Дарья Донцова - Экстрим на сером волке
Вечером четырнадцатого февраля, дата впечаталась Роману в память на всю оставшуюся жизнь, ему позвонил Зелимхан и бодро сказал:
— Не хочешь вина выпить? Я нашел чудное местечко. Народу немного, кухня волшебная — правда, кавказская. Ты к ней как относишься?
— Очень даже хорошо, — ответил Роман, — сациви-щмациви.
Зелимхан рассмеялся.
— Тогда приезжай.
Роман прибыл по указанному адресу, отведал восхитительного шашлыка, выпил отличного вина и слегка расслабился. Зелимхан тоже откинулся на спинку стула и воскликнул:
— Сколько человек съесть способен!
— Горы, — усмехнулся Роман, — кстати, на этом наш с тобой бизнес держится. Прикинь, где мы окажемся, если народ поголовно от продуктов откажется.
— Лучше не думать о таком, — улыбнулся Зелимхан, — и вообще твое предположение звучит дико. Человек ел, ест и будет есть. Впрочем, говорят, кое-кто способен и без пищи прожить, монахи, например, с Тибета.
— Они еще и летать умеют, — подхватил Роман.
Разговор двух бизнесменов, отдыхавших после тяжелой рабочей недели, повернул к теме паранормальных способностей человека. Так, ни к чему не обязывающий треп. Степнов рассказал о знакомом, которого вылечил филиппинский хилер, Адашев поведал о некоем астрологе, способном подсказать, в какой день лучше всего принимать стратегические решения. Потом оба замолчали.
— Да, — прервал молчание Степнов, — человек способен на многое. Вот так живешь и не знаешь, что ты экстрасенс, потом бац — и открывается третий глаз.
— Ага, — кивнул Адашев, — кстати, смотри, какой интересный документ!
Роман, не ожидавший никакого подвоха, кинул взгляд на протянутый листок и почувствовал, что сердце выпрыгнуло из груди, переместилось в горло и колотится там со страшной силой. Перед ним была копия свидетельства о рождении Рамазана Ицхакова. Шок оказался настолько велик, что Степнов, на секунду потеряв голову, не сумел сдержать нахлынувших чувств и воскликнул:
— Но как ты узнал?
Зелимхан взглянул на него.
— Во-первых, ты похож на своего отца и деда, просто копия. Даже нос морщишь, как они, ну, а во-вторых… Ладно, тебе это неинтересно. Я знаю все. Теперь слушай: на тебе много крови…
Степнов молча ощупывал глазами лицо Зелимхана, а тот как ни в чем не бывало спокойно вещал дальше:
— Помнишь Зиру Угароеву?
— Вашу соседку? — тихо уточнил Роман. — Да.
— Так вот, она видела, кто поджег дом Хасана, когда погибли почти все Адашевы, — так же понизив голос, ответил Зелимхан, — мальчик Рамазан Ицхаков.
— Твои моих первыми сожгли, а Зира сошла с ума, — быстро ответил Степнов.
— Нет, она вполне здорова.
— Она жива?
— Да, в Стефановске полно долгожителей, — медленно произнес Зелимхан, — знаешь, только кажется, что все это было очень давно, на самом деле тогда Зира была молода, ей сейчас и восьмидесяти нет, не возраст для старухи, всю жизнь прожившей на свежем воздухе.
Повисло молчание. Потом Зелимхан сказал:
— Вражду надо прекратить, хватит убивать друг друга.
— Я не знал, что ты тот самый Адашев, — быстро соврал Роман, — и в голову не могло прийти, давно живу в Москве, отрочество забыл, меня родственник усыновил, свою фамилию дал. Прошлая жизнь словно приснилась.
— Хорошо, — кивнул Адашев. — я тоже забыл, но…
Пустырь под застройки должен достаться мне, кстати, ты вроде в Думу собрался? Не боишься, что газеты раскопают правду о Рамазане Ицхакове? Зира жива. Впрочем, я никому ничего не расскажу, давай забудем вражду, хватит смертей.
Степнов правильно понял Адашева. Гигантский супермаркет начал возводить Зелимхан, Степнов оставил мысли о политической карьере, внешне он остался приятелем Адашева, но в душе у него горел не просто пожар, там пылал огромный вулкан. Роман решил сделать все, чтобы уничтожить Зелимхана. Через год семья Адашева попала в авиакатастрофу.
Виктор замолчал.
— Ты хочешь сказать… — прошептала я.
Он кивнул.
— Да. Мы стали плотно заниматься одним делом, потом скажу, каким, и вырулили на события тех лет.
В самолете летело, сама понимаешь, много народу. Так вот, мы выяснили, что одним из пассажиров был Кузнецов Николай Сергеевич, довольно молодой мужчина, неизлечимо больной, почти умирающий. Странно, что человек в такой стадии недуга отправился отдыхать!
— Решил перед смертью пожить на полную катушку, — пролепетала я.
— Полетел один! Без жены и сына!
— Ну.., может, они ему надоели.
— Кузнецов имел инвалидность, — продолжал Виктор, — последние годы перед смертью не работал, его семья нуждалась, им на хлеб не хватало. И вдруг — поездка за границу.
— Захотели порадовать умирающего.
— После катастрофы жена и сын Кузнецова покинули Москву.
— И что?
— Они осели в Екатеринбурге. Купили там отличный дом и открыли свой бизнес, — продолжал Виктор, — на какие такие сбережения? Откуда денежки?
— Продали квартиру в столице!
— Две комнаты в бараке? Кузнецов сел в самолет с небольшой сумкой, другого багажа с собой не имел.
Его лечащий врач сказал нам, что жить мужику оставалось от силы полгода. Причем последние шесть месяцев ему предстояло провести в страшных мучениях.
— Ты полагаешь…
— Да, — кивнул Виктор, — он был камикадзе. Пронес на борт взрывное устройство, и ку-ку. Самолет упал в море, следов не нашли. Кузнецов пошел на смерть ради благополучия жены и сына. Никто не заподозрил в тот момент ничего плохого. Степнов тщательно спланировал преступление, но он не предполагал, что Соня и Катя останутся дома, женщину и девочку спасла случайность. Одна сломала ногу, другая уперлась и, сказав: «Не хочу никуда ехать», осталась дома. Зелимхан не сумел переубедить строптивую внучку.
— Значит, это не Катя убила Соню! — заорала я.
— Нет.
— Но зачем она ездила в город? Тайком!
Виктор усмехнулся.
— Просто удивительно, что вы друг друга не вычислили. А еще поговорка есть: «Свой свояка узнает издалека». Врет, наверное, народная мудрость. Ты ведь была у Адашевых в доме, видела их библиотеку?
— Да, даже позавидовала.
— Чему?
— Огромному количеству детективов! Почти все собрали! Я и не предполагала, что Соня такая любительница криминальных романов!
— Это не Соня! Лихо закрученными сюжетами увлекается Катя, — с удовольствием сообщил мне Виктор, — девочка, кстати, свободно владеет двумя языками. Английский и французский она выучила, чтобы иметь возможность читать не переведенные на русский произведения.
— Понимаю, — пробормотала я, — сама такая.
— Кате показалась очень странной смерть Сони, — продолжал Виктор, — но еще раньше, чуть повзрослев, она стала задумываться о том, почему же ее любимый дедушка и вся родня попали в авиакатастрофу. Отчего погибли ее тетя.., сестра…
— Эй, — подскочила я, — Катя, между прочим, считает себя дочерью Зары!
— Нет, после гибели семьи Соня открыла девочке правду, чем обрадовала ее необыкновенно. Зара, естественно, хорошо относилась к «дочери», но материнской любви к ней не испытывала, она обожала своего сына. Катя чувствовала это, а Соня всегда была для девочки самым близким человеком, иногда Катя, лежа вечером в постели, думала: «Ну почему тетя любит меня сильнее мамы? С какой стати двоюродная сестрица мне ближе, чем родной брат?» Ну а после авиакатастрофы все стало на свои места. Сначала, узнав о гибели родных, и Соня, и Катя испытали огромный шок.
Но потом они поняли: жизнь продолжается. Соня ушла в бизнес, работа стала для нее болеутоляющим средством, лекарством, помогающим на время забыть о горе.
Адашева целями днями пропадала на службе, а Катя в свободное от школы время читала детективы. Мало-помалу в ее голову стали закрадываться вопросы, и девочка решила самостоятельно разобраться в истории с авиакатастрофой. Не надо забывать, в какой семье она родилась и кем были ее родители. Кстати, Зелимхан погиб, унеся с собой тайну о трагедии, которая разыгралась после их свадьбы с Асият. Ни Соня, ни Катя ничего не слышали об Ицхаковых. Почему Адашев не посвятил любимую дочь в тайну? Не знаю. Может, хотел сберечь ее душевный покой, а может, надеялся, что история с кровной местью, тянувшаяся на протяжении нескольких веков, наконец-то завершится.
Заподозрив неладное, Катя начинает расследование. И, как это ни странно, девочка узнает много интересного. С недетской прозорливостью ребенок задает себе вопрос: а кому была выгодна смерть деда? И отвечает: его конкуренту Степнову. Катя недавно стала следить за Романом. Она переодевается, гримируется, одновременно пытается выяснить подробности биографии Степнова и в результате приходит к Темкиной.
— Как она ее нашла? — изумилась я.
Виктор усмехнулся.
— Реклама — двигатель торговли. У Кати в классе есть мальчик, Вася Иванов. Вот он с недавних пор начал хвастаться всем, что является графом, человеком с аристократическими корнями. Катя лишь посмеивалась над ним.
