Мост самоубийц - Марина Серова
— Кто на тебя подумает? Нелепый толстячок, прилежно выполняющий свою работу. Постоянно снующий по району и реагирующий на любое, самое пустое заявление с рвением поисковой собаки. У тебя было идеальное прикрытие — твой образ.
Петр Иванович все еще молчал. С каждым произнесенным мною словом он мрачнел все больше. Над его переносицей сгустились толстые валики морщин.
— Итак, к тебе обратились Регина и Иртеньев. Им потребовалось устранить одну строптивую девицу, живущую в этом доме. Полина Усольцева угрожала бизнесу Иртеньева. Именно поэтому он приезжал сюда и ругался с девушкой во дворе дома, когда бдительная Ольга Михайловна увидела его из окна. Должно быть, Иртеньев это заметил и предпочел больше сюда не соваться. Тем более что поначалу ему показалось, что дело улажено. Полина согласилась молчать и продолжила работу в его дизайнерском бюро. В этот момент у Регины Южной появился план по устранению брата, и она обратилась к Иртеньеву. В ходе допроса следователи выяснили, что Регина и Иртеньев давно были знакомы. Роман испытывал к Регине чувства, и та не преминула воспользоваться этим обстоятельством для достижения своих целей.
— При чем тут я? — уныло произнес участковый, глядя в сторону.
— Сейчас я доберусь до объяснения, потерпи. Итак, два порочных героя встретились и, можно сказать, нашли друг друга. Иртеньев провернул штуку с медленным отравлением Алексея Южного парами формальдегида, и парочка начала ждать результата. Регине такой способ был по душе — во-первых, она психопатка и отравительница, а во-вторых, такое «дистанционное» убийство могло обеспечить ей алиби. Но что-то пошло не так. Южный чувствовал себя все хуже, но продолжал жить. Он говорил о своем состоянии с бывшей девушкой, и та что-то заподозрила. После расставания Полина Усольцева предприняла какое-то свое расследование и сделала вывод, что бывшего парня травит его собственная сестра при участии Романа Иртеньева. Девушка попыталась предупредить бывшего возлюбленного и каким-то образом себя выдала. Возможно, что-то неосторожно сказала Регине. И вот наша криминальная парочка решается устранить дотошную девицу. Иртеньев ведь опасался не только обвинения в соучастии. Он понимал, что в случае следствия наружу непременно вылезет история с поддельной мебелью. Его репутации и красивой жизни при любом раскладе настал бы конец. Ну и Регина, конечно, рисковала надолго потерять свободу.
— Все еще не понимаю, при чем тут я и какая-то Регина. — Петр Иванович засопел мясистым носом.
Я, не обратив внимания на это замечание, продолжила:
— Убийцы выбрали изощренный способ — накачать девушку скополамином и заставить ее совершить самоубийство, спрыгнув с моста. Регина сама вызвалась отвечать за столь непростое мероприятие. Ольга Михайловна, как мы уже выяснили, видела, как Регина входила в дом тем утром. Она поднялась к Полине под каким-то предлогом, сделала инъекцию и отправила девушку на верную смерть. И вот тут в дело вступаете вы.
Петр Иванович поднял брови.
— Я?
— Именно вы. Дело в том, что для Регины скополамин был экспериментом. Мы выяснили, что она в начале весны побывала в Колумбии. Поездка была рабочая, но она не могла не привезти оттуда такой интересный сувенир. Убивать другими ядами девушка привыкла, но этот был экзотикой. Она должна была проконтролировать все происходящее. И тут ей пригодились вы. Регина не могла просто пойти за Полиной — она не рискнула «светиться» рядом с жертвой два раза за день. Вместо этого она осталась и устроила обыск в ее квартире — искала различные документы и фото, которые Полина могла сделать, чтобы доказать Алексею причастность его сестры и ее дружка-дизайнера к мутным схемам с левой мебелью и его собственному убийству. Потом навела порядок и исчезла. Все это время за Полиной следили вы.
Лицо Петра Ивановича перекосило презрительной гримасой.
— Извините, у меня много дел. Я это слушать больше не намерен. Не думал, что услышу от вас всю эту ересь. Очень жаль, что вместо того, чтобы работать, вы развлекаетесь, выдумывая чушь о невинных людях.
Он поднялся, вытирая пот со лба бумажной салфеткой, которую выудил из кармана форменной куртки.
— У меня есть свидетель, который тебя опознал, — спокойно сказала я.
— Какой свидетель? Что ты несешь? — Вся домашняя, сдобная мягкость участкового куда-то делась. Из-под благожелательной маски, сброшенной в процессе нашего разговора, проглянула истинная личность толстяка, неприятная и озлобленная. Мне стало не по себе, но виду я не подала.
— Когда я разговаривала с официантом, который видел, как Полина Усольцева прыгнула с моста, всплыл факт, на который я поначалу не обратила внимания. Только потом, когда я поняла, что за Полиной должен был кто-то наблюдать, чтобы убедиться, что все прошло так, как намечалось, я о нем вспомнила. Официант упомянул, что в то утро кафе было пустым, только один столик был занят — там, по его словам, сидел большой мужчина. Я вчера вернулась в кафе и еще раз посмотрела на тот столик — оттуда открывался отличный вид на мост. Лучшего места для наблюдения не придумаешь. Я расспросила свидетеля о «большом мужчине», и тот сказал, что, когда началась суета, он его больше не видел. Это показалось мне странным — рядом с кафе произошел несчастный случай. Все, кто рядом, бросаются на помощь или просто наблюдают за происходящим. А человек уходит, воспользовавшись суетой. Я показала официанту снимки моих подозреваемых — откровенно говоря, сначала мне казалось, что «большим мужчиной» окажется Иртеньев. Но нет, официант его не опознал. Тогда я показала ему фото человека, о котором мы со следователем думали, что он и есть загадочный «Чехов». Именно этот подозреваемый занимался изготовлением поддельной мебели для Иртеньева.
— Я не знаю никакого…
— Можешь не утруждаться, — устало вздохнула я. — Как только официант уверенно сказал, что это не он, меня осенило. Мы со следователем решили, что «Чехов» — это владелец столярной мастерской только потому, что его зовут Антон Павлович. Аргумент резонный, конечно, но мало ли кого как зовут. Я начала перебирать всех, кто имел отношение к нашему расследованию и кто так или иначе встречался мне на пути. И вспомнила твою фамилию. Тонкий.
— И что?
— Надо отдать должное Регине и Иртеньеву — они хоть и преступники, но начитанные. «Толстый и тонкий» — это рассказ Антона Павловича Чехова. Кто-то из них заметил иронию в твоем образе и фамилии и дал тебе это прозвище.
— Бред.
— Я нашла твою фотографию на сайте участка и показала ее официанту. Он
