Кондратий Жмуриков - Повесть о настоящем пацане
Вместо ответа необщительный грузчик ткнул пальцем в афишу, которую Твердотыкин почему-то не заметил и ушел.
На афише значилось: «Краеведческий музей закрывается по причине выезда коллекции с выставкой по городам России и мира. Украина, Закарпатье, а далее – везде!»
Твердотыкину ничего не оставалось, как бежать домой и собирать чемоданы.
ГЛАВА 25. ВОЗМОЖНЫ ВАРИАНТЫ
В темноте и холоде двигаться было практически невозможно – об этом Женя и сообщила своему спутнику.
– Да? А поезда портить – это нормально? – язвительно поинтересовался он, но все же остановился, снял с себя шарф и куртку. – На.
– Зачем? – Женя потрясенно смотрела на стоящего перед ней в одном толстом джемпере парня и недоумевала.
– Ну, тебе же холодно.
– А тебе?
– А мне нормально.
Женя надела это быдловское, по меркам ее круга, барахло, забыв даже поблагодарить за оказанное благодеяние, и они продолжили путешествие по шпалам в никуда.
– А куда мы идем? – решилась спросить Женя.
– Вперед, – равнодушно сказал Илья и этим ограничился.
Женя замолчала, почему-то почувствовав, что нужно сделать именно так, и задумалась. Вообще, в отличие от всех своих родственников Женя думала достаточно часто и много, что их домашний психолог считал какой-то непонятной мутацией, потому как дурной наследственности в семье не было: все, как на подбор, с восьмимиллиметровой лобной костью и полным отсутствием интереса к чему-то, кроме хлеба насущного. Не смотря на это, Жене на минуту показалась, что прежде она вообще мало о чем думала. Потом ее взяли сомнения в том, что она думала вообще. Почему, например, она, довольно взрослая девица, оказалась совершенно неожиданно для себя в ситуации, которая для нее оказалась слишком сложной? Что, она до сих пор не приспособилась к жизни? А почему? Ей всегда казалось, что она уже совершенно четко ориентируется в жизненных ситуациях и прошла в своей жизни все важнейшие этапы без сучка, без задоринки, а теперь вот оказывалось, что ничего она не знает. Ей казалось, что все люди живут так, как она. А тут выясняется, что ничего подобного, есть еще и другие образы жизни и способы в этой жизни устраиваться. Возможно, нужно было приложить усилия к тому, чтобы узнать…
На этом плавный ход ее гениальной мысли прервался совершенно грубым и неожиданным образом: Женя споткнулась о шпалу и растянулась в полный рост, за своими мыслями забыв глядеть под ноги и разучившись правильно падать.
– Осторожно! – поднял ее за шкирку, как котенка, Илья. – Ничего не повредила?
Женя хлюпая разбитым носом и потерла сильно ссаженные коленки.
– Устала?
Женя расстроенно кивнула головой.
– Ничего, сейчас уже придем. Видишь, зарево над лесом? Там город. В нем можно сесть на поезд, – Илья схватил пригоршню снега и попытался приложить к Жениной переносице.
– На поезд??? Никогда в жизни больше не буду ездить на поезде! – категорически заявила Женя, отбиваясь от снежка.
– Да стой ты, дурочка! Дай кровь остановлю.
В тоне, которым ее впервые в жизни назвали дурой, было что-то такое, что заставило ее стоять смирно и ни на что не обижаться.
Они пошли дальше и в, в конце, концов, действительно вышли к городу, который при ближайшем рассмотрении оказался довольно крупным и промышленным.
Первым делом они, конечно же, посетили вокзал, где, по Жениному настоянию и с ее активным финансовым участием, были куплены вполне нормальные билеты. После этого, утомленные долгим пешим переходом, они сладко уснули, лежа на какой-то скамье, а когда проснулись, ощущение какой-то неопределенной легкости поразило их сразу же после того, как они открыли глаза.
– Е-мое, – первым среагировал Илья. – Ну я и дурак!
Женя сперва не поняла причин такой самокритичности, но какая-то смутная догадка шевельнулась у нее в душе. Она быстро схватилась за накладной кармашек с клапаном и липучкой, в котором находились все ее сбережения и поняла, что кармашка просто нет. Вместо него на поясе болтались два обрезанных чем-то острым шнурочки.
– Ах-х-х!!! – подскочила Женя, и по лицу своего спутника, которое выражало ироничную покорность судьбе, поняла, что не только ей повезло лишиться всего своего состояния.
Илья продемонстрировал ровненький продольный надрез на груди своей куртки и сообщил бесцветным голосом:
– Билеты.
– Что – билеты? – ужаснулась Женя.
– Все – билеты. Кто-то поедет на них кататься.
– Ну уж нет! Заявила Женя. Они же именные – на них наши фамилии напечатаны – я сама видела!
– Все это – дело техники, – уверил ее Илья. – Куртку жалко.
– Куртку??? – разоралась Женя. – У меня, между прочим, штуку баксов увели!
– Поздравляю. Не будь такой вороной.
– Что-о? – Женя буквально задохнулась от возмущения.
– Ну, ты как хочешь, а я пойду милицию!
– Иди-иди. Что ты, говоришь, с тем бедным парнем сделала-то?
Женя заткнулась и тут же пожалела, что была так откровенна со своим малознакомым спутников. Но в конце концов, было уже поздно. Она опустилась на скамейку, подняла на Илью грустные глаза и спросила:
– И что же мы теперь будем делать?
– Что и прежде? – пожал плечами тот. – С деньгами любой дурак сможет путешествовать. Ты попробуй без денег.
Женя не нашлась, что на это сказать.
– Пойдем, – велел Илья.
– Куда? – с отчаяньем в голосе спросила Женя.
– Наш поезд скоро.
– Да, но у нас нет билетов.
– А кто тебе сказал, что в поезде нужно ездить по билетам?
– Я не хочу, чтобы нас снова выкинули!
– Не волнуйся, я тебя научу пользоваться туалетом.
Женя хотела обидеться, но уже не смогла – у нее просто не было сил.
– Я хочу есть, – заявила она и в тот же момент почувствовала, насколько это правда.
Илья молча протянул ей свой рюкзачок и затерялся в толпе. Через некоторое время он появился и стал вытаскивать из карманов разнообразную снедь. Женя сперва жадно набросилась на еду, а потом, утолив первый голод, опомнилась и спросила:
– А ты где это все взял?
– Украл, – спокойно ответил Илья.
– Так воровать нехорошо, – не совсем уверенно сказала Женя, боясь, как бы он снова не припомнил ее собственные грехи.
– Так ты хочешь есть или нет?
– Хочу, – честно призналась Женя.
– Так ешь.
На это трудно было что-то возразить и Женя снова принялась за еду. После того, как они покончили с трапезой, Илья потащил Женю по переплетением путей в каком-то, ему одном известном направлении. Наученная предыдущим опытом, Женя не задавала никаких вопросов, подозревая, что Илье виднее. Побродив немного в переплетении железнодорожных веток, все время рискуя попасть под колеса какого-нибудь шального паровоза, они, в конце концов, нашли то, что им было нужно. Илья подошел к грязному и могучему локомотиву, задрал голову и проорал:
– Эй, машинист!
Женя замерла от восторга, представив, как из закопченного окошка сейчас высунется чумазое веселое лицо с ямочками, как в старых фильмах и весело что-нибудь прокричит.
Вместо это окно открылось и вполне цивилизованно выглядящий, хотя и порядком помятый, человек хмуро спросил:
– Че надо?
– Подвезите до Львова, пожалуйста! – крикнул Илья. – Я вам в работе помогу.
Хмурая голова прищурилась, а потом изобразила какое-то подобие улыбки:
– Ты, шкет, с нами в Керчь не ездил? – спросил машинист.
– Может, и ездил, – добродушно прокричал Илья.
– Залезай! – сквозь грохот проходящего состава проорал машинист и они полезли.
– И барышня с тобой? – поинтересовался житель локомотива, с любопытством наблюдая неуклюжие попытки Жени вскарабкаться по черному локомотивному боку наверх.
– Со мной, – подтвердил Илья, как умея помогая несчастной девушке.
– Растет компания, – проворчал машинист и скрылся внутри своей машины.
* * *И он поехал. Поехал удачно, если не считать того, что вдруг оказалось, что кроме него в купе едет еще один господин с неприятной привычкой почесываться в самый неподходящий момент. Вован Натанович, которому было обещано отдельное забронированное купе, сперва попытался поскандалить с невозмутимой проводницей, но та, беззлобно улыбаясь, сообщила:
– Вполне возможно, что произошла какая-то ошибка, но ваш сосед занял свое место согласно купленному билету. Приятной вам дороги. Постель я вам принесу в девять. Не хотите ли кофе или шампанского?
Вован Натанович попытался применить свой излюбленный прием – «Че?» и растопыренные пальцы, но что-то ему подсказало, что этот номер здесь не пройдет и будет последним в его репертуаре: по поезду перемещалось какое-то аномальное количество милиционеров.
