Карл Хайасен - Стриптиз
– Он и правда свихнулся, – хрипло сказал он. – Целиком и полностью.
– Благодарю вас, доктор Фрейд. – Крэндэлл подошел к бару, достал банку ледяного пива и, приложив ее ко лбу, покатал туда-сюда, после чего рухнул в кресло, спиной к величественной океанской панораме.
– Что будем делать, Малкольм?
– Добывать ему эту девушку. А что еще нам остается? – ответил Молдовски.
* * *Урбана Спрол была права, говоря, что, танцуя на столиках, Эрин сумеет заработать как следует. В первый же вечер ей удалось получить лишних девяносто долларов. Шэд все время находился поблизости, так что никто не осмелился лапать ее. И все же отношение ее к танцам на столе не изменилось. Столики в «Розовом кайфе» были такими маленькими, что, даже просто переступив с ноги на ногу, танцовщица рисковала столкнуть стакан клиента к нему на колени. Да и танец-то, собственно говоря, был не танцем, а вилянием бедрами, а также и всеми остальными частями тела. Это было очень удобно для девушек с большим бюстом – им даже не приходилось особенно стараться. Сильной же стороной Эрин являлся именно танец, а танцевать-то было практически негде. На столе она была просто одной из многих, такой же, как все прочие танцовщицы, вихляющиеся ради чаевых.
Кроме того, имелась еще одна проблема: музыка. Выступая на сцене, танцовщицы сами выбирали для себя музыку, и это было только справедливо, однако означало, что девушки, танцующие на столах, никогда не знали, что пойдет следующим номером. Кевин крутил в основном диско, техно, фьюжн, данс-клуб, хип-хоп и рэп. Эта музыка не нравилась Эрин: она не чувствовала в ней души, и притворяться было достаточно тяжким испытанием. Она заставляла себя улыбаться, так что скоро лицо ее просто закаменело от напряжения. Выбрав момент, она всмотрелась в собственное отражение в зеркальной стене и увидела застывшую улыбку, скорее похожую на гримасу – какая уж там сексуальность! Впрочем, клиенты не замечали этого: их взгляды были устремлены значительно ниже.
На второй вечер Эрин заработала двести десять долларов, на третий – сто восемьдесят пять. На четвертый в зале появился сержант Эл Гарсиа. Они с Шэдом уселись в уголке и принялись о чем-то толковать. Эрин с любопытством поглядывала на них с высоты столика номер пять, на котором танцевала – и, кажется, совсем неплохо – под ужасно длинную песню Полы Абдул (или Кэрим Абдул Полы, как называл ее мистер Орли). Ей не терпелось поскорее закончить номер и узнать, зачем явился детектив. Когда музыка смолкла, клиент протянул руку и засунул за подвязку Эрин свернутую банкноту. Он помог ей спуститься со стола; она сказала «спасибо», а поправляя трико, заметила, что банкнота стодолларовая. Она снова поблагодарила его, на сей раз добавив к словам дружеское объятие и поцелуй в щеку – обычный способ выражения признательности особо щедрым клиентам.
– Может, еще потанцуешь для меня? – спросил он. Это был красивый молодой человек, явно латиноамериканского происхождения, очень старавшийся быть похожим на Джимми Смитса: дорогая одежда, гладко зачесанные назад волосы, золотые перстни на обеих руках. Он еще не был пьян настолько, чтобы представлять опасность, поэтому Эрин кивнула и снова взобралась на стол. Шэд и Гарсиа по-прежнему беседовали у стойки бара, и Эрин надеялась, что они еще посидят там некоторое время. Умная танцовщица никогда не бросит клиента, не скупящегося на чаевые. Особенно если она еще должна своему адвокату девять кусков.
Эрин исполнила в общей сложности пять номеров для молодого латиноамериканца, и каждый раз он давал ей по сотне. Конечно, Эрин обрадовалась, что удалось столько заработать, но у нее зародились подозрения: наверняка этому типу нужно что-нибудь еще. Наверняка.
Наконец подошла ее очередь идти на сцену. Кевин поставил для нее одну из песен «Блэк кроуз», и весь зал ожил. Эрин любила эту быструю, резковатую мелодию и танцевала, что называется, от всей души. Уголком глаза она заметила, что Шэд сидит у стойки в одиночестве, а Эл Гарсиа, спиной к сцене, разговаривает по телефону-автомату возле входной двери. «А я-то тут стараюсь, – усмехнулась она про себя. – Выходит, зря».
Молодой латиноамериканец подошел к самой сцене, помахал Эрин и, когда она подошла, сунул ей за подвязку две сотни. Эрин наклонилась, чтобы поблагодарить его; он положил ей руку на плечо и шепнул что-то на ухо.
Шэд напрягся. Он следил за выражением лица Эрин, готовый в любую секунду оказаться возле нее. Однако слова молодого человека, по всей видимости, не обидели, а только несколько удивили Эрин. Когда она снова вернулась на середину сцены, ее улыбка была вполне естественной, взгляд – спокойным. Она даже исполнила томный пируэт а-ля Стиви Никс перед самой ветродуйкой. Но Шэд на всякий случай решил не расслабляться.
После выступления Эрин опять подошла к столику молодого латиноамериканца и присела. Танцевать она больше не стала; через несколько минут молодой человек поднялся и ушел. Эрин приблизилась к стойке.
– Сделай-ка мне мартини, Шэд, – попросила она.
– Что-нибудь случилось? – спросил Шэд, доставая бутылку.
– Да нет. Просто деловой разговор.
– Какой, однако, поклонник у вас! – Это Эл Гарсиа подошел и сел с другой стороны от Эрин. – Вы знаете, кто он?
– Он сказал, что его зовут Крис.
– Кристофер Рохо, – уточнил детектив. – Из тех Рохо – сахарных королей.
– А-а, так вот откуда у него деньги, – догадалась Эрин. – Но вот это мне все равно непонятно. – Она повернулась на вращающейся табуретке к Шэду и подняв правую ногу, положила ему на колени.
– А туфля где? – присмотревшись, спросил Шэд.
– Ее только что купил у меня Кристофер Рохо, – объяснила Эрин. – За тысячу долларов.
Та часть лба Шэда, где должны были находиться брови, наморщилась от удивления. Да и сама Эрин пребывала в состоянии легкого обалдения. Конечно, такая куча денег сразу – это просто подарок судьбы, но она как-то никогда не думала, что в один прекрасный день ей придется зарабатывать, продавая свои далеко не новые туфли богатым извращенцам.
– Купил туфлю, мать его растак, – пробормотал Шэд. – Интересно, для чего?
Эрин закрыла лицо руками.
– Не хочу даже думать об этом.
– Любовь, – усмехнулся Эл Гарсиа. – Разве это не трогательно?
Глава 20
Меркин закрыл ладонью микрофон телефонной трубки и спросил Пикатту:
– Мы будем разговаривать с Дэрреллом Грантом?
Пикатта сделал ему знак открыть микрофон и нарочито громко произнес:
– Я не знаю никакого Дэррелла Гранта. А ты?
– Даже никогда не слышал о таком.
– Откуда он звонит?
– Из тюрьмы графства Мартин, – ответил Меркин и, ухмыльнувшись, отнял от уха трубку. В ней слышался голос Дэррелла, умолявшего телефонистку междугородней службы не разъединять.
Пикатта наклонился поближе к трубке.
– Единственный Дэррелл Грант, которого я знаю, – рявкнул он, – подонок и трепло, и, как только он снова появится в графстве Броуорд, его условное освобождение полетит к чертям собачьим!
– Это тот самый Дэррелл Грант, – подхватил Меркин, – у которого не сегодня – завтра отберут его девчонку, из-за того что данные о его уголовном прошлом вдруг снова всплыли в шерифском компьютере, после того как столько лет их там не было?
– Вот-вот, – подтвердил Пикатта. – После стольких лет. Новый судья, как я слышал, здорово удивился.
Дэррелл на другом конце провода замолчал, как язык проглотил. Телефонистка – истинный ангел терпения – снова вежливо спросила, ответит ли детектив Меркин на этот звонок.
– Нет, мэм, – ответил Меркин. – Вы там скажите мистеру Гранту, что, если ему хочется поболтать, пусть позвонит мистеру Томасу Тинкеру, тому самому героиновому королю, о котором он нам рассказывал. В конторе кладбища есть телефон, так что их свяжут напрямую. Всего хорошего!
И повесил трубку. Телефонистка отключилась. Дэррелл Грант мрачно передал телефон охраннику, который водрузил его на место.
– Они просто разыгрывают меня, – сказал Дэррелл.
– Да нет, не похоже, – возразил охранник и, заведя руки Дэррелла за спину, защелкнул на них наручники.
– Вы совершаете большую ошибку! Я работал на этих парней.
– Да что ты? Значит, это они велели тебе приехать сюда и свистнуть каталку мисс Бриллстейн?
И охранник повел Дэррелла Гранта в камеру. Он сказал, что позже к нему зайдет кто-то из общественных защитников, чтобы обсудить его дела.
Дэррелл нашел на железных нарах незанятое место. Справа и слева храпели двое пьяных.
– Скажите мне, когда Меркин позвонит, – попросил он охранника.
– Ага, позвонит – после дождичка в четверг, – хмыкнул тот.
– Я работал на шерифа графства Броуорд, черт их всех там побери!
– Что ж, возможно – лет сто назад. – И охранник вышел.
Дэррелл Грант съежился на нарах, скрежеща зубами, кусая ногти и пытаясь хоть чем-нибудь прикрыть ноги. Что этот Меркин – блефует или они действительно решили откреститься от него? Или, еще хуже, передали информацию о его прошлом адвокату Эрин? Ему не верилось, что детективы могли оказаться такими сволочами. Ему необходимо срочно вернуться в Лодердейл и разобраться что к чему. А сейчас прежде всего прочистить себе мозги и привести в порядок нервы. Он поинтересовался у сокамерников, где можно раздобыть травки или колес. Но они не выразили особого желания посодействовать.
