последствиях своих действий, полагая, что все ходы наперед просчитать все равно невозможно. Так чего драгоценное время и силы даром тратить?
— Мы можем назначить Татьяне свидание в каком-нибудь оживленном месте, — предложила Мариша. — Там Колышев вряд ли посмеет причинить нам вред.
Но все оказалось значительно проще. Когда подруги позвонили Татьяне, к телефону подошел мужчина, а фоном слышался детский голосок. Татьяна вскоре взяла трубку, поручив присмотр за ребенком своему мужу.
— Да, — сказала она. — Кто это?
— Татьяна, мы хотим попросить вас рассказать нам все, что вы знаете о Викторе Колышеве, — произнесла Мариша. — Алло! Почему вы молчите?
Судя по всему, Татьяна у себя в квартире изо всех сил боролась с искушением просто бросить трубку.
— Мы знаем, что вы были с ним знакомы! — поспешно сказала Мариша. — Чем впутывать в эту историю вашего мужа, лучше расскажите нам все сами, и мы навсегда исчезнем из вашей жизни.
Послышался тяжелый вздох. Видимо, Мариша угадала правильно — Татьяна ничего не рассказывала своему мужу и отцу своего ребенка о бывшем ухажере.
— Хорошо, — сказала Татьяна. — Через двадцать минут я выйду из дома. Ждите меня возле подъезда.
И она повесила трубку. За оставшиеся у них двадцать минут подруги едва успели добраться по нужному адресу.
Татьяна жила в новом двенадцатиэтажном доме возле станции метро «Приморская». Подруги быстро нашли нужный подъезд и увидели возле него полненькую молодую женщину со славным круглым личиком и ямочками на розовых щеках. Женщина держала в руках хозяйственную сумку и нетерпеливо озиралась по сторонам, явно кого-то поджидая.
— Вы Татьяна? — подошла к ней Мариша.
— А это вы звонили мне насчет Виктора? — кивнула женщина. — Ладно, пойдемте. По дороге в магазин я вам расскажу про него. Только учтите, я не видела его уже довольно давно.
— Сколько именно? — уточнила Инна.
— Года два, я думаю, — пожала плечами Татьяна. — Даже больше. Мы с ним расстались, а через три или четыре месяца его вместе с дружками повязали. Слава богу, что к тому времени я уже рассталась с Виктором. А все благодаря его матери — замечательной женщине, которая открыла мне глаза на своего сына!
— В самом деле? — удивилась Мариша. — Она раскрыла вам глаза?
