Дарья Донцова - Компот из запретного плода
Но к Лилии у Дегтярева было особое отношение, с ней он хотел связать судьбу и нашел способ передать о себе весточку, попросил одного из товарищей по бараку:
– Ты скоро выходишь, загляни по этому адресу, отыщи женщину, передай: я жив-здоров, пусть ждет, может, освобожусь досрочно.
Посыльный не подвел, поручение выполнил, довольно скоро Александр Михайлович получил от приятеля небольшое письмецо, в котором имелась такая фраза: «А сеструху твою не нашел, она замуж вышла, адрес сменила, в другую квартиру переехала. Я расстарался, узнал, куда бабенка делась, приехал туда, да не застал дома, она с мужиком отдыхать отправилась, на море укатила. Потом еще схожу».
«Потом» не наступило, писем бывший «коллега» больше не присылал, забыл о Дегтяреве. А Александр Михайлович уже знал: раньше его не выпустят, мечтам о семье не сбыться.
Выйдя на свободу, Дегтярев решил не обращаться к Лилии, прошло слишком много лет, некогда любимая женщина, наверное, замужем. Не собирался бывший начальник беспокоить и родную сестру. Он не держал зла на Олимпиаду, просто понимал: никакой радости его появление Липе не доставит. Что ж, пусть и Лилия, и Липа живут спокойно и счастливо. Наверное, Александр Михайлович и впрямь любил сестру и мошенницу Лилию, раз решил вести себя подобным образом.
Вообще зона сильно изменила Дегтярева, превратившегося в одночасье из всесильного хозяина в бесправного заключенного. Александр Михайлович впервые задумался о смысле жизни. В библиотеке колонии имелось много книг самого разного содержания, сначала бывший начальник читал произведения советских авторов, потом классику, а затем хмурый библиотекарь, отсиживавший на зоне такой же срок, как и Дегтярев, мрачно сказал:
– Все ты перешерстил, читай теперь по второму кругу.
– Вот беда, – расстроился Дегтярев, – память у меня хорошая, отлично содержание помню. Неужели ничего больше нет?
Библиотекарь скривился.
– Есть, только это никто не берет! Читать невозможно!
– Почему? – удивился Александр Михайлович.
– Заумно слишком, аж скулы сводит, – пояснил книгохранитель.
– Давай тащи, – велел осужденный, – времени полно, стану изучать.
Так ему в руки попали бог весть как оказавшиеся на зоне труды Флоренского, а потом, допущенный до самых темных полок, Дегтярев нашел там Библию.
На свободу Александр Михайлович вышел верующим человеком, смирил гордыню, затоптал сребролюбие, понял, что господь наказал его за грехи, и решил, оказавшись за воротами зоны, начать новую жизнь. Вот почему он не стал обращаться ни к сестре, ни к бывшим любовницам, Дегтярев не хотел никаких напоминаний о прежних делишках, он отрекся от той жизни, от золота и попытался в маленьком поселке честно зарабатывать на хлеб. Но обрушившаяся на голову болезнь заставила забыть о принципах. Александру Михайловичу страстно захотелось еще хоть немного побыть на этом свете, и тогда он решил искать деньги на лечение, вот почему бывший начальник скрепя сердце отправился по тому адресу, который стоял в письме приятеля, Александр Михайлович накрепко запомнил и название улицы, и номер дома.
Глава 31
Дверь открыла сама Лилия, конечно, она сильно изменилась, лет с последней встречи прошло немало, но следы былой красоты все еще сохранились. Окинув быстрым глазом бывшего возлюбленного, она равнодушно спросила:
– Ищете кого?
– Не узнаешь? – шепнул Дегтярев.
Губы Лилии слегка вздрогнули.
– Ну? И что? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Я вернулся.
– Впустить не могу.
– Знаю, ты замужем.
– Верно.
– Не бойся, плохого не сделаю.
– Я ничего не боюсь, – равнодушно выронила Лилия. – Зачем явился? Столько лет прошло! Женский век короток, ты мог вообще не выйти, что ж, мне бобылкой сидеть?
– Я не в претензии.
– У тебя на них и прав нет.
– Я вовсе не собираюсь с твоим мужиком говорить, рассказывать правду о тебе.
– Он не поверит, – по-прежнему спокойно отбрила Лилия, – и потом, секретов не имею, живу тихо, занимаюсь хозяйством. Мало ли кто чего выдумает.
– Уйду и больше не покажусь.
– Надеюсь.
– Только верни золото!
Глаза Лилии округлились, в них промелькнуло откровенное изумление.
– Какое?
– То, что тебе на хранение отдал.
– Мне?!
– Да.
– Ты?!!
– Верно.
– Извините, – скривила губы женщина, – но мы незнакомы. Ступайте прочь, пока милицию не позвала.
Дегтярев оторопел.
– Ты же со мной только сейчас как со старым другом разговаривала!
Лилия улыбнулась.
– Ну да. А как еще с сумасшедшими общаться? Открыла по неосторожности дверь, думала, подруга пришла, а на пороге безумец со странным разговором. И как отреагировать? Думала, поговорите и уйдете.
– Верни золото!
– Не понимаю, о чем речь!
Александр Михайлович уцепился пальцами за косяк.
– Неужели не боишься меня? Могу кучу неприятностей доставить. Сама знаешь, на свободу вышла не совсем честно, в документах…
Лилия весело рассмеялась.
– Испугал ежа голой задницей! Давным-давно дело забыто, все сроки вышли. И потом, это тебе меня опасаться надо. Думаю, уголовнику Дегтяреву не разрешено жить в столице. А ну как я пойду в отделение и скажу: явился Александр Михайлович из заключения, стал меня шантажировать. И кому полной меркой достанется?
Дегтярев молча слушал Лилию, она, похоже, осталась такой, какой была, никого не боялась, плевала на угрозы и не растеряла наглости.
– Лучше тебе уйти, – улыбнулась Лилия, – а то снова за решетку угодишь!
– Ты знала о моих бедах! – воскликнул бывший начальник зоны.
– Естественно, – равнодушно пожала плечами Лилия, – что ни делается, все к лучшему, у меня давно одна жизнь, у тебя другая. До свидания.
– Постой! А ребенок? – неожиданно воскликнул Дегтярев. – Он родился?
– Нет. Аборт сделала, – слишком быстро ответила Лилия.
И тут вдруг из квартиры раздался мужской голос:
– Ничего не случилось?
Из двери выглянул молодой мужчина и уставился на Дегтярева.
– Что-то произошло? – спросил он у Лилии.
– Нет, Саша, – ласково ответила та, – не беспокойся. Слесарь квартиру перепутал, ему в домоуправлении не тот адрес дали.
Мужчина исчез, Лилия и Александр Михайлович несколько мгновений смотрели друг на друга, потом бывший начальник повернулся и молча пошел вниз. Разговаривать с Лилей ему было решительно не о чем, все и так ясно. Золото продано, на вырученные деньги, очевидно, куплена новая квартира, доказать ничего невозможно, да и некому доказывать, вор у вора дубинку украл.
Больше Дегтярев Лилию не беспокоил, он довольно скоро после этой встречи попал в больницу и умер. Скорей всего, даже получив золотишко, бывший начальник зоны не выжил бы.
Олимпиада Михайловна на секундочку остановилась, перевела дух и грустно продолжила:
– Похоже, брат совестью из-за меня мучился, потому что на последней страничке тетради стояло: «Виноват я, Липа, перед тобой, жизнь тебе покорежил, так ты замужем и не побывала. Хочу перед смертью последнюю свою тайну открыть. Видел я, когда заболел, как ты расстраиваешься и деньги одалживаешь, вот и решил по бабам сходить. Но – зря. После моей кончины сходи к Лилии, сообщи ей, что я умер из-за ее подлости и жадности, вот адресок».
Олимпиада Михайловна замолчала, я в нетерпении запрыгала на табуретке.
– Ну, а дальше, дальше что?
– Ничего, – грустно ответила старуха.
– Как? Вы не пошли к Лилии? Не сказали ей пару слов?
– Нет, – со вздохом ответила баба Липа.
– Но ведь брат вам адрес написал!
– Нет, не успел, – грустно сообщила старушка, – наверное, хотел указать, да в больницу свезли, а тетрадь дома осталась, в шкафу, записи оборвались на словах: «Короче, вот тебе адрес…» Ничего больше! Может, где и лежат в укромном месте золото-брильянты! Лилия небось уж померла, а сынок ее, Сашка, может, жив.
Я навострила уши.
– Почему думаете, что он Саша?
– А в тетрадочке стояло, – охотно ответила Олимпиада. – Лилия, когда брат к ней пришел, сказала: «Ступай, Саша, все в порядке». А еще там написано было, что у Лилии муж генерал, богатый военный. Вон как, могла моему брату помочь, небось связей полно, да не захотела!
– Вы тетрадь сохранили?
– Пихнула куда-то! На антресоли!
– А можно ее найти?
– Наверно, только зачем?
– Наше Общество ветеранов издает сборники воспоминаний; если опубликуют записки Дегтярева, – лихо соврала я, – вам денег заплатят!
– Кому чужая жизнь нужна, – отмахнулась старушка.
– Поищите записи, – попросила я, – хотите аванс? Вот, смотрите. А обнаружите тетрадочку, в два раза больше дам!
Баба Липа схватила купюры.
– Ладно, вечером Ваня придет, жилец мой, слазает наверх.
– Давайте я вам помогу.
– Нет, – твердо отрезала баба Липа, – сами добудем, ты вот что, завтра прикатывай часам к пяти, после обеда, и деньги вези.
