Дарья Донцова - Три мешка хитростей
Из них десять принадлежало Мамеду, а пять Ибрагиму…
В полном отчаянии я поинтересовалась у тощего паренька, тосковавшего в насквозь пропитанном запахом корицы павильончике:
– Ну как же так, мне ваш санитарный врач Люда Ковалева сказала, что пять торговых точек с бакалейным товаром имеет Яков Сироткин, а тут повсюду Мамед и Ибрагим!
Продавец оторвался от газеты «Мегаполис» и словоохотливо пояснил:
– Может, и, правда, какой-то Сироткин торговлю держит, а наш Ибрагим у него арендует… Тут в хозяевах не разберешься без пол-литра. Мне, честно говоря, без разницы, чей вагон. Дают каждый вечер семьдесят рублей – и покедова. Мамед, Шмамед, Бамед, мне один леший, лишь бы платил исправно.
– А где можно найти Ибрагима?
– Вон шашлычная у входа…
Я пошла на запах жарящегося мяса. В маленьком трактирчике царил абсолютно восточный дух. Среди посетителей ни одной женщины, только черноволосые мужчины со смуглой кожей сидели за шаткими столиками. Слышался стук игральных костей, несколько человек коротали время за нардами, а откуда-то из-под потолка доносилась арабская музыка. «Я хабиби, – пел высокий то ли женский, то ли мужской голос, – я хабиби».
Когда я вошла в «чайхану», присутствующие даже не повернулись. Только продавец, тоненький юноша с маслеными глазками, заулыбался и спросил:
– Что кушать станем: шашлык-машлык? Пить хочешь? Чай, кофе?
– Скажите, Ибрагим тут?
– Какой-такой Ибрагим? Вон у окна Ибрагим, и возле кухни Ибрагим, и чай пьет тоже Ибрагим… Кто нужен, фамилия знаешь?
– Тот, кто торгует бакалеей…
– Чем? – не понял парень.
– Ну, сахар, мука, крупа.
– А, – протянул буфетчик и гортанно выкрикнул несколько фраз.
Высокий гибкий мужчина, похожий на голодную пантеру, встал из-за маленького столика в самом углу.
– Я Ибрагим, что хочешь, красавица?
В темной бороде сверкали белые, прямо «сахарные» зубы.
– Это вы торгуете мукой? – спросила я, подходя к мужику.
– Точно, – ухмыльнулся собеседник, – дрожжами, специями, макаронами… Купить желаешь, оптом? Давай, хорошо уступлю, выгодно получишь…
– Спасибо, – как можно более ласково улыбнулась я, – мне нужен телефон Сироткина, у вас он, наверное, есть.
Ибрагим уставился на меня густо-черными, слишком честными глазами:
– Путаешь, любезная, какой-такой Сироткин, зачем он мне? Знать не знаю, слышать не слышал…
– Ну как же, – не собиралась сдаваться я, – вы у него торговые точки арендуете, у Якова Петровича.
– Ах, Яков Петрович, – настороженно протянул Ибрагим и ощупал меня похожими на сливы глазами, – ах, Яков Петрович…
– Знаете его? – обрадовалась я.
Ибрагим помолчал, поковырял в ухе, потом кивнул.
– Дайте телефон, пожалуйста.
– Ну, дорогая, – развел руками хитрый торгаш, – тут на рынке аппарат лишь у директора есть, мне туда звонить никто не станет, номера не знаю. Но ты сходи, видишь, домик маленький. Дирекция. Они тебе свой телефон и подскажут.
– Вы не поняли, мне необходимы координаты Сироткина.
– Какого Сироткина?
– Якова Петровича, – терпеливо ответила я.
– Ах, Якова Петровича…
– Да!
– Якова Петровича?
– Да!!!
– Откуда же он у меня? – возразил Избрагим. – Я у него в гостях не бываю!
– Но вы на него работаете?
Мужчина возмутился:
– Ибрагим ни на кого не работает! Я с ним вместе бизнес веду.
– Хорошо, – пробормотала я, – пускай вместе, но как-то же вы с ним связываетесь?
– Телефон не знаю, – врал торговец, – вот что, красавица, оставь свой, я ему передам. Захочет Яков Петрович, сам позвонит.
– Как же передавать будешь? – решила я поймать лживого Ибрагима.
Тот вытащил из кармана пластмассовую коробочку.
– Пейджер видишь? Яков Петрович спросит, где встречаемся…
– И когда он тебе позвонит?
– Не знаю, дорогая, давай телефон…
Но мне не очень хотелось оставлять свои координаты.
– Скажи, когда он приедет? – спросила я уже без всякой надежды на успех.
– Куда? – прищурился Ибрагим.
– На рынок.
– Зачем?
– Ну не знаю. Товар привезти, деньги получить, продавцов проверить…
Собеседник расхохотался, вновь обнажив безупречные зубы.
– Яков Петрович большой хозяин, он такими вещами не занимается…
– Кто же деньги ему передает?
Ибрагим покусал губы:
– Извини, дорогая, работать надо, бизнес, понимаешь. Хочешь, давай телефон, не хочешь, прощай.
Я повернулась и пошла к двери, но через секунду остановилась. Ибрагим стоял у столика в глубине кафе. Сидевший там мужчина, явно русский, а не кавказец, внимательно, словно запоминая, смотрел на меня.
Я выпала из насквозь пропахшей табаком шашлычной и привалилась к грязной стене. Как поступить, что делать?
Постояв несколько минут, побрела к маленькому домику с вывеской «Дирекция». Он был заперт. Торговавшая у двери бабка вздохнула:
– Нету никого.
– Не знаете, когда придут?
– Сегодня никого уже не будет, – словоохотливо завела бабуля, – Игорь Иванович куда-то подался; Люська, врачиха санитарная, вообще не появлялась, небось опять пьяная валяется… А остальные все, как начальство умелось, тут же удрали. Слышь, дочка, купи у меня маску, одна упаковка осталась, домой охота!
– Что? – не поняла я.
– Маску, – разъяснила бабулька, – для лица, отличная вещь, нашего, российского производства, не Франция какая-нибудь. Все без обману, из экологически чистого сырья. Не сомневайся, на фирме беру, сама пользуюсь, морда гладкая делается, десять лет долой. Да ты погляди, погляди…
И она принялась всовывать мне в руку темно-зеленый тюбик с надписью: «Красный жемчуг».
– Недорого совсем, – пела старушка, – тридцать рублей сто миллилитров, целая прорва. Во, глянь, в ларьке польская косметика лежит, между нами говоря, жуткая дрянь, а уж стоит! Крохотная баночка на сто рублей тянет. А там сплошная химия, здесь же одни травы.
Поняв, что бабка вцепилась в меня, как терьер в крысу, я протянула ей три десятки. Ей-богу, мое спокойствие тянет на эту сумму.
– Вот хорошо, – обрадовалась старушка, – на-ка способ употребления. Бери, бери бумажку-то. Потом придешь и еще купишь.
ГЛАВА 27
Домой я вернулась в отвратительном настроении. Такая сокрушительная неудача постигла меня впервые.
Домашние мирно сидели на кухне и вкушали чай с ароматным пирогом.
– Вилочка, – обрадовалась Иришка, – ну-ка, давай скорей садись. Тебе с чем – с клубникой или вишней?
Я поглядела на стол, где стоял один пирог.
– А этот какой?
– Это ассорти, – гордо заявила Ирина, – тут тебе и вишня, и черника, и клубника.
– Надо же! – изумилась я.
– Да уж, – горделиво ответила Иришка, – подобную штуку не везде и в ресторане сделают. Даник его обожает, правда, милый?
Даниил молча кивнул и положил себе на блюдце очередную порцию.
– Замечательно вкусно, – облизнулась Кристя.
– Потрясающе, – подтвердила Томочка, – оторваться невозможно.
Анелия Марковна, которая не переваривала, когда в ее присутствии хвалили кого-нибудь другого, сначала поджала губы, а потом сказала:
– Вот когда мы со Степаном были в 71-м году в Лондоне…
Понимая, что сейчас на вас выльется ушат воспоминаний, я быстро прервала даму:
– Бога ради, Анеличка, извините, что перебиваю, но, боюсь, забуду. Купила для вас небольшую вещицу…
– Какую? – по-детски оживилась Ирочкина свекровь.
– Маску для лица, говорят, потрясающий эффект дает!
Она повертела в руках тюбик:
– Пленочная, стягивающая косметика. «Нанесите на чисто вымытое лицо, шею и область декольте. Держите десять минут. Во время проведения процедуры не следует разговаривать и гримасничать». Великолепно, прямо сейчас и попробуем!
Ловким движением она скрутила колпачок и понюхала содержимое зеленого тюбика.
– Пахнет вполне приятно! Пойду в ванную.
– А почему упаковка зеленая? – поинтересовалась Кристя, когда Анелия вышла.
Я пожала плечами.
– Наверное, чтобы люди поверили в естественное происхождение сырья, – пояснила Томочка, – трава-то зеленая! Тебе, Иришка, как кажется?
Ирина засмеялась:
– Вот мне-то как раз без разницы – зеленый или красный.
– Почему? – изумилась Кристя.
– Я дальтоник.
– Кто?
– Ну такой человек, который не различает цвета.
– Красный и зеленый? – продолжала удивляться Кристина. – Ну, коричневый или оранжевый с красным перепутать, это еще понятно, но зеленый!
– Обычное дело, – пояснила Иришка, – между прочим, дальтонизм среди женщин – редкое явление, данным недугом страдают в основном мужчины. Честно говоря, мне просто повезло.
– В чем? – спросила я.
Иришка улыбнулась:
– Работаю в прокуратуре, проходила, естественно, медицинскую комиссию и, честно говоря, боялась, что окулист начнет проверять цветовое зрение. Но врач увидел, что вижу прекрасно, ну и больше ничем интересоваться не стал, а то могли негодной признать.
