Маргарита Малинина - Мертвые тоже скачут
Свежеиспеченный вопрос не заставил себя долго ждать:
– Как ты умудрился убить Хабарова, если был со мной?
– Дорогая, ты снова путаешь, – заулыбался донельзя довольный собою Мистер Зомби. – Глеба кокнул шизанутый психопат в пароксизме белой горячки.
– Как ты это сделал? – не понимала я, не переставая удивляться и говоря уже самой себе. – Ты ведь был дома. Как же ты сумел?
– Пускай это будет моим секретом, – ответил мерзавец, хотя я на него даже не смотрела, углубившись в себя. Однако при звуках его голоса я вернулась к действительности, все же лелея надежду, что он чуть-чуть приоткроет завесу тайны. Так и вышло. – Но опять же дам подсказку: и после этого пару раз мне удавалось улизнуть из дома, а ты ничего не слышала, вдобавок на пьяных в зюзю сильнейший эффект производит появление бледнолицего зомби с красными глазами и дырой в груди. Вынудить его оставить отпечатки на ноже было довольно просто. Сама жертва… Если человеку воткнуть нож в живот, а потом отключить, то пока он будет без сознания, он не умрет, по крайней мере быстро. Очнувшись, вполне может, истекая кровью, даже позвонить куда-то, в полицию, а потом своей «дочурке», допустим, чтобы вскорости испустить дух, состряпав, однако, кое-кому алиби в глазах другого человека. Что еще тебе сказать, милая? – воркующим голоском пропел он, забросив свой тембр мертвеца куда подальше. Что ни говори, а он прав: встреть я его в его обыденном обличье, никогда бы не сошла по нему с ума. Что же, я так привередлива, что для полного счастья мне нужен труп? В медицине это называется некрофилией. Приехали…
– Скажи лучше, когда ты сдохнешь, – парировала я. – Чтобы я приехала и заколотила твой гроб семьюдесятью гвоздями и закопала двадцатью кубометрами земли, лишь бы оттуда никогда больше не выбрался.
– Фи, как грубо.
– А чего ты хотел? Прощения? Ты подло надул меня. Хуже, чем Хабаров. Тот играл на дочерней любви, ты же – на любви куда более сильной. Чтобы дополнить твой образ, приплюсуем тебе три убийства. И не спорь со мной! – повысила я голос, когда он попытался возразить и замотал головой. – С полицией будешь спорить, когда наконец попадешься. А меня не проведешь, их всех убил ты. И я боюсь даже вообразить, скольких еще ты кокнул за долгую бандитскую жизнь, гений ты наш.
– Меня расстраивают яд и ненависть в твоих словах, – печально вздохнул преступник. Впрочем, это наверняка было притворство. – А мне ведь хорошо было с тобой. Что ж, я и не рассчитывал, что ты поймешь. А могли бы вместе бороздить просторы Родины, а, Бонни?
– Пошел к лешему, Клайд, – злобно бросила я.
– Ну, как знаешь.
Валерий тяжело поднялся, сунул оружие за пояс, быстрым и метким движением вынул пакет из-под кровати, словно боялся, что я успею треснуть его по макушке (знать бы чем! Я бы треснула), и вышел из помещения. Я свободно вздохнула, первый раз после того, как влезла в окно, ошибочно полагая, что все закончилось, притом с равным счетом. Если бы я только знала, что последует за этим, с радостью бы застрелилась, не дожидаясь рокового часа.
Глава 19
Пару минут посидев, я вдруг подскочила и полезла за мобильником. До меня дошло, что совершены преступления и стоит обратиться в соответствующие органы. Сначала дозвонилась до отделения полиции, затем тут же набрала Акунинского и в двух словах описала, что произошло. Он сообщил, что выезжает немедленно, и я назвала номер дома, в котором нахожусь.
Далее случилось вот что. Услышав шаги по коридору, я поняла, что это вернулся Мертвицин за вторым мешочком, и приготовилась к бою: встала возле стены, вооружившись стулом. Когда шаги приблизились, я приготовилась нанести удар, но тут услышала голос:
– Катя, где ты?
– Кирюша! – радостно воскликнула я, прослезившись, и отбросила стул.
Кирилл, ориентируясь на шум, вбежал в комнату и кинулся ко мне. Мы крепко обнялись. Сильно прижимая к себе своего рыжего друга (друга, с которым я иногда целуюсь, если вы помните) и ощущая легкий приступ счастья оттого, что это именно он со мной рядом, а не убийца Валерий, я додумалась поинтересоваться:
– Как ты здесь очутился?
– Дверь была открыта… – Он чуть-чуть помялся и сделал признание: – Послушай, я следил за этим домом.
– Что? – ошеломленно отстранилась я, чтобы посмотреть на него.
– Да, мне давно казался странным твой… э-э, кавалер. Да брось, не надо, – потому что я покраснела. – Вот, я сделал вид, что ушел, а сам затаился в кустах. Скоро ты вышла из дома и куда-то побежала. Я решил, что не поспею за тобой, и остался. То, что увидел дальше, это вообще не укладывалось ни в какие рамки! Он явно куда-то собирался, я видел в окно, как он ходил из комнаты в комнату, а затем он вышел на улицу и… у него был пистолет! Правда, я не заметил, в какой момент вернулась ты, но вдруг услышал громкий разговор. А потом он выбежал, и мне стало страшно за тебя. Да так страшно, что я не побоялся переступить порог чужой собственности. Все в порядке?
– Да. То есть нет, не совсем. – Я прислонила ладони ко лбу, задрав челку наверх. – Уф… В общем, он оказался вором.
– Ну так! Ничего удивительного! – фыркнул Кирюха с чувством превосходства. – Я же говорил, он какой-то не такой! Что он украл у тебя? Деньги?
– Нет. Но это все хорошо, главное, чтобы он не вернулся. Понимаешь, я боюсь, что он вернется!
– Ну успокойся, все хорошо, – он прижал мою голову к своему худому плечу. – Если потребуется, я сумею тебя защитить, не переживай.
– У него пистолет, – напомнила я грустно.
– Да? А у меня интеллект.
– Поверь, он им тоже не обижен.
– Жаль. Ну как-нибудь выкрутимся. По ноль два-то звонила?
– Да, они уже едут.
– Вот и ладненько. Присядь, – подтолкнул он меня к тому же стулу, которым я едва не вышибла из Кирилла его хваленый интеллект.
Я плюхнулась и поделилась своими страхами, которые чем дальше, тем неистовее стали меня терзать, походя на предчувствие:
– Кирюшенька, я очень боюсь. Мне кажется, произойдет что-то страшное.
– Да ничего не произойдет! – беззаботно сказал друг. Тот самый, с которым я целуюсь. – Все обойдется, вот увидишь.
– Не знаю… Только бы он не вернулся!
– Да почему он должен вернуться? Если, как ты говоришь, он не дурак, поймет, что ты вызвала ментов.
– Да тут такое… Короче, я его обворовала! – созналась я в своем смертном грехе. Алчность вам не шутки.
– Чего?! – У Кирилла чуть из орбит глаза не вылетели. – Так, подожди, я не понял. Давай сначала. Кто кого обворовал?
– Я ж говорю. Он меня!
– Так все-таки он тебя?
– Да. А потом я его. Ну типа отомстила, понимаешь?
– Не-а, – почесал он затылок. А говорил, что умный! Или это я так запутанно поясняю? – А ты у него че взяла?
– Ну свое. Забрала обратно.
Пару минут подумав, он выдал с печатью гениальности на лице:
– Ну значит, ты не своровала, а именно забрала обратно!
– Ах, и верно что! Твоя правда! – обрадовалась я, захлопав в ладоши.
– Ну так! У меня железная логика. Ладно, пошли.
– Куда это?
– Встречать полицию.
Я поднялась со стула. Мы вышли в зал и только сделали пару шагов, как… Я готова была провалиться, телепортироваться, преставиться – все что угодно. Только бы не видеть его снова.
Да, это был Валера. Злой, вспотевший и держащий в руках пистолет.
– Ах ты, дрянь! Надуть решила? Отдавай!
– Ты почему с ней так разговариваешь? – ринулся в бой мой верный спутник. Я удержала его за руку.
– Ты молчи, малявка! Сперва драться научись, а после кулаками махай! Видишь, что у меня в руке? Дитятко, знакомься, это пистолет, – идиотским тоном сказал он, повертев вышеозначенный предмет, чтобы мы получше рассмотрели. – Это такая штука, из которой убивают.
– Валера, перестань! – взмолилась я, ощущая в себе все нарастающую дрожь. Надо успокоиться. Надо, но не выходит.
Мертвицин стоял в коридоре, между дверью в кухню и дверью в ванную комнату. Мы же находились в зале, стояли тесно друг к другу, и Кирилл даже прикрывал меня своей вытянутой рукой, как щитом, немного отстраняя назад.
– Ладно, последнее предупреждение. Отдавайте мешочек по-хорошему.
– Какой еще мешочек? – спросил Кирка.
– Тот, который твоя обожаемая дама сердца вытянула из моего пакета!
– Но я так понял, эта вещь принадлежит ей, – невозмутимо парировал он.
– Б…, это не твое дело! Я сейчас положу вас обоих, мне терять нечего!
– Ладно, ублюдок, твоя взяла, – смиренно произнесла я. – Он в моей дамской сумочке. А она в комнате, – мотнула я назад головой.
– Принеси, – тоном, не терпящим возражений, приказал он мне.
– Катя, не иди, – полушепотом сказал мне Кирилл.
– Все в порядке, Кирюш, пусть подавится.
Я вернулась в комнату, подняла сумку. Расстегивая, услышала из коридора:
– Только без штучек! Твой обоже у меня на мушке!
– Да пошел ты! – вяло огрызнулся Кира.
– Молчи, малец!
– Старик!
«Великолепно!» – раздраженно подумала я про себя и вышла к ним с мешочком в руках. Кинула Мертвицину:
