Убийство под шубой - Евгения Букреева

– Можно же было в гостинице устроиться, – робко вставила я, стараясь успеть за ее размашистым шагом.

– Гостиница? Да какие тут в России гостиницы? С клопами и без воды? Неужели сложно встретить меня так, как подобает! Это что, твоя машина?

Она встала как вкопанная перед моей тачкой, я умудрилась забежать вперед и услужливо открыть перед ней дверь. Сзади плелся Павел с чемоданом и розами.

– Ну да, садитесь, пожалуйста! Или вы предпочитаете на переднем сидении?

– Я так и знала, что ничего хорошего от Катерины ждать не приходится! Ничего поприличнее не нашлось? Хотя, что я хотела, это же Россия, спасибо, что не Запорожец.

Я слегла обиделась за свою точку. Да, хюндай солярис не бог весть какая дорогая машина, но выглядела она неплохо, на мой взгляд. Впрочем, для Эльзы этот транспорт был явно маловат.

Продолжая ругать на чем свет стоит Россию, Катерину и мой солярис, Эльза полезла на заднее сидение. Машина просела так, словно в нее загрузили полный багажник цемента.

– Розы давайте сюда, – распоряжалась она из салона. – С чемоданом поосторожнее, не повредите. И кто из вас за рулем? Ты? Я так и знала! Какой у тебя стаж? Давно ты водишь? Еще не хватало, чтобы ты меня угробила по дороге! Да и какие тут дороги? Вот у нас в Германии – это дороги, а тут…

Я грустно посмотрела на Павла, который пыхтел, укладывая в багажник чемодан.

– Ну что вы там копаетесь? Я устала! Долго еще ждать? И чем это тут воняет в салоне? Какой отвратительный освежитель воздуха. У меня сейчас начнется аллергия! Тут совсем мало места! И включите музыку, я люблю джазовые композиции или классику! Хотя, какая тут у вас классика? Вы здесь наверняка все слушаете лагерный шансон…

– Кажется, я начинаю понимать, почему так испугались Катька с Лешкой, – тихо пробормотала я себе под нос и обреченно полезла в машину.

Правда, последующие события показали, что все это были только цветочки, и я плохо себе представляла масштаб свалившегося на нас бедствия в лице этой Эльзы.

Только обещание, которое я дала Катьке, не ввязываться в споры с гостьей и не перечить ей ни в чем, останавливало меня от того, чтобы не остановится по дороге и не вытолкать эту Эльзу пинками из машины, высказав ей все, что я о ней думаю. Двадцать минут показались мне вечностью, Эльза вещала в режиме радио, совершенно не делая пауз и не нуждаясь в собеседниках. Несла она такой бред, что сдерживаться и не поставить ее на место было крайне сложно, я даже начала про себя декламировать стихи, чтобы не сорваться. Удивительно, сколько в этой женщине было ненависти и спеси. Раньше мне не приходилось видеть таких людей воочию, мне казалось, что данные экземпляры встречаются исключительно в интернете, в чатах, где принято спорить на тему эмиграции, СССР, демократии и прочих остросоциальных вещах. И я подозревала, что те, кто плюется там ядом, на самом деле в жизни совсем не такие, они просто выливают в виртуальном пространстве свои обиды и незакрытые гештальты, а в реальности ведут себя более сдержанно и миролюбиво. Эльза ломала мое представление об этом на корню.

Ворота были гостеприимно открыты, у крыльца стояли Катька и Лешка с вымученными, неестественными улыбками, пытаясь донести, какую радость они испытывают при виде почтившей их своим визитом родственницы. Я припарковалась, и со скоростью пули вылетела из машины, предоставив Павлу заниматься Эльзой и ее багажом, я чувствовала, что еще пара минут, и я начну выть и совершать неадекватные поступки.

Я поднялась на крыльцо, достала сигареты и закурила, наблюдая, как Павел, стараясь быть галантным, извлекает объемное тело Эльзы из салона.

– Эльза, добрый день! – тут же залопотала Катька, кидаясь к машине. – Я так рада, что ты приехала. Мы с Лешей рады! Как добралась? Извини, что так получилось, что не вышло устроить тебя в Москве, все так внезапно произошло, с Андреем, такое горе. Но я постараюсь, чтобы тебе было у нас максимально комфортно…

Эльза тем временем выходила из машины. Сначала из салона показалась ее слоновья нога, потом вторая, за ногами наружу стало вываливаться вся ее мощная фигура. По мере появления кузины Катькина речь становилась все более сбивчивой, а вскоре вовсе заглохла. Судя по лицу моей подруги, для нее габариты ее родственницы тоже явились сюрпризом. Видимо, Эльза поправилась не так давно.

В процессе извлечения себя из салона Эльза молчала (редкий случай), наверное, все ее силы уходили на это трудозатратное действо, но едва она почувствовала под ногами твердую землю, Эльза загрохотала с прежним негодованием и презрением.

– Это и есть твоя дача, Катерина? Что ж, чего-то подобного я и ожидала. Деревенская халупа. Тут хотя бы блага цивилизации имеются? Хотя, какие тут в России блага, смешно. Эй, как тебя там, осторожнее с чемоданом. И не ставь его на землю, он испачкается! Сразу неси в дом! А ты, Катерина, плохо выглядишь. Бледная какая-то, усталая. И что это на тебе надето? У вас что, в России так принято одеваться?

Произнося все эти гадости совершенно хамским тоном, Эльза надвигалась прямо на растерянную Катьку с таким видом, словно собиралась ее ударить. Катька попятилась назад, пока не уперлась спиной в Лешку. Тот, надо отдать ему должное, смело выступил на первый план на защиту своей жены.

– Здравствуйте, Эльза! Добро пожаловать в наш скромный дом! Мы очень рады вас видеть! – произнес он.

– Я бы не торопилась называть это домом, – тут же припечатала его Эльза. – Хотя, откуда вам знать, как должны выглядеть нормальные дома. Ладно, ведите, раз уж у меня нет другого выхода!

– Проходите, конечно! – Лешка посторонился, и ступеньки крыльца протяжно застонали под весом женщины.

– А это что? Ты куришь? – неожиданно я оказалась в поле ее видимости, и тут же пожалела, что не успела спрятать сигарету. – Я так и знала! Отвратительно! Какая мерзкая привычка! Немедленно выбрось, у меня от никотина болит голова. Чтобы я больше не видела этого!

Ощущая себя школьницей, застуканной на переменке за курением на заднем дворе школы, я быстро затушила сигарету и вжалась в перилла. Эльза проследовала мимо меня в дом, обдав по дороге такой ненавистью, что я даже почувствовала исходящую от нее волну, вполне себе осязаемую. Катька с Лешкой бросились за ней, следом с чемоданом, букетом роз и пакетами из магазина волочился