Елена Логунова - Везет как рыжей
– Ну, если ты настаиваешь! – Колян не заставил себя уговаривать, живо ухватил помидорчик и потер его о джинсы.
– Ирка, я что хотела спросить… – начала было я.
– Погоди! Я хочу на это посмотреть! – оборвала меня подруга, со жгучим интересом глядя на Коляна.
– А что такое? – Я тоже посмотрела.
Колян поднес томат ко рту и надкусил. Вернее, попытался надкусить, потому что зубы его с помидора соскользнули.
– Странно, – обескураженно произнес Колян, рассматривая томат. На красном боку осталась только небольшая вмятина.
– Можешь на пол кинуть, – подсказала Ирка. – Если не отскочит, то по крайней мере не разобьется.
– Они что, ненастоящие? – догадалась я. – Тоже агитация?
– Настоящие, – сказала Ирка. – Самые настоящие итальянские помидоры для механической уборки и дальнейшей переработки.
– А самых настоящих помидоров для еды нету? – огорченно спросил Колян, кладя томат на стол.
Ирка развела руками.
– Слушай, подруга! – загорелась я. – А ты не подаришь мне с полкило этих резиновых помидоров? Мы с Колюхой в воскресенье на рок-фестиваль сходить собираемся. Там иногда совершенно звездные ребята попадаются, но каждая вторая группа такую гадость исполняет, что так и хочется закидать горе-музыкантов помидорами! А наши кубанские для еды хороши, а как метательные снаряды – не очень, норовят лопнуть еще в руках. Зато эта твоя итальянская гуттаперча будет в самый раз!
– Нет, Кыся, ты не права, плохих музыкантов нужно забрасывать не помидорами, а тухлыми яйцами и дохлыми кошками, – авторитетно заявил Колян – большой ценитель музыкальных экзерсисов в духе МТV.
– Кстати, о кошках! – оживилась Ирка. – Вы в курсе, что вас ждет прибавление в семействе?
– Что, разве уже заметно? – Я растерянно погладила себя по животу и обернулась к мужу.
– А мы-то думали тебя удивить! – огорченно сказал Колян.
– Что?! – Ирка с размаху села на стол. Что-то тихо хрустнуло. – Я вообще-то про кошку сказать хотела, что у нее котята будут. Значит, и у вас тоже?
– Ну, котята вряд ли, – рассудительно заметил Колян. – Я думаю, у нас будет или мальчик, или девочка. Или, в крайнем случае, двойня, тогда возможны варианты: мальчик и еще мальчик, девочка и еще девочка, мальчик и девочка или девочка и мальчик – это смотря по тому, кто появится раньше. Да, Кыся?
– Да-да, конечно, – ответила я, не слушая. – Ирка, встань со стола, пожалуйста! Теперь повернись задом… Ага, так я и думала: не такие уж они крепкие, твои хваленые итальянские помидоры!
– У меня и нервы не очень крепкие, – пожаловалась Ирка, проигнорировав пятно на юбке. – Бессовестные вы люди! Разве можно такие новости сообщать без подготовки!
– Вот подготовки, пожалуйста, не надо, – запротестовала я. – Я тебя знаю, ты развернешь бурную деятельность, и моя беременность превратится в широкомасштабную кампанию!
– А как же! – Ирка снова шлепнулась задом в помидорную кашу, выдернула из кармана блокнот и ручку и яростно зачеркала. – Смотри, какое большое семейство получается: ты, Коля, ваш малыш, Томка, Тоха, Тохина кошка, Тохины дети – а их штук пять будет, не меньше! Это сколько же всякого приданого понадобится! Одних кормов разнообразных – кому молочную смесь, кому «Вискас»! Где столько денег взять!
Мы с мужем переглянулись, я вопросительно вздернула бровь, и Коля решительно покачал головой.
– И не думай об этом, Кыся, – твердо сказал он. – Больше никакого кошачьего наследства! Сами справимся!
– Справимся-справимся, – подтвердила Ирка, преисполняясь энтузиазма. – Где наша не пропадала!
– Да где уже только не пропадала, – буркнула я.
Ирка меня не слышала. Подруга смотрела сквозь меня вдаль прищуренными глазами и мечтательно улыбалась.
– Будущее обещает быть нескучным! – сказала она.
Время показало, что Ирка не ошиблась. У нас с Коляном родился чудесный мальчик, которого мы назвали тоже Колей – получился Николай Второй. Тоха, конспиративно переименованный в Конфуция – сокращенно Конь или ласково Коняшка, – никакого внимания на ребенка не обратил. Впрочем, так же проигнорировал он и появление на свет собственных отпрысков. Исполняя за него родительский долг, мы с Коляном подыскали хороших хозяев для всех пяти очаровательных котят. Забавнее всего, что один из трогательных пушистых зверьков улетел-таки в Америку! Его увезла с собой в качестве оригинального сувенира из России американская приятельница моей университетской преподавательницы, тоже филолог и вполне милая женщина. В общем, как заметил Колян, коты идут и уходят не только на Север, но и на Запад!
К сожалению, внимательно следить за событиями жизни нашего американского котика мы не можем, но я от души надеюсь, что маленькому Билли в Штатах хорошо.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
2003 год, Америка, университетский городок Беркли
Дверь оказалась незапертой. Элис неловко – руки были заняты – толкнула ее, вошла и поставила чемоданы.
В глубине дома послышался неясный шум, и чуть погодя из-за угла выдвинулась правая половина насупленной кошачьей пушистой морды. Круглый глаз мигнул, зверь узнал хозяйку, вышел и потерся о ее ноги.
– Здравствуй, Билли, лапочка! – ласково сказала Элис, наклоняясь, чтобы его погладить.
– Очень рад! – внятно произнес кот.
От неожиданности Элис споткнулась и упала животом на перегородивший коридор чемодан.
Билли с готовностью обнюхал ее изумленную физиономию, высоко задрал пушистую метелку хвоста и косолапо потрусил в кухню, на ходу брюзгливо бросив через плечо:
– Хочу кушать!
Голос был человеческий.
Мало того, это был очень знакомый голос.
– Мама? – произнес он.
Совсем свихнулся кот!
– Я тебе не мать! – слабо воспротивилась Элис, сползая с чемодана.
Крепкие руки легко подхватили ее и поставили на ноги.
– В самом деле? – огорченно спросил Марвин. – Я что, приемыш? Ты мне никогда этого не говорила!
– Марвин! – Элис строго посмотрела на сына. – Признавайся, что ты сделал с Билли?!
Весело ухмыляясь, рослый парнишка нагнулся и легко подхватил тяжелые чемоданы.
– Ого, что у тебя там?!
– В основном книги и журналы, – машинально откликнулась она. – Марвин, ты мне не ответил!
– Хочу кушать, – кротко напомнил Билли.
– Ничего особенного, – уклончиво сказал Марвин. – Хотел тебе сделать сюрприз…
– Сюрприз удался, – согласилась Элис, с опаской косясь на Билли, выглядывающего из кухни.
– Кушать, – упрямо повторил кот, поймав ее взгляд.
Элис вздрогнула.
Марвин захохотал и, спотыкаясь, поволок багаж на второй этаж. Элис двинулась следом.
– Четыре дня! Всего четыре дня меня не было, и ты превратил кота в чудовище! Что это с ним? Ты научил его разговаривать?!
– Конечно, нет, – пожал плечами Марвин. – Как я мог научить его разговаривать? Это абсолютно ненаучно!
– Ненаучно, – согласилась Элис. – Но я слышала своими ушами! Или, по-твоему, это была слуховая галлюцинация?
– Мамочка! – Марвин заставил ее сесть. – Вот уж не думал, что ты так разволнуешься!
– Конечно, с чего бы мне волноваться? – нервно вскинулась Элис. – Подумаешь, кот со мной поздоровался! Это ведь еще не означает, что я сошла с ума! Может быть, с ума сошел кот!
Она оборвала свою тираду, с подозрением присмотрелась к аквариуму и на всякий случай вежливо сказала золотым рыбкам:
– Привет!
Рыбки промолчали, и Элис облегченно вздохнула.
– С ума сойти! – захохотал бессердечный отпрыск. – Ой, извини, мамуля!
– Ничего-ничего, – скорбно ответила она. – Смейся, жестокий мальчишка! А когда отсмеешься, вызови мне врача. Или вот пусть Билли вызовет, раз уж он у нас теперь говорящий!
Марвин сел рядом.
– Успокойся, все очень просто. Я объясню. Ты же сама всегда говорила, что у Билли очень выразительная речь – ну там мяуканье, ворчанье… Ты ведь именно поэтому назвала его Вильямом, как Шекспира!..
– Не только поэтому, – не согласилась Элис. – Он еще и похож на Шекспира: широкий лоб, чудесные глаза…
– Отставим Шекспира, – отмахнулся Марвин. – Короче говоря, я систематизировал звуки, которые издает Билли, и составил словарик…
– Англо-кошачий?! – В Элис проснулся филолог.
– Точно. Конечно, лексикон у нашего дорогого Билли не бог весть какой, уж извини…
– Ну уж! – обиделась Элис.
– Тем проще мне было работать. Билли, надо признать, тоже старался помочь: ежеминутно подавал голос, все чего-то хотел…
– Так ведь ты же, наверное, совсем забыл про несчастного кота, безотрывно сидя за своим компьютером! – ядовито ввернула она. – Вот он и просил: есть, пить, гулять…
– И тэдэ и тэпэ, – согласно кивнул Марвин. – Очень был разговорчивый! Короче, техническую сторону я опускаю, все равно не поймешь, объясняю популярно: у кота на ошейнике закреплен умный приборчик, в память которого заложены основные мявы Билли.
