Наталия Левитина - Девушка без недостатков
— Ильюша, не бойтесь!
— Почему я? — сопротивлялся Здоровякин. — Что вы на меня накинулись!
— Дама просит, урод! Ну-ка, быстро надевай коньки!
— Сам надевай!
— Так размер не мой!
— Развлечься захотелось! — обиженно буркнул Илья. Он впихнул ногу в конек. — Посмеяться надо мной!
— Ильюша, это так здорово! Вам понравится! — убедительно кивала Анн-Мари. — Не отказывайтесь! Вы скажете нам спасибо, и даже на работу станете ездить на роликах!
— Вторую ногу, — потребовал Валдаев.
— Ненавижу тебя!
— А шлем-то не налезет, — сказал Павлик. — Да ладно. Вы, Илья, сразу-то корки не мочите. Потихоньку начинайте.
— О-о-ох! — вырвалось у несчастной жертвы. — Что вы со мной делаете!
Совместными усилиями Здоровякина подняли со скамейки. Он держался с грацией Буратино. Ноги бедного Илюши одеревенели, руки он расставил в стороны, словно самолет.
— Надо немного подтолкнуть, — решила Анн-Мари. — Ах, Ильюша, вы кинг-конг, однако!
— Скорее гроб на колесиках, — нахмурился Александр. У него зародилось смутное предчувствие, что добром эта затея не кончится.
Мадам Деманже уперлась руками в поясницу Ильи, и толкнула, придав кинг-конгу необходимое ускорение.
— Держите меня! — заорал Илья. Идеально ровная дорожка, на которой он стоял, давала небольшой уклон, и этого было достаточно, чтобы скорость сразу же начала увеличиваться. — Ой! Ой! А-а-а!!!
— Постойте, — закричал вслед Павел, — не выезжайте с корта! В те ворота не надо! Там спуск! Потом не затормозите!
— Остановите меня! — орал Здоровякин, разгоняясь. — А-а-а!
И он ехал как раз в «те ворота».
Странная, но не лишенная своеобразной привлекательности полусогнутая фигура промчалась мимо удивленного гостиничного охранника, мимо нескольких постояльцев. Если учесть, что рот у Ильи был разинут, глаза вращались, волосы стояли дыбом и все это сопровождалось диким ревом, — понятно, почему свидетели спортивного эксперимента в ужасе шарахались в сторону.
Вслед за разогнавшейся тушей с воплями бежал взволнованный, мужчина в отличном костюме, потом — разноцветная старушка и крупный краснощекий подросток. Их громкие лихорадочные крики складывались в просьбу поставить заслон на пути болида. Но почему-то никто не бросался героически под ноги массивного Здоровякина, чтобы своим телом притормозить его стремительное движение.
— В принципе корпус он держит правильно, — запыхавшись, сказал соседям Павлик. — Наклон вперед. Но зачем он отталкивается, ему надо тормозить!
— Мне он напоминает обеденный стол. Спину можно сервировать, — прохрипел Валдаев. По его лицу, градом катился пот. — Илья!!! Остановись же, наконец!!!
— Ему надо расслабить колени. Он слишком зажат. Ильюша!!! Мы с вами!!! — прокричала Анн-Мари. В отличие от парней, она не задыхалась. Она бежала легко и невесомо, словно астронавт по лунной поверхности.
Первым пострадал водитель «газели»: он мирно пересекал гостиничную аллею, невольно выбранную Ильей для первого роллерского опыта. Мужчина держал перед собой несколько картонных коробок с бакалеей для буфета. Столкновение, удар, вопль — и водитель отлетел в сторону. Пачки соленых орешков, мармелада, конфет и чипсов усеяли вечнозеленый газон.
А Илья мчался дальше, только немного изменив траекторию. Он непринужденно и артистично снес парочку темнолицых индусов, леди в мексиканском пончо, трех оживленно беседовавших деловых дам с папками и портфелями, тележку садовника с инструментом, а заодно и самого садовника.
Титаническим усилием воли Здоровякину удалось избежать столкновения с перламутровым «Фольксвагеном», въезжавшим на территорию отеля сквозь распахнутые ворота. Изменение маршрута привело к тому, что Илья врезался в бордюр, гордо взмыл над клумбой с розами, и эффектно приземлился в самом центре розария.
Задыхающийся эскорт возник через пару минут.
— Ты бесподобно смотришься среди цветов! — сказал мокрый, взмыленный Александр.
— Ну, вы, блин, учудили! — восторженно ввернул Павлик. — Но какой напор, какая энергия! Еще пару тренировок, и начинайте занятия агрессивом.
— Ильюша, вы не ударились? — с трогательной заботой спросила Анн-Мари.
— Что такое агрессив? — спросил Саша.
— Акробатическое катание, — объяснила Анн-Мари. — Илья, дайте руку!
Здоровякин выполз из цветочных зарослей на карачках. Ему, как роженице, было абсолютно наплевать, какое впечатление он производит на окружающих. Лицо Ильи украсилось парой кровоточащих ссадин — результат столкновений. Из волос торчали бархатистые бутоны со сломанными стеблями, один цветок висел на ухе. Рукав пиджака был надорван, галстук уехал вбок, верхние пуговицы рубашки отлетели.
Здоровякин (снизу вверх, что было для него совершенно непривычно) метнул на свиту гневный, обиженный взгляд.
— Давай же руку, страдалец!
Неудачливого спортсмена, наконец, извлекли из клумбы. Брюки его были густо заляпаны влажной землей. Илья обессиленно опустился на теплый асфальт. Потом прилег. Анн-Мари присела на бордюр и положила голову несчастного себе на колени. Она вытирала лицо Ильи платочком, вытаскивала траву из его шевелюры и ласково гладила по лбу. К ним бежали администраторы, менеджеры, медсестра.
— Вставай, чего развалился? — Валдаев слегка поддел ляжку Здоровякина носком ботинка. Илья застонал.
— Бедный мальчик, — вздохнула мадам Деманже.
— Я думал, наступил мой последний час…
— Простите, ради бога! Не знала, что все так обернется. Зря я уговорила вас прокатиться. Ильюша, вы ведь на меня не в обиде?
— Нет, — слабо вздохнул Здоровякин. — Я понял, на вас бесполезно обижаться.
— Спасибо. Вы совершенно не злопамятны. Хорошо, что вы ничего себе не сломали. С гипсом нам было бы неудобно идти сегодня в «Джонни».
— Что?! — встрепенулся Илья.
— Что?! — насторожился Александр. — Мы идем в «Джонни»?
Это был ночной клуб, недавно открытый и очень дорогой, вмиг завоевавший славу среди дам пламенным мужским стриптизом.
— Да, — мило улыбнулась Анн-Мари. — Мне ведь надо развеяться, надо отвлечься от черных мыслей. Мои нервы на пределе. Необходима разрядка. Я купила три билета. Недешево, надо сказать, даже по европейским меркам. Надеюсь, затраты будут оправданы. Мальчики! Вы ведь не отправите меня одну! Что? Вы опять недовольны?!
Да, покупка Марией автомобиля пришлась как нельзя кстати: Лиза взяла «восьмерку» себе. Ей надоело вести здоровый образ жизни, она устала ходить пешком. Городской транспорт работал исправно, однако ожидание на остановках тоже утомляло девушку, развращенную комфортной жизнью.
«Жигули» восьмой модели управлялись легко, пусть и проигрывали любимой «тойоте» в удобстве, амортизации, уровне шума. Коробка передач сначала немного артачилась под рукой, избалованной автотрансмиссией. Но обзор с левого сиденья, как ни странно, был гораздо лучше, чем с правого — ну, надо же, какой сюрприз! Лиза привыкла на второй день.
Поперек Дипломатического проспекта красовались желто-красные барьеры, многочисленные знаки «Объезд» и «Ремонтные работы» заставили свернуть вправо. Таким образом, в траекторию Лизиного движения попала улица Петрарки. Там, в доме номер 84, на первом этаже здания — вход с торца — располагался офис Руслана Рудницкого. И там Лиза основательно потрудилась, выполняя замеры. А внезапно втрескавшийся в нее бизнесмен суетился рядом, держал блокнот, носил табуретку, пытаясь быть максимально полезным. Как давно это было! Миллион лет назад!
Но что это?! Удивление Лизы граничило с потрясением. Она припечатала ногой педаль тормоза. В офисе Руслана кипела работа! Кто делает ремонт?! Кто осмелился?! Происки конкурентов? А как же гениальный дизайн-проект, подготовленный Лизой и до сих пор не утвержденный Рудницким? Что за ерунда?!
Строители трудились на славу: таскали носилки, что-то перемешивали, лепили, разравнивали. Лестница из плоских ступенек с изящными перилами змеилась перед входом, образуя полукруг. Окна были распахнуты, мужчины в комбинезонах, усыпанных известковой пылью, и в газетных треуголках активно обрабатывали стены комнат.
— Здрасте, — сказала Лиза. Она интуитивно выбрала из группы мужчин главного, ориентируясь на его начальственный тон и гневные окрики, посылаемые во все стороны. Язык бригадира радовал слушателя — сочный, ясный, эмоциональный. — Я хочу узнать, что вы здесь делаете?! Я не понимаю, что вы вообще здесь делаете!
По идее, сейчас юную, разгоряченную пигалицу должны были послать куда надо. Но слова Елизаветы произвели непредсказуемый эффект. Строительная площадка внезапно погрузилась в тишину. Звуки умолкли, движения замерли, взгляды сфокусировались на девушке. Она и сама не ожидала, что к ее вопросу отнесутся с таким пристальным вниманием.
